Почему в Израиле запрещали «Кока-колу»

16 апреля 1966 года компания «Кока-Кола» официально объявила о своем выходе на израильский рынок. Сегодня подобное сообщение, возможно, и не вызвало бы особого ажиотажа, но полвека назад оно произвело настоящий фурор.

Если поэт в России больше, чем поэт, то и «Кока-кола» там, где ее не достать – больше, чем напиток. Во всяком случае, так было в 60-е, когда, собственно, и писал свою «Молитву перед поэмой» Евгений Евтушенко. Великий Габриэль Гарсиа Маркес определил СССР как «22 400 000 квадратных километров без единой рекламы «Кока-Колы». Героиня «Брильянтовой руки», вышедшей на экраны в 1968 году, с придыханием спрашивала вернувшегося из-за границы мужа: «Сеня, а ты стриптиз видел? А «Кока-колу» пил?» Для многих людей за «железным занавесом» это был символ свободы, запретный плод, пугающий и манящий одновременно. А на кого-то красная этикетка «Кока-колы» действовала, как красная тряпка на быка, вызывая гнев и ярость в отношении транснациональных корпораций и прочих атрибутов капиталистического мира.

В первые годы независимости в Израиле «Кока-колу» тоже запрещали – правда, в основном, по экономическим мотивам. Главными противниками американского газированного напитка стали местные производители соков.

Еще в 1949 году американский бизнесмен Авраам Файнберг получил лицензию на производство «Кока-колы» в еврейском государстве. Естественно, это был неслучайный человек: Файнберг сыграл важную роль в сборе средств для предвыборной кампании Гарри Трумэна, поддерживал тесные связи с сионистскими лидерами, и участвовал в покупке и переправке контрабандного оружия бойцам «Хаганы». И теперь Файнберг надеялся с легкостью стать королем рынка прохладительных напитков в молодом еврейском государстве. Не тут-то было! Местные промышленники решили дать бой заморскому гостю. И, надо сказать, весьма в этом преуспели.

Объединение производителей соков обратилось к правительству с призывом проявить осторожность, принимая это важнейшее для экономики страны решение. «Американский напиток производится из специфических компонентов, которые придется закупать за рубежом, тратя на них валюту, — говорилось в обращении, опубликованном в октябре 1949 года газете «Ха-Бокер». – В то время как местные производители соков закупают тысячи тонн цитрусовых, выращиваемых в Израиле. Открытие завода «Кока-колы» в Израиле не только взорвет рынок легких напитков, но и сильно ударит по производителям цитрусовых».

Апельсины тогда были одной из основных статей израильского экспорта. Производство соков также играло важную роль в экономике страны. Правительство не могло игнорировать интересы их производителей. Но и отказаться от предложения Авраама Файнберга было нелегко: открытие завода «Кока-колы» обеспечило бы работой не один десяток жителей страны, с трудом пытавшейся трудоустроить тысячи прибывающих в нее новых репатриантов.

Но не только разные интересанты, опасающиеся за собственные прибыли, выступили против производства «Кока-колы» в Израиле. Как только стало известно, что стеклянная бутылка с красной этикеткой может появиться и в еврейском государстве, в бой вступили… коммунисты. Они выступили против американской газировки с идеологических позиций. Коммунистов поддержали и представители МАПАМ – одной из главных политических сил страны. В тот момент обе партии находились в оппозиции, и решили использовать «Кока-колу», чтобы обвинить Бен-Гуриона в предательстве интересов рабочего класса.

Газета коммунистов – «Коль ха-ам» – опубликовала пространную статью, в которой утверждалось: производство «Кока-колы» в Израиле станет подтверждением «паразитического характера зарубежных инвестиций в экономику страны». Автор статьи предрекал поглощение американским гигантом местных производителей легких напитков, и, как следствие этого – массовые увольнения, рост безработицы и сокращение национального продукта. Депутат Кнессета от партии МАПАМ Аарон Цизлинг назвал появление «Кока-колы» в Израиле еще одним признаком надвигающегося на страну рабства.

Противникам американского напитка газета «Маарив» ответила фельетоном. «История учит нас, что все начинается «Кока-колой» и заканчивается планом Маршалла, — иронизировал автор, скрывшийся под псевдонимом «Хевреман». – Если империалистическая компания развернет свою деятельность в Израиле, МАПАМ не войдет в коалицию (ее, к слову, никто в коалицию и не звал – прим.

