Учредили какой-то международный трибунал, и судили в нём только представителей

– Среди каждого народа оказались мерзавцы, – этот голос, кажется, был громче остальных – он вытеснял собой пространство горечи и обиды из-за невозможности вырвать мир из рук власть имущих невротиков. – Были и такие, что пленных продавали клиникам для изъятия внутренних органов. Одну историю знаю подробно – но их было больше.

Человек, которого называли Фред, отработал схему поставки органов людей в одну из клиник Центральной Европы. Клиника находилась в курортном городке в фактически засекреченном состоянии – туда приезжали клиенты из стран Западной Европы,  Ближнего Востока и Нового Света по рекомендации прошедших операции клиентов. Услуги предоставлялись качественно, и по умеренной цене.

Фото из Яндекс-Коллекции.

Фред, являвшийся владельцем медико-инженерной фирмы, челночил пространство на реанимобиле между клиникой и Югославией в перевозке внутренних органов пациентов. Дела шли успешно, и Фреду пришлось пустить по маршруту ещё две машины. Коридор был проплачен,  и эти машины почти никогда не останавливали.

Схема получения органов была проста – Фред делал заявку крупному полевому командиру на конкретную человеческую единицу – допустим, на мужчину лет тридцати пяти; девочку лет четырнадцати или пяти; и т. д. Войско командира совершало рейд в один из соседних городков – почти все подчинённые были убеждены, что бой начинался для обескровливания противника. Общим гребнем брали пленных из мирного населения и военных, потом их фильтровали по категориям требования заказа.

Врачи осматривали несчастных и выносили вердикт о возможности объекта быть донором. Жертв могли выбирать заранее по показаниям медицинских книжек из намеренно захваченной картотеки одной из районных больниц.

Поначалу Фред возил доноров в саму клинику, но затем органы стали вырезать прямо на месте; а их бывших владельцев, в большинстве случаев, физически устранять. Сбои были – в результате одного из них медико-инженерный бизнес Фреда был засвечен, и ему пришлось бежать из Европы.

Прокурорские опера из числа военных смогли поймать несколько человек из шайки, и даже было проведено какое-то следствие. Дело не получило ход, потому что начались бомбардировки Югославии.

Вроде, сейчас разбираться в этом – старое ворошить. Но кровь-то вопиет! Может, нельзя не ворошить? – говорящий – а, может, и сам Бахметов – в экспрессии спрашивал сам себя. – Иначе на этом навозе будут расти те же самые цветы?

В войне той все народы пострадали, но моему досталось больше всего. Запад вцепился в нас мёртвой хваткой; и, сковывая наши руки, позволял всем подряд лупить нас со всех сторон. Мы пытались наводить порядок перед носом – нам вбрасывали конфликты за спиной; мы разворачивались назад – нас кромсали с боков.

Милошевич выдерживал принцип ближнего боя: когда ты окружён противниками – бей того, кто ближе, и закрывайся им от других на некоторое время – пока всех не перебьёшь.

Но как, как нам было перебить полмира?

Россия, ты нас бросила, предала для лживого Запада! А Запад на убийстве наших цинично обкатывал модель развала России – ибо жизнь наша с вами, братушки, сильно похожа. Неужели ты этого не видела, Россия?

Где ты была, когда нас выдавливали из Приштины и Косова; как ты могла смотреть, как натовцы бомбят Белград? Запад разрушил само государство, взял под контроль жизнь государствообразующего народа; и взялся избить её лидеров в назидание потомкам.

Боже, была ли когда более гнусная провокация в мире? Учредили какой-то международный трибунал, и судили в нём только представителей моего народа. Почему, почему никто не заикнулся об отрезанных головах наших мужчин, о массовых изнасилованиях с убийством наших женщин?

Где был поиск убийц наших стариков и детей? Вот тебе и торжество цивилизационной модели демократии: устроить катастрофу в мирное время среди мирных людей, отправить на тот свет сотни тысяч человек; а поскольку принципы демократии предполагают решение всех конфликтных ситуаций через суд – назначить виновником всего случившегося один из народов и его лидера.

Да и, действительно, как судить тех, кто явился естественным союзником в делах разжигания войны; как судить того, кто метал бомбы на Белград и Нови-Сад; как судить того, кто придумал этот дьявольский план? Ведь кто-то его придумал! А закончилось всё банальным образом – часть наших запугали разрухой; они и сдали Милошевича на блюдечке со всеми потрохами Западу.

Тут была перевёрнута страница истории личной трагедии Милошевича и всех тех, в ком не растоптали чувство справедливости и собственного достоинства. Милошевича посадили в камеру как преступника, дали перечитать десятки томов дела о нарушении им принципов международного права и назначили дату открытия суда.

Обвинения были настолько надуманные, что Милошевич отказался от адвоката и сам себя защищал. Делал это блестяще – просто рассказывал историю последних лет жизни Югославии, просто рассказывал историю своей жизни. Рассказ ломал навязываемую СМИ картину событий – и Милошевич должен был замолчать.

Сначала ему стало плохо в камере, потом он скоропостижно скончался в больничной палате. Всё. Показания одного человека могли изменить расклад политических сил в мире – ну, по крайней мере, настроения в общественном мнении; что всё равно закончилось бы геополитическими переделами. Слава тебе, Милошевич! Позор тебе, Сербия, и тебе – Россия! Вы не смогли вырвать последнего героя из липких мохнатых лап строителей нового мира.

Жертва для народа, однако, через годы рождает подвиги соотечественников, грехи же родителей оборачиваются проклятием для потомков. Что видим сейчас? Сербы не стали добычей Евросоюза; а Запад, уверовав в свою безнаказанность, творит безбожные бесчинства уже с ощущением судебной правоты – чем вызывает раздражение и ненависть со стороны всего мира.

Поистине, когда Бог захочет кого уничтожить, он прежде лишит его разума. Запад обезумел. За что, конечно, сам и пострадает. Крайне жаль Запада, но он сам себе роет яму. Зачем?