Экономист Андрей Заостровцев: рублю грозит дальнейшее проседание, а России — «тирания шариковых»

На модерации Отложенный

«Все зависит от того, как будут разворачиваться санкции»

 

Несмотря на все попытки России выглядеть самостоятельной, будущее страны критически зависит от взаимоотношений с СШАДмитрий Азаров/Коммерсантъ

 

17 августа исполняется 20 лет дефолту, ознаменовавшему один из наиболее тяжелых экономических кризисов в России. Впрочем, уже через полгода правительство Евгения Примакова сумело обернуть потери приобретениями и экономика ожила. Что это было? Угрожает ли полномасштабный кризис современной России? При каких условиях он придет? Что будет с курсом рубля? 

Все эти вопросы мы адресовали Андрею Заостровцеву, известному экономисту, научному сотруднику Центра исследований модернизации Европейского университета (Санкт-Петербург), соавтору — наряду с политологом Владимиром Гельманом и экономистом Дмитрием Травиным — книги «Российский путь: идеи, интересы, институты, иллюзии». 

Пользуясь случаем, поздравляем Европейский университет с восстановлением лицензии и возобновлением образовательной деятельности.

«Все для фронта, все для победы? Не смешите!» 

— Андрей Павлович, прежде всего разберемся в природе событий 20-летней давности, дефолте 1998 года. Официальная версия такова: коммунисты в Госдуме принимали чрезмерно раздутые «социальные» бюджеты; чтобы найти средства на их исполнение, при этом не разгоняя эмиссией инфляцию, правительство запустило «пирамиду» ГКО, повышая процентные ставки по облигациям, но азиатский кризис и снижение мировых нефтяных цен подорвали способность государства рассчитываться по долгам, а прибыль от спекуляций на ГКО оседала не в российской экономике, а уводилась бенефициарами за границу. По вашему мнению, такое объяснение соответствует истине?  

— Отчасти — да. В принципе это был типичный для многих стран долговой кризис. Нельзя было держать валютный коридор. Пытались закрепить стабильность рублевого курса любой ценой. Однако сочетание обстоятельств работало против этого. Вспомним хотя бы цены на нефть в районе 12 долларов за баррель. В 2014 году такой ошибки не допустили. Два месяца тратили резервы Центробанка, а потом плюнули и пустили рубль в свободное плавание. Обесценение рубля помогло удержать макроэкономическую сбалансированность по другим параметрам — это федеральный бюджет, платежный баланс и так далее. 

События 1998 года прочно ассоциируются с премьерством Сергея Кириенко. Сегодня он — замглавы администрации президента РФ

События 1998 года прочно ассоциируются с премьерством Сергея Кириенко. Сегодня он — замглавы администрации президента РФВладимир Федоренко / РИА Новости

 

— В результате дефолта разорилось большое количество небольших предприятий, многие лишились банковских вкладов, подскочила безработица, рухнул рубль и выросли цены, уровень жизни населения упал. А кто выиграл? Сейчас, спустя 20 лет, можно определить и назвать основных выгодополучателей от «пирамиды» ГКО?  

— Это те, кто предвидел крах рубля и доходы от очень высоких процентов по ГКО переводил в валюту. Особенно так называемые «инсайдеры» — владельцы эксклюзивной информации о реальном положении дел. Впрочем, и не инсайдерам можно было бы догадаться по ряду очевидных признаков, что дело идет к резкому падению курса. Крах банков предвидеть было сложнее. Но в то время многие не доверяли свои сбережения банкам. 

— Во второй половине 90-х спекуляции на ГКО были выгоднее инвестиций в реальное производство, а вырученные деньги утекали за границу. Спустя 10 лет, во время мирового финансового кризиса, крупнейшие российские банки, поддержанные государственными вливаниями, также предпочитали использовать их для валютных спекуляций. То есть вместо того, чтобы становиться инвестициями в производство российских товаров и услуг, эти деньги фактически вливались в чужие экономики. Это ошибка или преступление? 

— Это рациональное экономическое поведение. А как бы вы поступили на их месте? Все для фронта, все для победы? Так, что ли? Не смешите! 

