20 лет стабильного сидения в дерьме.

Владимир Путин и вся его вертикаль власти пришли в лихорадочное движение в попытке обновится. Когда в 90-е годы Ельцин формировал «систему остановленного времени», то обновление её вообще не было предусмотрено. Никакого понятия о будущем времени Ельцин и его клевреты не имели: они собирались заспиртовать сложившееся распределение ролей, навеки, наплевав даже на физическое старение и смерть – сохранить за начальниками всех уровней их места и возможности. Как муха в янтаре – ни вверх, ни вниз, навечно – министр ходит в министрах, директор в директорах, губернатор – в губернаторах… Навечно не получилось, но двадцать лет, как один день, просидели…

Внутри ельцинизма всякое обновление (естественное и органичное в нормальной среде) воспринималось как крамола и революция. Каждый навечно имеет то, что захапал в 1991 году; как в детской игре «морская фигура замри» – поза, занятая в начале 90-х тем или иным человеком, двадцать лет оставалась неприкосновенной. Жутко было смотреть на залитую формалином «криминальную революцию», старевшую, дряхлевшую и разлагавшуюся физически, впадавшую в маразм психически, но неизменную, как египетская пирамида, в социальном смысле… 

----------------------------------------------------------------------------------------- 

Общая патология, доставшаяся Путина от ельцинизма, привела к тому, что меры по изменению ситуации тоже приняли патологический характер. Когда Путин с Медведевым чуть ли не за один день сносят головы паре десятков собственных губернаторов, а потом делают полпредом в УрФО начальника цеха с «УралВагонЗавода» –неизбежно возникает ощущение крайнего неблагополучия во власти.

Особенно тяжело в этой ситуации Путину. Возникает много неудобных вопросов: если «сносимые» досрочно губернаторы так плохи, то чего же ты терпел их 10 лет? А если не так уж плохи – то что это за административный «1937 год» и зачем такие «качели» на глазах изумленной публики устраивать? Если приглашаешь заводского мастера в полпреды федерального округа – то, тем самым, расписываешься в полной провале собственной кадровой системы. Это означает, что ты в глубоком отчаянии, хватаешься за заводскую соломинку, что все твои системы отбора, кооптации, ротации кадров, все предусмотренные законом процедуры продвижения чиновников – ПРОВАЛИЛИСЬ С ТРЕСКОМ!

Путин сегодня парадоксальным образом получил в качестве самого страшного противника Путина из вчера. Все, что Путин говорит и делает, по присказке голливудских фильмов, «может быть использовано против него». Представляя и на словах, и особенно делами ситуацию КАТАСТРОФИЧЕСКОЙ, Путин подвергает сомнению собственное правление. Как говорится, «вид бегущего генерала в мирное время вызывает смех, в военное – панику». Посему – генералы бегать не должны. А они в 2011-12 годах только и делают, что бегают.

Путин и сам бежит. Бежит из системы, которую создал, не просто отстраняясь, а именно удирая из неё со скоростью, максимальной для политика. Бежит так, что пятки сверкают. Кадровую политику последних двух лет иначе как ПАНИЧЕСКОЙ не назовешь. Впрочем, и все прочие метания между Мау и Говорухиным, между Набиуллиной и Нарочницкой, Путин совершает с какой-то удручающей нелепостью.

Попробую объяснить комизм его действий. Ему самому отнюдь не смешно. Если мы хотим, чтобы он просто встал и вышел из неудобной и позорной для правителя ситуации, то, поверьте, и он того же хочет. Но он не может просто встать и выйти. Потому что он и его система находятся в вязкой, гнилой трясине хруще-горбачевско-ельцинского наследия. В этой трясине нет точки опоры – чтобы встать и выйти.

Путин не может опереться на кадры старого наследия. Не потому, что не хочет. И не потому, что они не хотят. Просто нельзя опереться на слизь. Человек, вырывающийся из болота, из зыбучих песков, из липкой и вонючей битумной гнили «сырьевого придатка», совершает очень нелепые (если смотреть со стороны) жесты и телодвижения. То затихает, концентрируясь на рывке, то резко раскачивается из стороны в сторону, то плюхается, разбрызгивая грязь, то делает вид, что уступает ей. То пытается грести, то завалится на бок, то дотянется до первого попавшегося сучка или коряги. Что касается последней аллегории, то «Уралвагонзавод» и его по-советски хрестоматийная фигура, анекдотический «Саша с Уралмаша» – и есть веточка, за которую уцепилась рука Путина.

Некогда так уже было. Сталин перед великой войной истреблял кровавых и растленных упырей Гражданской войны.

