Искусственные проблемы – 1. Коррупция

На модерации Отложенный

О чем мы говорим? Что за проблемы обсуждаем? Так и хочется написать, что нам их подсовывают, как погремушку младенцу – «чем бы дитя не тешилось...». Но, нет – долой конспирологические объяснения в духе Дюма-отца: если нам их кто-то и подсовывает, то хватаем-то мы подсунутое уже не по чужой воле, а в силу своей готовности хватать что-угодно и своего неумения отличать главное от второстепенного.

Так мы схватились за проблему коррупции. Сегодняшняя антикоррупционная кампания заставила говорить о коррупции всю страну, но начиналась эта тема не в Кремле, а на «протестной кухне». Так что неудивительно, что без поминания коррупции не обходится ни одно протестное заявление.

Нельзя сказать, что коррупция – надуманная проблема. Проблема реальная. Но ее выпячивание заслонило три другие, гораздо более крупные и важные проблемы, которые, с одной стороны, пересеклись в проблеме коррупции, а с другой, оказались заслонены разговорами о коррупции: мы стараемся не говорить об этом крупном и важном. Эти три проблемы – ложь, воровство и налоговая нагрузка на бизнес.

Главный вред от коррупции не экономический, а морально-нравственный. Коррупция лжива, а возведение лжи в норму разлагает общество. Но ведь ложь в нашей жизни – это далеко не только коррупция. Все наше информационное пространство насыщено и перенасыщенно ложью. Любая информационная телепрограмма лжива. Найти правдивую заметку в газете – редкая удача. То же относится и к интернету. Можно писать трактаты о лжи в нашей жизни: о лжи-умолчании правды, о лжи-полуправде, об откровенной лжи без примеси правды, о том, как делается ложь, о факультетах, единственная цель которых - учить лгать, о премиях за ложь, о заслуженных и народных лгунах России, о лжи государственной и лжи оппозиционной, лжи политической и лжи религиозной, лжи художественной и лжи научной, лжи другим и лжи себе... Но... но разговоры о лжи обоюдоостры: только очень правдивый человек может быть уверен, что в ответ на разаблачения чужой лжи он не получит разоблачения своей собственной. А уж лживые обвинения во лжи получит и самый правдивый. Так зачем же, живя в стеклянном доме, бросаться камнями? Можно ведь и порезаться. Так что желающих говорить о лжи у нас не слишком много. А говорить о коррупции куда как спокойнее. Вот мы и громим частность, «не замечая» общего зла.

Коррупция является разновидностью воровства. Я говорю о присвоении чужого, о неюридическом значении таких понятий, как «воровство», «свое» и «чужое».

«Свое» - это то, что нужно человеку для личностного, или, если хотите, духовного саморазвития, для совершенствования своей души. Когда человек берет больше, чем ему нужно для саморазвития, он ворует, отнимает то, что для своего саморазвития мог использовать другой человек. В этом смысле, любые «золотые унитазы», а именно «золотоунитазной манией» больны наши нувориши, - это воровство. Но коррупция – только одно из множества проявлений воровства, понимаемого таким образом. Вся наша система распределения совокупного общественного продукта основана на воровстве. И говорить нам надо было бы не о коррупции, а о всей этой системе: о ее несправедливости, о путях ее изменения и т.д. Но кто же решится сегодня на такие разговоры? Ни один «народный трибун», и особенно из либерального лагеря, себе такого позволить не может не то что публично – наедине с собой. Это значило бы не только покуситься на основы государственного устройства, но много больше – признаться в собственных ошибках и собственной глупости двадцати-, и тридцати-, и более –летней выдержки. Поэтому и здесь мы не хотим замечать общей проблемы, фокусируясь на проблеме частной.

С экономической точки зрения, коррупция – часть налоговой нагрузки на бизнес, часть платежа бизнеса обществу (в данном случае, в лице его отдельных представителей – чиновников), которую бизнес-люди платят за возможность заниматься бизнесом. И устойчивые коррупционные связи для бизнеса не зло, а благо, как и любые устойчивые экономические взаимоотношения. Злом они становятся только тогда, когда коррупционная составляющая делает общие платежи бизнеса настолько большими, что бизнес теряет рентабельность, а вместе с нею и жизнеспособность. С этой точки зрения, разговор необходимо было бы вести о двух проблемах. Первая – кому и сколько должен платить бизнес вообще, чтобы оставаться жизнеспособным, чтобы экономика жила? Вторая – каким образом общество должно обеспечивать бизнесу условия для нормальной экономической деятельности: прежде всего, безопасность бизнеса, понимаемую широко, и относительную стабильность правил экономической игры? Обе проблемы совершенно нетривиальны, и решение их в наших условиях может потребовать как немалой изобретательности, так и существеннейших изменений во всем строе нашей жизни. Но такие темы вне публичного пространства: их обсуждение не сулит скорых политических выгод. Поэтому они и не обсуждаются. В отличие от очень частного случая общей проблемы – коррупции.