— Понятно, что на их месте мы могли бы поступить так же. Но мы же не на их месте. Мы — условное общество, которое в массе своей никуда переезжать не собирается. В отличие от них. Общественные интересы для них вообще ничего стоят?   

— Само понятие «общественные интересы» — вещь весьма неопределенная. «Общественные интересы» — это, как правило, интересы власти. Правда, это обстоятельство тщательно скрывается. И тут ключевую роль играет лозунг о «патриотизме». Вот здесь и вспоминаешь все, что писал о патриотизме Лев Толстой. Понятно, что публицистику позднего Толстого в школе не преподают. Но для любопытных есть интернет и Google. 

Вот Россельхознадзор недавно с гордостью заявил, что за три года уничтожил 26 тонн «санкционки». Это действие воплощает общественные интересы или нет? А возьмем шире — контрсанкции. Они в чьих интересах? Интересах общества? Или в интересах так называемых «отечественных производителей»? А как быть с потребителями? Они уже «не-общество»? Например, те, кто в очередях на финской границе в походах за съедобными продуктами томятся. Это кто? Наверное, национал-предатели.

«Предложение Белоусова — глупость запредельная» 

— Андрей Павлович, в книге «Российский путь», соавтором которой вы являетесь, вы пишете, что к разгару текущего экономического кризиса в 2016 году у 60% населения России не было никаких сбережений, около 10% сводили концы с концами, денег не хватало даже на продукты. В условиях режущего глаз социального неравенства напрашивается классическая мысль: делиться надо! Двадцать лет назад коммунисты в Госдуме исходили из той же логики, принимали «социальные» бюджеты, и все закончилось «пирамидой» ГКО, «перегревом» внутреннего госдолга, дефолтом и резким обеднением людей. Сегодня у государства есть деньги, которыми можно поделиться с населением, не пускаясь в авантюры типа ГКО? Само оно устами премьера утверждает: «денег нет» — и приступает к повышению пенсионного возраста, налогов, акцизов, тарифов. 

— В принципе, когда бюджет профицитный, как сейчас, заимствования не нужны. Полагаю, что, выпуская облигации федерального займа (вместо канувших в Лету ГКО), государство просто субсидирует инвесторов в эти ценные бумаги. А инвесторы — отнюдь не бедные учреждения. Банки, например. 

У государства на данный момент денег очень много. Поделиться, конечно, можно было. Однако против этого работают, вероятно, два соображения. Первое — другие приоритеты. Деньги готовы тратить на внешнюю политику, вооружения и инфраструктурные проекты, обогащающие близкие к власти компании. Второе — это опасения последствий грядущих санкций. Хочется создать некую «подушку безопасности». Для себя, любимых, конечно, в первую очередь.

Владимир Путин и Андрей Белоусов

Владимир Путин и Андрей БелоусовKremlin.Ru

 

— Помощник президента Андрей Белоусов перевел лозунг «делиться надо» в концептуальную плоскость, предложив изъять полтриллиона рублей «сверхдоходов» у металлургических, горнодобывающих, химических и нефтехимических компаний. Резолюция Путина — «согласен». Соответствующие олигархи тут же потеряли на биржах 4 миллиарда долларов. Предложение Белоусова — мудрость, неизбежность или глупость?  

— С точки зрения экономиста, да и любого мало-мальски разумного человека, это не просто глупость, а глупость запредельная. Мощный шаг в направлении Венесуэлы. Рассуждения о том, что эти компании выиграли от текущей конъюнктуры и, возможно, выиграют еще при дальнейшем обесценении рубля (их рублевые издержки будут ниже), не выдерживают никакой критики. А если бы конъюнктура была иной, то мы бы покрывали их убытки?  

Такие внезапные конфискационные меры подрывают любой бизнес и наносят удар не только по его владельцам, но и по всем занятым в нем. Это — в первую очередь. А во вторую — по всем нам. От порчи инвестиционного климата проигрывают все. Данная история очень наглядно подтверждает: власть в своих действиях руководствуется не законом, а произволом, так сказать «революционной целесообразностью». Это мы уже проходили. 