Он понимал, что перед лицом опытного врага воевать с этими интриганами, заговорщиками, наполеончиками и просто свихнувшимися от безнаказанного кровопролития «товарищами по партии» невозможно. А с кем тогда идти в бой?

И Сталин стал ставить на корпуса и дивизии вчерашних лейтенантов. Да, у них мало опыта, да, командовать они будут плохо. Да, они не созрели для важных постов. Утешение одно: ХУЖЕ УЖЕ НЕ БУДЕТ. Как бы ни был плох вчерашний лейтенант в командирах фронта, он все же даст фору прожженному дезертиру Дыбенко или алкоголику Блюхеру.

И пошли молодые в 1941 году получать «самое дорогое в мире военное образование»… Теперь, когда пепел Саддама, Милошевича, Мубарака и особенно Каддафи (нефтяного полковника, коллеги) застучал Путину в сердце, выяснилось, что «лето красное пропето». Да, формально у нас путинское самодержавие (полномочий у Путина по ельцинской Конституции больше, чем у государя Николая II в момент празднования 300-летия династии Романовых). Но фактически – сложилась система социальной онкологии, в которой все уровни власти, как раковые опухоли, работают не на организм, а лично на себя.

Путин почувствовал явственно, что чуть пониже спины уперлась пластиковая труба имени полковника Каддафи; что сверху спускается удавка имени Милошевича; что слева шуты и мародеры, а справа – демшиза, требующая «продолжать банкет», пропить то, что ещё в Русском Доме чудом не пропито. Что под ногами? Достойная циркового номера шаткая совокупность поставленных друг на друга цилиндров – жуликоватая, беспринципная, сверхпродажная, насквозь проржавевшая коррупцией власть на местах: стоять на такой «вертикали» может только акробат, и только балансируя беспрестанно…

Путин стремится вылезти из трясины, которая засасывает, и не имеет твердых участков. В этих условиях он предпринимает то, что мы предлагали ему пару лет назад на страницах газеты «Правый взгляд» – бежать в народ, попытаться окружить себя живой изгородью из простых рабочих, ничем не запятнавших себя в ельцинское безвременье. И потому – можем ли мы теперь не аплодировать поступку Путина? В патовой ситуации, которая сложилась для его самодержавия, выход, который увидел он, видим и мы, как единственный.

Путинская монархия (или, вежливее говоря, тандем) в 2011-12 году доказала свою способность обновляться, свою способность к неожиданным, оригинальным и асимметричным ответам на вызовы времени. Шансы на спасение правящего дома и страны заодно с ним – имеются, они реальны, но этими шансами нужно уметь и успеть воспользоваться.

Что должен был понять Путин в ходе своего драматического «второго пришествия»? Прежде всего, осознать, что период правления Б.Ельцина и его баронов, типа Росселя, Шаймиева, Рахимова, был ПЕРИОДОМ БОРЬБЫ С ЗАКОНАМИ ПРИРОДЫ И ЕСТЕСТВА. Это была отчаянная попытка склонного к новаторству и социальным экспериментам русского народа опровергнуть тысячелетиями подтвержденные истины реальной политики.

1.Нельзя построить государство, опираясь на антигосударственный элемент: на воров, циников и социальных дегенератов. Между тем, ельцинизм – это именно попытка выстроить систему из антисистемных элементов.

2.Нельзя что-то контролировать, ничем не владея, в условиях перманентной, как революция Троцкого, приватизации, стремящейся отобрать у государства все, вплоть до «почты, телеграфа, телефона». Зачем новоявленным Лениным их брать «в первую голову», когда можно будет просто купить?!

3.Геополитический лакей не может быть геополитическим долгожителем.Государство, которое только и делает, что перед кем-то кается и опережающими темпами, забегая вперед, удовлетворяет чужие интересы – будет растащено и разделено. А вместо благодарности за свою уступчивость получит брезгливое отвращение.

4. Нельзя подменять кадровую политику подбором в «команды» одноклассников, дружбанов, родни и собутыльников. Слово «должность» происходит от слова «долг»,  в 90-е же сложилась практика раздачи должностей, как поместий: чиновник крупного ранга часто месяцами даже не появлялся на рабочем месте, исправно получая все блага, причитающиеся командному посту. Тотальная безответственность, симуляция исполнения служебных задач – стали самой яркой чертой уходящего периода воинствующего ельцинизма.

У системы, которая все это примет к сведению, есть будущее; У системы, которая проигнорирует уроки истории, очевидным образом, будущего нет.

Автор: Николай ВЫХИН, специально для «ЭМ»