Исправительно-трудовая повинность

Для всех заключенных работа является обязательной, а уклонившиеся от «исправления трудом» должны оплачивать свое проживание в колониях. Тогда как на достойную работу и вознаграждение осужденные не могут рассчитывать ни в заключении, ни после освобождения.

Конституция России и действующий Трудовой кодекс РФ запрещают принудительный труд, гарантируя каждому свободный выбор профессии, безопасную работу и получение минимального вознаграждения. Такие же права предусмотрены и Конвенцией Международной организации труда (МОТ), ратифицированной Советским Союзом еще в 1956 году. В то же время работа осужденных под надзором уполномоченных государственных служб принудительной не считается. 

Работа не волк

Российское законодательство признает общественно полезный труд одним из основных средств исправления совершивших преступление. Согласно действующему Уголовно-исполнительному кодексу РФ каждый осужденный к лишению свободы обязан трудиться в местах и на работах, определяемых администрацией исправительных учреждений. Исключение составляют только инвалиды и достигшие пенсионного возраста (пока – 60 лет для мужчин и 55 для женщин). Заключенным запрещается объявлять забастовки, но гарантируется большая часть установленных для свободных граждан трудовых прав – предельная продолжительность рабочего дня, безопасные условия, ежегодный оплачиваемый отпуск (всего 12 рабочих дней), накопление трудового стажа и так далее. Заработная плата осужденных, полностью отработавших соответствующие смены и выполнивших установленную для них норму, не может быть ниже минимального размера оплаты труда (в настоящее время – 11 163 рубля в месяц).

Соответствие таких требований международным обязательствам неоднократно подтверждал Конституционный суд России. Так, Европейские пенитенциарные правила признают труд осужденных «позитивным элементом режима содержания заключенных», а утвержденные на Конгрессе ООН Минимальные стандартные правила обращения с заключенными предусматривают обязательный труд для всех осужденных «в соответствии с их физическими и психическими способностями». «Запрет, установленный статьей 37 Конституции России, не распространяется на работу, которую обязаны выполнять лица, находящиеся в заключении на основании вступившего в законную силу приговора суда», – констатировали служители Фемиды.

К уклоняющимся от «трудовой повинности» администрация исправительного учреждения вправе применять дисциплинарные меры. Так, отбывающий наказание в колонии-поселении в Соликамске Владимир Сорокин отказался работать в бригаде по заготовке дров, сочтя принудительный труд «порабощением». «Отказ от работы или прекращение работы являются злостным нарушением установленного порядка отбывания наказания и могут повлечь применение мер взыскания и материальную ответственность», – констатировал Пермский краевой суд, подтверждая законность выдворения «тунеядца» в штрафной изолятор.

Жизнь по счету

По закону государство финансирует питание и проживание только не работающим по не зависящим от них причинам и не получающим пенсию. Тогда как уклоняющиеся от «трудовой повинности» обязаны возместить затраты на содержание заключенных, в том числе стоимость вещевого довольствия, питания, коммунально-бытовых услуг и индивидуальных средств гигиены. Такие расходы могут взыскиваться с лицевых счетов или в судебном порядке. 

Одно из таких решений в сентябре вынес Заводской районный суд Орла в отношении еще отбывающего десятилетний срок заключения в колонии общего режима под Курском гражданина Раева. По утверждению администрации, ему предлагалась работа ученика швеи в центре трудовой адаптации, но осужденный в категорической форме отказывался трудиться. Расходы только за последние три года содержания, по расчетам Федеральной службы исполнения наказаний (ФСИН), составили почти 120 тысяч рублей (в том числе 92 тысячи – питание и 23 тысячи – коммунальные услуги). 

Служители Фемиды констатировали, что Раев не является ни инвалидом, ни беременной или кормящей женщиной, которым на период освобождения от работы питание предоставляется бесплатно. «Осужденные к лишению свободы ограничены в праве выбора места и вида работ. Отказ от работы без уважительных причин отнесен к злостным нарушениям установленного порядка отбывания наказания. В силу изложенного сам по себе факт уклонения от работы влечет возложение на осужденного обязанности по возмещению расходов на содержание в исправительном учреждении», – отмечается в решении суда о взыскании с заключенного требуемой ФСИН суммы.

Схожее решение было принято в отношении москвича Байдова, отбывавшего наказание в колонии в Кировской области: «Согласно представленным в дело материалам, включая характеристики начальника отряда на ответчика, последний в исправительном учреждении не работает и работать категорически отказывается», – констатировал Московский городской суд.