С тем чтобы было абсолютно всем понятно. Допустим, у вас есть долларовая заначка. И курс к новому году станет 80 рублей за 1 доллар. И тогда за 10 тысяч долларов вы получите не 620 тысяч рублей, как еще совсем недавно, а 800 тысяч. Если, конечно, их продадите. Как, по-вашему, у государства есть право изъять у вас 120 тысяч рублей как «незаработанные деньги»? И если вы считаете, что такое право есть, то как быть в случае, если, скажем, вы поддались панике и купили доллары в январе 2016 года по 78 рублей за одну американскую денежную единицу? Должно ли было государство затем компенсировать ваши убытки, когда доллар упал до 60 рублей?

Что же касается Белоусова, то он всегда был экономистом-государственником. Иначе говоря, тот тип, который считает, что государство — наше все, а бизнес как-нибудь перебьется. Но даже для него такое предложение — это слишком. Наверное, дали поручение: любой ценой найти, откуда государство может еще что-то изъять. И он, недолго думая, нашел. В случае если интересы бизнес-сообщества удастся отстоять, на Белоусова все спишут. Это, мол, все этот, мягко говоря, неумный человек придумал.

Глядя на такие шаги, думаешь о том, насколько же устойчива все-таки наша экономика! Власть упорно убивает ее еще с дела ЮКОСа, а она все жива.  

— В 1998 году правительство Евгения Примакова решило проблему нехватки денег тем, что воспользовалось дефолтом, объявленным Сергеем Кириенко, и втрое за полгода девальвировало рубль. Сразу вырос экспорт, прибыль и налоговые отчисления с него. Правительство направило большие средства на выплату зарплат и пенсий, оплату госзаказа. Может, и сейчас всем нам приготовиться к девальвации рубля и эмиссии? 

— Если бы не санкции, то вопрос о девальвации рубля стоял бы только в том плане, что нужно что-то делать с тем, чтобы его обесценить. Дорогой рубль тормозит экспорт, поощряет импорт. При сильном удорожании национальной валюты также нарушаются макроэкономические пропорции. В отличие от тех времен, как уже было сказано выше, сегодня курс рубля — плавающий. Обесценение (а также удорожание) рубля происходит в автоматическом режиме. Это «невидимая рука рынка». Однако не только.  

Есть и мощное влияние политики. Сейчас нам в перспективе грозят новые санкции [США]. Это создает неопределенность на рынках, и особенно на фондовом и валютном. Если сбудутся худшие предположения, то, на мой взгляд, макроэкономическая стабильность, пусть и относительная, останется в прошлом. Потери будут большие.  

Каждый готовится к этому по-разному, в зависимости от своего положения. Универсальных рецептов нет. Конечно, выиграют те, кто держал деньги в иностранных валютах — долларах, евро. Рост внутренних цен, как правило, отстает от темпов обесценения национальной валюты. Поэтому покупательная способность владельцев ведущих инвалют в целом растет. Очевидно, что в январе 2016 года, когда доллар приближался к 80 рублям, тот, кто менял доллары на рубли и тут же приобретал, например, квартиру, в итоге выигрывал на этой покупке очень заметно. Ибо цены на жилье — рублевые, и они не прыгали вслед за курсом. 

Однако далеко не всем нужна квартира, а недвижимость — товар очень неликвидный. В качестве вложения — не советую. Срочно понадобятся деньги — не выскочите! 

«Вот если бы Беларусь зашла в состав России…»

— Рубль сегодня падает. Эта тенденция — долгосрочная или политически мотивированная и кратковременная? И как стоит относиться к разговорам, что рубль вот-вот рухнет, как в 1998-м?

— Тут очень большая неопределенность. Все зависит от того, как будут разворачиваться санкции. Есть много вариантов. Кратко рассмотреть их не получится. Хуже всего не те санкции, о которых заявила администрация Трампа, а те, что готовят американские законодатели. Там и запрет на операции с суверенным долгом, и на долларовые трансакции для российских госбанков — Сбера, ВТБ и прочих. Более того, российское государство может быть объявлено спонсором терроризма. С соответствующими мерами против него и их последствиями.  

