"Уважаемые коллеги"

По тому, что я знаю про Елену Масюк (а это немного – всего несколько публикаций по нескольким резонансным делам), она производит впечатление вполне приличного человека.

Ну, уж если говорить совсем до конца – конечно, участие в любых официальных, государственных "правозащитных" органах никакой, даже самой ослепительной репутации сияния не добавляет. Маскировать и легитимизировать антигуманный, антиправовой и античеловечный характер нашего общественного строя – это плохо оправдывается даже единичными удачами в деле облегчения страданий недоеденных и недопереваренных жертв системы. Я уж не говорю о том, чем за это приходится платить – здороваться с подлецами, раскланиваться с полицаем... Какое уж тут сияние!

Но в любом случае – и здесь у меня никаких сомнений нет – если уж допускать сравнительные степенени у прилагательного "приличный", то Елена Масюк гораздо приличнее многих своих коллег по органам правозащиты. И письмо к коллегам по президентскому Совету по правам человека (почему-то вспоминается Министерство морского флота Чехословакии) у нее написалось как будто бы очень правильное. Давайте, уважаемые коллеги, спасем Савченко от смерти.

Ну, что тут скажешь! Конечно, убивая Савченко, мы – и здесь не надо, не надо валить на Путина, он действует по нашей санкции – готовим себе самое печальное будущее. Своими руками ваяяем символ несгибаемости Украины и – давайте говорить прямо – символ даже не ненависти, а брезгливого презрения к себе. И конечно, надо бы ничего не пожалеть, чтобы избавить и себя, и детей наших, и внуков от этого страшного позора. Но... вот любой ли ценой? That is the question.

Вот начало заключительной фразы письма Елены Масюк: "Прежде чем вы, УВАЖАЕМЫЕ КОЛЛЕГИ (выделение моё – А.З.), решите оппонировать мне по причине того, что возможно вы считаете Савченко преступницей и убийцей, и будете утверждать, что суд во всем разберется..." (конец цитаты).

Звучит примерно так же, как "Многоуважаемые коллеги, высокочтимое собрание, перед тем, как вы отрыгнете на паркет съеденный вами на завтрак бифштекс из пятилетнего мальчика и сформируете инициаивную группу для изнасилования его младшей сестры, я настоятельно прошу вас со всем вниманием отнестись к моим словам".

Неловко иронизировать. Неловко объяснять это взрослым людям. Но человек, считающий Савченко убийцей, не может быть уважаемым. Я вам больше скажу (хотя не всем моим читателям это понравится) – не может быть уважаемым даже и тот, кто считает Зою Космодемьянскую диверсанткой или, как сейчас сказали бы, террористской. Или считает убийцами советских снайперов. Хотя вполне правы те, кто называют убийцами членов расстрельных команд. Здесь не безумно тонкие, но всё-таки довольно тонкие грани. И если человек их не способен различать, то это человек глупый, человек с притупленным нравственным чувством.

Любой человек имеет право на уважение по праву рождения. Но НЕ ВСЁ В ЧЕЛОВЕКЕ заслуживает уважения. Уважения заслуживает Божья Искра в человеке (не буду сейчас углубляться – что Это такое). Уважения заслуживают Её проявления. Реализация человеком своего дара. Поступки по Совести, особенно когда они чреваты неприятными социальными последствиями. Уважения заслуживают мудрость и доброта. Но тупость и злобу, лживость и приспособленчество уважать нельзя. Даже если они вполне искренние. Высшую природу души их субъекта уважать необходимо. Но творимые им мерзости и предательства своей Высшей природы – никак нельзя уважать.

В открытых письмах важна каждая запятая. Потому что они открытые: их читают тысячи людей. И неверный оборот здесь оборачивается обманом этих тысяч. Сказать им о своем уважении к людям, считающим Савченко убийцей, значит перечеркнуть весь позитив своего письма.

Очень показательно в этом отношении аналогичное открытое письмо Войновича Путину. Вчитайтесь. Ни одного лишнего слова. "В старой школе были мастера".

Вообще, тут есть над чем задуматься. Еще живущие диссиденты брежневской поры давно уже почувствовали запах времени и достали из сундуков навыки социальной жизни и, в частности, общения с властью, про которые мы думали, что они больше уже никогда не понадобятся.

"Думали". Думали...

Ну, как тут не вспомнить про одну птицу, которая "тоже думала".