Заплатить за «проживание» в исправительной колонии № 3 Ульяновской области обязали и неоднократно судимого за кражи и угоны Колдасова. За отказ выходить на работу к нему применялись различные дисциплинарные меры, в том числе выдворение в «карцер» на полгода. Поскольку осужденный уклонялся от работы и на его лицевом счете отсутствовали достаточные денежные средства, служители Фемиды сочли обоснованным иск о взыскании 114,6 тысячи рублей, потраченных из казны на содержание заключенного в течение 32 месяцев: «Довод жалобы ответчика о тяжелом материальном положении не может повлиять на взыскание рассматриваемых расходов, так как действующее законодательство не ставит взыскание расходов на содержание в местах лишения свободы в зависимость от наличия либо отсутствия денежных средств у осужденного для их возмещения», – заключил суд.

Выгодное тунеядство

По общему правилу затраты на содержание честно трудящихся заключенных удерживаются из их заработной платы. Причем в последнюю очередь – после вычетов предусмотренных приговором взысканий в пользу потерпевших, штрафов и так далее. Независимо от размера дохода и удержаний осужденный получает не менее четверти заработанного.

По утверждению Валерия Пантелеева, возглавляющего управление производственной деятельности и трудовой адаптации осужденных ФСИН, средняя выплачиваемая заключенным заработная плата сегодня составляет 4,8 тысячи рублей. «Это та сумма, которая поступает на лицевой счет осужденного, привлекаемого к оплачиваемому труду. Доход трудоустроенных осужденных зависит от их квалификации и от выполнения норм выработки. Кроме того, с учетом того, что число рабочих мест меньше числа осужденных, привлеченных к оплачиваемому труду, у них неполная занятость. На наиболее успешных предприятиях зарплата составляет 50 тысяч рублей в месяц, хотя таких предприятий в уголовно-исполнительной системе немного», – признают в ФСИН.

Такая ситуация не стимулирует заключенных работать, а вынуждает соглашаться на предложенные условия ради избежания наказания. К тому же добросовестный труд оценивается и как критерий исправления при рассмотрении вопроса об условно-досрочном освобождении. Кроме того, исходя из представленных данных ФСИН, к оплачиваемому труду в настоящее время привлечен только каждый третий трудоспособный отбывающий наказание в исправительной колонии осужденный.

Принудительная адаптация

По мнению экспертов, большинство заключенных не могут трудоустроиться и после освобождения. По закону осужденные не вправе заниматься рядом видов деятельности, тогда как в иных случаях криминальное прошлое не является основанием для отказа в приеме на работу или дискриминации. Вместе с тем на практике работодатели стараются избегать таких сотрудников или предлагают им несоразмерно низкую заработную плату и иные условия.

После проведения выездного совещания в Саратовской области Совет при Президенте России по развитию гражданского общества и правам человека (СПЧ) выступил с инициативой установить для федеральных государственных унитарных предприятий обязательную квоту по приему на работу освободившихся из мест лишения свободы, а также предоставить нанимающим такие кадры частным компаниям налоговые льготы. 

В Министерстве труда и социальной защиты РФ исключили принятие предложенных мер на федеральном уровне. По мнению чиновников, вопросы оказания содействия занятости бывших заключенных «в полной мере нашли свое отражение в законодательстве», а полномочия разрабатывать и реализовывать дополнительные мероприятия в области занятости населения делегированы субъектам Федерации. Кроме того, законодатель субъекта Федерации «с учетом ситуации на региональном рынке труда вправе определить категории граждан, для трудоустройства которых устанавливается квота для приема на работу. Такое правовое регулирование согласуется с целями государственной политики в области содействия занятости», – убеждены в трудовом ведомстве.

Критически оценивают инициативу правозащитников по принудительному трудоустройству бывших заключенных и в регионах: «На наш взгляд, квотирование не является самым эффективным механизмом поддержки занятости людей, освободившихся из мест лишения свободы, – полагают в Комитете по труду и занятости Санкт-Петербурга. – При нежелании видеть у себя в качестве сотрудников данную категорию граждан работодатель всегда найдет возможность обойти квотирование. Например – выделить им самые низкооплачиваемые рабочие места с наиболее тяжелыми условиями труда или формировать заведомо невыполнимые требования к кандидатам. Стоит учитывать, что есть сферы деятельности, в которых труд людей, имеющих судимость, исключен или ограничен. Кроме того, квотирование увеличит как издержки работодателей, так и органов, которые должны будут администрировать предложенную норму», – отмечают специалисты.

Гораздо эффективнее они считают комплексную работу с работодателями – разъяснения, консультационную поддержку, тиражирование положительного опыта. А также адаптационные мероприятия для самих граждан, когда они еще только готовятся к освобождению и после выхода из мест лишения свободы. «Часто им требуется помощь психологов, карьерных консультантов, юристов. Служба занятости предоставляет этой категории профессиональное обучение и переобучение», – поясняют в Комитете по труду и занятости Санкт-Петербурга. Правда, практика проведения различных мероприятий остается не очень эффективной: трудоустроиться удается только 17 процентам обратившихся на «биржу труда», еще 5 процентов направляется на профессиональное обучение, тогда как больше половины – регистрируется в качестве безработных.