Понятно, что рубль в такой ситуации становится все менее привлекательным для так называемой carry trade — вложений в российские ценные бумаги в расчете на выгоды за счет укрепления рубля, которое очень быстрыми темпами происходило после его обвала зимой 2015/16 годов.

Отток капитала с российских рынков стал сейчас устойчивой тенденцией, которая работает против рубля. Напомню, что турецкая лира после американских санкций рухнула на 25%. Goldman Sachs прогнозирует ослабление рубля к концу года на 10–15%. Конечно, могут быть временные укрепления рубля. Однако, на мой взгляд, общая тенденция совершенно определенная: рублю грозит дальнейшее проседание. Даже если с нефтью будет все в порядке.

Беларусь — гипотетическое направление российской «имперской» политики

Беларусь — гипотетическое направление российской «имперской» политикиАдминистрация президента Беларуси

 

— В «Российском пути» вы указываете, что текущий кризис уронил доходы россиян на уровень 2010 года. И приводите суждение Андрея Мовчана: этого недостаточно для всплеска массового недовольства, он может произойти, когда доходы упадут еще на 30–40%, до уровня 1999–2000 годов. То есть когда 70% соотечественников, которые рассматривают госпомощь как важнейшую опору, поймут, что государство их ожидания обмануло. Есть ли гипотетическая угроза такого падения доходов и чем она может быть вызвана?

— О том, чем она может быть вызвана, сказано выше: санкции. Россия, конечно, может надеяться на саботаж санкций со стороны Трампа, который и имеет место в этом году, на мой непросвещенный взгляд. Один лишь Дерипаска пока пострадал. Однако ставка только на Трампа — ненадежна. В США — разделение властей, а не диктатура президента. 

Плюс мировые цены на углеводородное сырье (наше все) — величина непредсказуемая. Если нефть длительное время (а не месяц-другой) будет не дороже 40 долларов, то на фоне санкций мы как раз и опустимся куда-то к 2000 году.  

— А вы согласны с видением Мовчана? Ведь в конце правления Ельцина и в начале правления Путина никакого массового протеста мы не видели. Его вызвала только монетизация социальных льгот в 2004-м. Вот и вы пишете в «Российском пути», что державное, имперское сознание российского человека подавляет его рациональный экономический интерес. И это, видимо, неистребимо? 

— Мовчан, действительно, рискует, выдавая такой прогноз. Падение уровня жизни и протесты, как сказали бы экономисты, не всегда коррелируются. Иранского шаха свергали в 1979 году, когда цены на нефть для тех времен были очень высоки. Чтобы человек тратил свое время на протест, оно, прежде всего, должно у него быть. А если жизнь очень бедная, то все время уходит на поиски пропитания. Далее: человек должен иметь надежду, что протест приведет к чему-нибудь для него хорошему. Пока наша власть делает все возможное, чтобы его в этом разочаровать. Она очень неуступчива. И одновременно повышает издержки протестной активности. 

Что касается «имперского сознания», которое ведет к тому, что материальные жертвы кажутся оправданными… Вопрос непростой. Для того чтобы оно работало в нужном для власти направлении, необходимо повышать так называемый «градус напряженности». А в нынешней обстановке можно спросить: куда уж выше? Каждый раз, образно говоря, Крым под ногами не валяется. А тут еще Армения грозит выскочить из петли аналога нашего социального строя. Получится или нет — неизвестно, но дурной пример она определенно подает. 

Что наши власти тут учудят, мало кому ведомо. Понятно, что нужен гораздо более сильнодействующий эффект, чем разборки с Пашиняном. Вот (далее — фантазирую) если бы Беларусь зашла в состав России на правах какой-нибудь «ассоциированной республики» в результате удачно проведенного референдума, то, возможно, имперское сознание получило бы новую порцию адреналина и повседневная жизнь многим показалась бы не столь серой. Только как бы на это отреагировал чуждый нам мир? Вдруг не признал бы «священную волю белорусского народа» и обрушил бы на Россию по-настоящему болезненные санкции, типа эмбарго на экспорт нефти? 