«Детали»). Президент США требует, чтобы мы пили «Кока-колу». Если нам придется уступить американскому давлению, то, для поддержания стратегического баланса, нужно будет открыть ликеро-водочный завод».

Так или иначе, в 1949 году правительство Израиля отказалось выдать лицензию на производство «Кока-колы» в еврейском государстве. Министр финансов Элиэзер Каплан мотивировал это нехваткой валютных средств, необходимых для закупки сырья.

Когда в 1953 году вопрос о производстве «Кока-колы» вновь встал на повестку дня, местные производители прохладительных напитков опять сумели заблокировать эту инициативу, застращав правительство грядущим крахом ведущей отрасли израильской экономики. «Кроме того, известно, что искусственные напитки концерна «Кока-кола» уступают по своим качествам и питательной ценности натуральным израильским сокам», — добавил один из руководителей Объединения промышленников.

Вновь заговорили о «Кока-коле» и левые оппозиционеры — правда, в несколько ином контексте. В 1953 году в кабинете секретаря МАПАМ Меира Яари обнаружили подслушивающее устройство. В статье, посвященной этому событию, газета «Аль ха-мишмар» процитировала одного из руководителей партии, не называя его имени. «Очевидно, вслед за отравляющей разум нашей молодежи американской порнографической литературой, и вслед за попытками распространить в Израиле «Кока-колу», настал черед грязных методов американских спецслужб, олицетворяющих справедливость и демократию в так называемом свободном мире», — заявил он.

Но в том же 1953 году в Израиле появился первый напиток, в названии которого звучало слово «кола». Правда, его производителем был не «империалистический концерн», а местный заводик братьев Рубаненко. Они открыли свой бизнес в подмандатной Палестине еще в начале 20-х годов. Их напиток назывался «Руба-кола». В 1960 году эту модель взял на вооружение и крупнейший в ту пору производитель прохладительных напитков в Израиле – компания «Темпо». На прилавках местных магазинов появилась «Темпо-кола», что вызвало протест со стороны американцев. Однако до суда дело так и не дошло. «Темпо-кола» продавалась в Израиле до 1991 года, пока эта компания не получила лицензию на производство «Пепси-колы», сменившей местный бренд.

А неутомимый Авраам Файнберг, обладатель заветной лицензии на производство «Кока-колы», вновь начал прощупывать израильский рынок в начале 1966 года. В это время экономика Израиля, совершив колоссальный скачок со времени провозглашения независимости, опиралась уже не на одни только цитрусовые. Ни у производителей соков, ни у местных антиимпериалистических сил уже не было энергии на борьбу с американским напитком. Но тут на пути «Кока-колы» в Землю обетованную возникло новое препятствие – арабский бойкот.

Компании, ведущей дела с Израилем, путь в арабские страны был тогда наглухо закрыт. Из-за опасения бойкота многие западные фирмы избегали сотрудничества – по крайней мере, открытого – с еврейским государством. «Кока-кола», прочно обосновавшаяся к середине 60-х во многих ближневосточных странах, не хотела терять арабский рынок.

В конце марта 1966 года в прессе появились сообщения о том, что «Кока-кола», поддавшись арабскому давлению, отказывается от сотрудничества с Израилем. Еврейская община США возмутилась. «Антидиффамационная лига» пригрозила подать в суд на «Кока-колу». Видные общинные деятели призвали американских евреев бойкотировать продукцию этого концерна в случае, если он не изменит своей позиции по отношению к Израилю.

Поначалу руководство «Кока-колы» пыталось утверждать, что отказ от сотрудничества с Израилем продиктован исключительно экономическими соображениями. Но дотошные активисты еврейской общины доказали несостоятельность этих отговорок. Под их неудержимым напором компания быстро сдалась. 16 марта 1966 года президент «Кока-колы» Джеймс Алоизус Фарли объявил о решении концерна выйти на израильский рынок.

Торжествующий Авраам Файнберг вылетел в Тель-Авив. Этого дня ему пришлось ждать 17 лет.

Правительство Израиля приветствовало решение «Кока-колы». Этот шаг означал прорыв бойкота и международной изоляции, в которую стремились загнать еврейское государство арабские страны. Министр иностранных дел Абба Эвен выступил с торжественной речью, лично поблагодарив руководство американского концерна за отважный и благородный шаг.

Завод по производству «Кока-колы» в Бней-Браке вступил в строй в 1968 году.