Справка

По данным ФСИН, в исправительных колониях отбывает наказание около 485 тысяч осужденных в возрасте от 18 до 60 лет и почти 9 тысяч пенсионеров. За восемь месяцев этого года к оплачиваемому труду было привлечено более 160 тысяч заключенных. В ведении ФСИН находится 31 федеральное государственное унитарное предприятие, 569 центров трудовой адаптации осужденных и 75 производственных мастерских.

Мнения

Анатолий Кузнецов, адвокатская контора «Бородин и Партнеры»

Угроза взыскания не стимулирует трудовую деятельность осужденных – стремление работать вызвано иными факторами. Это зависит от многих причин, в том числе наличия на территории исправительного учреждения высокотехнологичного производства, которое приносит заключенному не только доход, но и позволяет получить новую специальность, возможность осуществлять выплаты по исполнительным листам. На некоторых видах производств осужденный может заработать 15 тысяч рублей в месяц, а то и больше. По всей видимости, работа в библиотеке не приносит таких доходов, но не всем они нужны: бывший министр экономического развития Алексей Улюкаев, экс-губернатор Кировской области Никита Белых и еще недавно руководивший ФСИН Александр Реймер в местах лишения свободы стали библиотекарями.

Кроме того, работа способствует переводу осужденного на облегченные условия содержания, укрепляет перспективу условно-досрочного освобождения. 

В то же время не во всех исправительных учреждениях есть необходимые для занятости большинства трудоспособного контингента производственные мощности. И не все желающие могут обеспечиваться работой.

Взыскание расходов на содержание в местах лишения свободы не ставится в зависимость от наличия либо отсутствия денежных средств у осужденного для их возмещения. Данный вывод подтверждается судебной практикой. С другой стороны, данное обстоятельство негативно скажется на социальной адаптации осужденного, может повлечь за собой дальнейшее противоправное поведение.

Юлия Сахарова, директор по Северо–Западу рекрутингового портала HeadHunter

Освобожденные заключенные – одна из уязвимых категорий соискателей на рынке труда. Если в направлении трудоустройства специалистов с инвалидностью компании пытаются делать шаги навстречу государству, то к потенциальным работникам с судимостью бизнес относится настороженно. На это влияют несколько факторов. С одной стороны, сложно преодолеть стереотипы, связанные скорее с личными качествами кандидатов, нежели с их профессиональными навыками. С другой стороны – хотя информацию о наличии судимости и нельзя использовать как основание для отказа в приеме на работу, «подозрительные» резюме отправляются в корзину уже на уровне служб безопасности, имеющих доступ к данным о судимости соискателей. 

Квотирование рабочих мест и субсидирование социально ответственного бизнеса может частично помочь решить сложившуюся ситуацию. Однако проблемы, связанные с трудоустройством экс-осужденных, носят скорее системный характер, а потому должны решаться сразу на нескольких уровнях – государства, бизнеса и общественных организаций. Представителями компаний следует пересмотреть подход к трудовым отношениям с этой категорией соискателей. Известны примеры из зарубежной практики, когда экс-заключенные на позициях операторов call-центров работали дольше, были более вовлечены в работу, эффективны в решении задач и мотивированы на достижение целей, нежели их коллеги. 

Стоит работать не только в направлении квотирования, но и популяризацией практик трудоустройства экс-заключенных и, безусловно, с самими осужденными.

Нелля Шишова, адвокат благотворительного фонда помощи осужденным и их семьям «Русь Сидящая»

Основной причиной нежелания осуществлять трудовую деятельность в исправительных учреждениях является крайне низкая заработная плата. С которой еще удерживают до 75 процентов, причем зачастую непонятно на какие нужды. Хотя по закону заключенные имеют такие же права при оплате их труда, как и все граждане. Однако вряд ли свободные россияне будут работать целый месяц за пару сотен рублей.

В большинстве своем осужденные работают не на предприятиях, а в центрах трудовой адаптации. Из этого следует, что редко кто из таких трудящихся будет стоять на ставке и получать хотя бы минимальную заработную плату, установленную в России. Скорее всего, они работают неполный рабочий день по бухгалтерским бумагам, хотя это невозможно по соображениям режима.

Я полагаю, что на поток взыскание с заключенных денежных средств ФСИН не поставит из-за крайне низкого их материального положения. Решение о взыскании задолженности далеко не всегда означает возможность фактически получить эти деньги.

Большинство осужденных желали бы работать и со своей заработной платы оплачивать штрафы и иски для того, чтобы иметь возможность условно-досрочно выйти на свободу. Но в сегодняшних условиях они вынуждены трудиться не за деньги, а за поощрения от администрации.

Квотирование рабочих мест для бывших заключенных на государственных предприятиях как система адаптации таких людей нужна обществу. Любая инициатива в этом направлении имеет право на жизнь. Главный вопрос будет состоять в том, нужны ли такие люди этим предприятиям или нет.

 

Из обзора публикаций в средствах массовой информации.

127
1810
22