«Хуже всего будет, если шариковы останутся без швондеров»

— Андрей Павлович, в «Российском пути» вы концентрированно приводите ошеломляющие факты: независимость судов, верховенство закона, защита собственности, в том числе интеллектуальной, прав миноритарных акционеров у нас — на уровне постсоветских автократий типа Белоруссии, Азербайджана и Узбекистана. Треть российских предприятий сталкивалась с риском неправового передела собственности, 90% — в ожидании такого передела. Даже при «либеральном» президенте Медведеве уголовное преследование предпринимателей достигло такого размаха, что пришлось объявить амнистию, так как недопустимо сузилась «кормовая база» чиновников. И еще много данных о преследованиях и измывательствах над бизнесменами. Какое уж тут стратегическое планирование, инвестиции и инновации, говорите вы. А как же риск непреодолимого отставания от передовых рыночных экономик, о чем Путин твердит в последнее время? Или наша номенклатура, как и остальное население, тоже живет одним днем?

— Власть — ценнее. Россия и правовое общество — просто несовместимы в силу расхождений фундаментального свойства. Россия, как пишут экономисты, выстроена на власти-собственности. Конечное право распоряжения всегда остается за властью. Пусть и формально, у нас декларировано право частной собственности. Но оно весьма и весьма относительно. Каждый уровень привилегированного сословия контролирует свой уровень экономики. Самый верхний — нефть и газ, самый нижний — магазинчик или автомастерскую в райцентре. И по праву сильного, в соответствии с неформальным статусом, получает административную ренту, которую мы по ошибке именуем коррупцией. Фактически же это — теневая система налогообложения, дани. 

Да и государство, по правде сказать, у нас теневое. Реальная власть выстроена совсем не по Конституции. Такие системы обречены на то, что вы именуете «отставанием от передовых рыночных экономик». Но ведь они и не для блага обывателя существуют. В СССР долгое время, до 1969 года, не было туалетной бумаги, но комфорт и не был целевой функцией этой системы. А вот отставание от США по ракетно-ядерному потенциалу если и было, то незначительное. 

Россия — прямая наследница СССР. Кстати, если бы вся наша номенклатура жила одним днем (хотя многие отдельные ее представители так и делают), то система очень быстро распалась. Владимир Путин, подобно Иосифу Сталину, отражает интересы господствующего класса (бюрократии) в целом. Это и цементирует власть президента. А эти солидарные интересы настоятельно требуют нарастания противостояния Западу как альтернативной системе легитимации власти. 

Таковое может быть довольно невыгодно отдельным интегрированным в мировую экономику олигархам. Однако без него монополия на власть постсоветской номенклатуры как социальной целостности могла бы оказаться под большим вопросом. Как следствие, та самая пресловутая власть-собственность, которой олигархи и обязаны своим статусом. Образно говоря, Крым нужен не Дерипаске, а «дерипаскам». 

«Владимир Путин, подобно Иосифу Сталину, отражает интересы господствующего класса (бюрократии) в целом»

«Владимир Путин, подобно Иосифу Сталину, отражает интересы господствующего класса (бюрократии) в целом»Kremlin.ru

 

 — В «Российском пути» вы пишете, что политическая элита и ее ядро — силовики — будут отстаивать свою Систему до последней возможности. Как вы думаете, где для власти будет располагаться рубеж дозволенного, когда дойдет до «последней возможности»? Путч ГКЧП провалился, потому что председатель КГБ Крючков не решился на ликвидацию Ельцина и его окружения, а маршал Язов отказался от решительного броска войск на протестовавших. В сравнении с пражскими событиями 50-летней давности это была почти «бархатная революция». Что вы думаете про «нынешних»? У них рука не дрогнет? 

— Я всегда говорю западным исследователям России: читайте внимательно и, главное, вдумчиво Владимира Путина. Он обычно все раскрывает, но вы почему-то ему не верите. Считаете, что он так неудачно шутит, что ли. Сказал он в 2007 году в знаменитой Мюнхенской речи: «Иду на Вы!», а вам показалось, что Россия чем-то обижена, и начали «перезагрузку». И это после Грузии! 

