Роберт Берлс о ядерной безопасности в России

В России проделана впечатляющая работа в сфере защиты ядерных арсеналов от различных угроз, считает старший советник программы «Безопасность ядерных материалов» американской неправительственной организация «Инициатива по сокращению ядерной угрозы» (Nuclear Threat Initiative – NTI) Роберт Берлс. Об этом он заявил в интервью корреспонденту Русской службы «Голоса Америки» Виктору Васильеву. 

Встреча с Робертом Берлсом состоялась в Московском центре Карнеги после российской презентации свежего доклада «Индекс безопасности ядерных материалов» – традиционного исследования, проводимого NTI. В этом контексте мы вспомнили интервью, которое Берлс дал «Голосу Америки» еще в 2006 году. 

Тогда он сказал буквально следующее: «Россия располагает самыми большими в мире запасами материалов, достаточными, по некоторым оценкам, для изготовления от 40 до 80 тысяч ядерных бомб. Это огромный объем материала, который следует надежно охранять, и многое уже сделано, однако пока это составляет всего половину». 

Виктор Васильев: Роберт, что изменилось с тех пор? Насколько России удалось продвинуться вперед от той условной «половины»? 

Роберт Берлс: В то время ситуация, конечно, была совсем другая. Сегодня общий тренд позитивный. В том числе, как справедливо заметил во время дискуссии доктор Рыбаченков (ведущий научный сотрудник Центра по изучению проблем контроля над вооружениями, энергетики и экологии Владимир Рыбаченков – В.В.), благодаря программе Нана Лугара. 

Ну и, разумеется, благодаря вкладу разных российских организаций. Совместными усилиями удалось достичь огромных успехов. Так что мы – также, думаю, как и сами россияне - особенно не волнуемся за состояние безопасности ядерных объектов РФ. Следует признать, что в России проделали колоссальную работу в этом направлении. 

Виктор Васильев: В том давнем интервью «Голосу Америки» вы также высказывали серьезную озабоченность в связи с проблемой российских ядерных реакторов, находящихся в НИИ? Все ли вопросы тут сняты? 

Роберт Берлс: Вопросы, понятно, остаются.

Атомные реакторы в научно-исследовательских институтах и центрах разбросаны по всей России. Представляется, что не все из них находятся под должным контролем государства. Например, есть университеты, которые имеют подобные реакторы. Сомневаюсь, что их охраняют с той же строгостью, как АЭС. Я сам везде не был лично, но, по всей вероятности, там остаются нерешенные проблемы, связанные с обеспечением безопасности. Возможно, некоторые из таких реакторов стоит закрыть. 

Виктор Васильев: Актуальность этой проблемы возрастает, если вспомнить, что террористы, захватившие театр на Дубровке, в качестве другого потенциального объекта нападения рассматривали находящийся в столице Институт имени Курчатова. 

Роберт Берлс: Именно. Почему важен Курчатовский институт? Потому что он находится в самом центре Москвы, и там размещался один из атомных реакторов советского производства (по другим данным, их было несколько – В.В.). Правда, в России давно начали делать многое, необходимое для защиты таких объектов. Но вопрос долгое время оставался достаточно сложным. Пока эта работа была не окончена, существовала очевидная опасность. 

В конце концов, думаю, что и здесь все наладится. Ведь был период, когда этот вопрос вообще всерьез не рассматривался. Отмечу, что сейчас в данной области Россия сотрудничает с министерством энергетики США. Американские специалисты уже проверили, по крайней мере, шесть подобных советских реакторов. И, кажется, есть договоренность о продолжении такой работы в отношении других реакторов. Так что все постепенно двигается в правильном направлении. 

К слову, много работы остается еще и в США. По всей видимости, такая работа будет всегда. 

Виктор Васильев: А глобальном масштабе, какие страны сегодня представляют наибольшую опасность в сфере ядерной безопасности? 

Роберт Берлс: В презентованном нами индексе говорится об этом. Это Индия, Пакистан и, конечно, Северная Корея, где зачастую вообще неизвестно, что происходит. Все под большим вопросом находится и в Иране, как всегда. Может быть, там самая серьезная ситуация.