Россия играет от обороны

В действиях Москвы нет ничего такого, что можно назвать «сливом». 

В российском патриотическом лагере заметны тревога и нервозность (иногда и с примесью злорадства): ахтунг, Кремль «сливает» Донбасс! Индекс тревоги резко подскакивает вверх из-за очередной извилистой фразы министра Лаврова или из-за отстранения командира ополчения, находящегося в контрах с начальством ЛНР/ДНР. Никто при этом не выясняет: занимался ли командир «отжимами»? Подчинялся ли приказам руководства? Нет, «слив» и только «слив»!

Верующим в «слив» противостоят верующие в «хитрый план». Они убеждены, что у Путина хранится в загашнике волшебная палочка-выручалочка, с помощью которой заокеанский супостат будет неизбежно повержен.

Я же считаю, что нет ни «слива», ни «хитрого плана». Просто российское руководство выбрало, как говорят футбольные комментаторы, тактику игру вторым номером – предоставляя инициативу противнику и рассчитывая на контрудар.

Сейчас никто не может со стопроцентной уверенностью предсказать, верна эта тактика или нет. Сталин, которого ставят в пример, как образец решительности и атакующего стиля в политике, в предвоенный период тоже играл вторым номером. СССР буквально до дня нацистского вторжения гнал эшелоны с товарами в Германию, соблюдая договоренности, когда немецкая сторона их уже саботировала (вспомим недавнее решение РФ о поставках угля и электроэнергии Украине...). В СССР пресекалась ангитлеровская пропаганда, делались публичные реверансы в адрес Германии и т.п. Но это не значит, что советское руководство не готовилось к войне. Готовилось – и на военном, и на внешнеполитическом уровне. Но при этом хотело, во-первых, оттянуть начало войны, а во-вторых, сформировать в глазах всего мира образ СССР как миролюбивой страны. Разумно? Разумно. Или кто-то считает, что «сталинслил»?

Игра вторым номером, наряду с плюсами, имеет серьезный изъян: она не позволяет провести тотальную психологическую мобилизацию армии и народа. Психологическая мобилизация, в отличие от собственно военной, не может проводиться в режиме секретности.

Наоборот, чтобы быть эффективной, она должна вестись предельно открыто и напористо. Но тут уж приходится выбирать: если играешь от обороны, нельзя слишком накалять военно-патриотические эмоции, приходится совершать разные дипломатические пируэты. Думаю, отсутствие должной психологической мобилизации стало одной из причин поражений Красной армии в начале войны: как писали тогда в приказах и донесениях, «имели место случаи преступной расхлябанности». Но война закончилась не в 41-м, а в 45-м, и не в Москве, а в Берлине.

Исторические параллели всегда приблизительны, но на них стоит обратить внимание и задуматься.

Ну глупо же отрицать, что Россия оказывает, как бы это поделикатнее выразиться, разнообразную помощь Донбассу. Зачем она это делает – для того, чтобы «слить»? Это же абсурд. Значительную часть материальных забот об ополчении и мирных жителях Донбасса взяло на себя российское общество, но и российская власть не стоит в стороне. Да, возникают трения между властью и обществом, потому что власть хочет контролировать общественных активистов, а активисты хотят сохранить самостоятельность, но разве это – доказательство «слива»? Нет, это лишь свидетельство традиционной подозрительности российской власти к любым проявлениям патриотической активности граждан в обход госструктур. Мне эта традиция не нравится, но «слив» тут не при чем.

Та же история и с формированием армии Новороссии. Превращение сетевой структуры ополчения в армию с централизованным руководством породило и еще породит много личных обид и настоящих трагедий, кровавых в том числе. Отстранение от дел командира, уважаемого своими бойцами, но при этом не способного или не желающего по тем или иным причинам вписаться в жесткую армейскую иерархию, вызывает очередную волну подозрений в «сливе», опять же – необоснованных. Есть железная логика централизации, и, кто бы ею ни руководил, хоть самый наиразумнейший и наигуманейший человек в мире, логика будет той же: подчиняйся или уходи. Не хочешь – заставим.

Я не собираюсь идеализировать руководство РФ. Идеологическая, общественная работа на Украине была провалена, пророссийские силы оказались распыленными, без лидеров и крепких структур, и не смогли оказать реального сопротивления Майдану. Но с момента присоединения Крыма я не вижу в действиях российской власти ничего такого, что можно назвать провалом и уж тем более – «сливом», предательством национальных интересов.