Недавно в фильме Владимира Соловьева «Миропорядок 2018» президент заявил: «Зачем нам такой мир, если в нем не будет России?» Обращено это, разумеется, в первую очередь вовне, но не только. И внутрь тоже. Вы будете жить с нами такими, какие мы есть, либо вообще не жить. Ведь угроза Запада нашей силовой верхушкой видится (и совершенно правильно видится) не как опасность развязывания военных действий с его стороны, а как угроза внутреннему порядку. Включая внутренний порядок в большинстве стран бывшей советской империи, которые Россия относит к «своим». Проблема тут не в каких-то «интригах Запада», как это пытается представить кремлевская пропаганда, делая его тем самым чуть ли не всемогущим вершителем судеб мира), а в самом факте его существования в качестве правового общества. А вдруг он окажется привлекательным для масс? Вспомните, с чего начались украинские события? Куда «потащило» Украину еще при Януковиче? 

Отсюда двойная задача: с одной стороны, максимально дискредитировать Запад, его политическую и ценностную систему (тут он, надо откровенно признать, стал очень уязвим в силу его собственной деградации в сторону политкорректности и прочего непотребства), а с другой стороны, подавить «внутренний Запад» в лице тех, кто готов в той или иной форме вести борьбу за альтернативный существующему социальный порядок в стране. Короче говоря, «буржуазных революционеров». И руки, кажется, не дрожат, как у Янаева, президента от ГКЧП. В истории с Украиной, по крайней мере, не дрогнули. 

Андрей Заостровцев

Андрей ЗаостровцевYouTube-канал SVTV

 

— В том же «Российском пути» вы прогнозируете: разрушение сегодняшних порядков не гарантия лучших институтов, и не исключено, что впоследствии мы получим не правовое государство, а провалившееся государство. А «посткрымское» положение страны вы сравниваете с 1914 годом, когда разразилась Первая мировая война, ставшая одной из причин гибели Империи. Как вы представляете наихудший сценарий развития ситуации «после Путина»? Какова, по-вашему, его вероятность? 

— Если бы я мог прогнозировать, то поменял бы в понедельник 6 августа остающиеся у меня немногие рубли на валюту. А так сижу, временами залезаю в интернет и подсчитываю убытки. Ну а если серьезнее, то «посткрымские события» все-таки очень далеки по силе своего воздействия от Первой мировой войны. Масштаб не тот. Совсем не тот. 

Но что-то общее все-таки проглядывается. До Первой мировой в Европе мир держался долго, с 1871-го по 1913-й. Целых 42 года. Многие считали, что XX век будет веком всеобщего мира. Первая мировая война смела прежний миропорядок. Крымские же события поставили под вопрос основы международного миропорядка, утвердившегося после Второй мировой, который, если и нарушался ранее, то на периферии. Да и то ненадолго.

Мой коллега по Центру исследований модернизации в Европейском университете, известный петербургский экономист и публицист Дмитрий Травин, не так давно издал книгу с интригующим названием «Просуществует ли путинская система до 2042 года?». Вопрос интересный. Дело в том, что существующий в России политический режим во многом легитимирует сама личность президента. А это — неустойчивое основание с точки зрения не нынешнего момента, а исторического времени. 

В перспективе может быть по-разному. В Венесуэле харизматика Уго Чавеса сменил никчемный Мадуро. И в экономике — полный хаос. При этом оппозиционные силы были куда мощнее и организованней, чем в России. И элита расколота. А система — держится. На местных силовиках и популизме низов общества. 

Вы спрашиваете про худший сценарий. Один из плохих вариантов — это, конечно, смесь Венесуэлы и Зимбабве в условиях русской зимы. Впрочем, за самым худшим вариантом не надо ходить так далеко. Достаточно на Донецк с Луганском взглянуть. Вот только кто будет это все кормить?  

Под конец скажу так. Образно. В нашей ситуации Швондер контролирует Шарикова. Не профессор Преображенский, но все-таки хоть что-то. Хуже всего будет, если шариковы останутся без швондеров. А надо признать, что швондеры, подобно буржуазии у Маркса, настойчиво готовят себе своего могильщика. 

 

Вопросы

 

Александр Задорожный

 

Евгений Сеньшин