Бнай Брит и «Проект Интернационал»

martinis

В какой момент национальные интересы стран и народов стали ставиться под сомнение? Как идеи патриотизма стали превращаться в жупел? Почему системно вытравливаются титульные нации? Что лежит в основе политики по разобщению русских? Что руководило и руководит людьми, продвигающими эту концепцию?

Ситуация в моей стране, высказывания «видных либеральных деятелей», споры об исторических событиях, просто вынуждает написать -

Интернационализм стал основой коммунистической теории Маркса, которая, при всей ее внешней привлекательности, на практике стала «интернациональным проектом» решения «еврейского вопроса». Что не удивительно – в основе теории лежит т. н. «реформистский иудаизм», возникший с развитием капитализма к XIX веку, когда старые идеологические и социальные механизмы, формирующиеся еврейские общины вокруг синагог, стали давать сбои. Тогда на рынке идей возник Нахман Крохмаль, объявивший, в т. ч., об устранении «этнического фактора». Он исходил из текста Танаха, где написано, что «иудаизм – это “свет для всех народов”»[1].

«Освобождению» теперь подлежали не только евреи, а все, кто будет следовать «реформистскому учению», которое декларировалось как универсалистская и мессианская религия. Нельзя сказать, что эти заявления внушило доверие другим народам, зато оно вдохновило многих еврейских идеологов. Решать, что соответствует учению, а что нет, естественно, стали «избранные» еврейские Учителя, взявшие на себя нелегкое, но благородное бремя освобождения человечества.

Мы уже подробно разбирали, что среди ростовщиков, шинкарей, сборщиков налогов и управляющих имений к середине ХIХ века образовался многочисленный еврейский бедный люд, который стал средой распространения социалистического учения. Но, даже поменяв религию, в «реформисткой среде» по-прежнему правил миф об «избранности», практиковалась этническая самосегрегация, а «приближенность к Богу» все также «передавалась по наследству» по материнской линии.

Покидая свои местечки и переезжая в город, евреи меняли свой социальный статус, но только не «коллективное бессознательное» «народа Израиля». Дети и внуки раввинов и цадиков, отринув догмы иудаизма, сохранили традиции, поведенческие установки и мораль предков. И как истинные «универсалисты» они искали эти решения в «мировом масштабе». Поэтому не случайно, что отцом учения о «всемирной коммунистической революции» стал внук раввина, профессиональный философ Карл (Мордехай Леви) Маркс.

Мечтая об «освобождении всего человечества», новое учение, как и «реформистский иудаизм», осуществляло освобождение не всему человечеству, а «избранными». Только у Маркса «избранность» шла от Исторического Прогресса, разделившего человечество на две части: на избранный «прогрессивный» класс (пролетариат) и на «реакционный» класс (буржуазию и крестьянство). При этом весьма характерно звучит фраза, что пролетариату «предстояло стать могильщиком всех остальных классов»[2].

При этом, следуя традиции «реформистского иудаизма», Маркс заявил, что и у буржуазии и «у пролетариата нет ни национальности, ни Отечества», превратив освобождение человечества в Интернациональный проект. Маркс полностью проигнорировал понятие патриотизма и приоритет интересов нации, наследуя отсутствие чувства государственности свойственное еврейской среде, ставя проблемы исключительно «мирового масштаба».

В 1864 году революционерами-мигрантами в Лондоне было принято решение о создании 1-го Интернационала («Международного Товарищества рабочих») на митинге поддержки… «польского освободительного движения», которое щедро финансировалось из той же Англии. Именно в Лондоне в это же время на деньги Ротшильда увеличенными тиражами Герцен печатает свой «Колокол». И если раньше, во время Крымской войны, Герцен предлагал русским солдатам сдаваться в плен англичанам в Севастополе, теперь он предлагает это делать под Варшавой. Пик пропаганды приходится на разгар восстания, которое начинается одномоментно и только в русской части Польши. Таким образом, изначально «интернационал» имел антирусскую направленность. М. Рюбель признавал: «С начала своей карьеры (сначала как радикальные демократы, позже – как революционно настроенные коммунисты) и до конца жизни Маркс и Энгельс вели борьбу с русским абсолютизмом, предаваясь этой борьбе со страстью, не без основания называемой русофобией»[3].

При этом из сотни членов Генерального Совета 1-го Интернационала, не менее половины имели еврейское происхождение, как и предыдущие аналогичные союзы. Маркс входит в тайный эмигрантский «Союз справедливых» (осн.1934, «League of the Just» или «Bund der Gerechten» – в России название «Всеобщего еврейского рабочего союза» трансформируется в просто «Бунд»[4]), куда входит и Гумпель Оппенгейм из семьи[5] близкой Ротшильдам. В 1847 союз преобразован в «Союз Коммунистов»[6]. При этом подавляющее большинство политических эмигрантов и «профессиональных революционеров» живут в Лондоне на деньги еврейского финолигархата, в первую очередь Э. Ротшильда, который щедро финансировал социалистическое движение, считая его еврейским учением и одновременно используя для достижения своих целей. Наибольшего успеха финкапитал добивался в «либерализованных» парламентских странах, а сливки снимались при создании условий для перемещения золота между странами (кризисами и войнами). Ротшильды до сих пор контролируют мировую банковскую торговлю золотом.

Между тем, уже 4-й конгресс Интернационала в Базеле (6-12 сентября 1869 года) выявил следующий «расклад сил»: 63 % делегатов поддержали антиавторитарное крыло («бакунистов»); 31 % сгруппировались под текстами «марксистов»; 6 % поддержали свои мютюэлистские убеждения («прудонисты»). Но «настоящие марксисты» плотно смыкают ряды и на следующем конгрессе 1872 г. в Гааге Бакунин и его сторонники исключаются из Интернационала, а Генеральный совет переносится в Нью-Йорк. Туда, где с 1843 года обосновалась масонская ложа Бнай Брит («Сыны завета») – этнический клуб ростовщиков и торговцев, эксплуатирующий мистику иудаистских сект, взявшего на себя разработку планов отвечающих интересам «клабберов». При этом ложа ставит ту же цель «в объединении лиц еврейской веры в работе, направленной на удовлетворение их важнейших интересов и интересов всего человечества», что и «реформистский иудаизм»[7].

Любопытные параллели. В том же 1843 Маркс женится на Дженни фон Вестфален, подруге детства из прусской дворянской семьи и переезжает в Париж. В 1847 г. Лайонел Нейтан Ротшильд не смог занять свое место в палате общин из-за необходимости принесения присяги на Евангелии, семья Ротшильд развернула упорную кампанию за отмену этого правила. В том же году Маркс организует «Союз коммунистов», оказывается в Лондоне, а в начале 1848 он бросает в мир призыв: «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!» (через год он окончательно перебирается в Англию). В 1858 г. Ротшильд произносит присягу на Торе, совершив «либеральный переворот» Английского парламента. С 1865 они контролируют громадные финансовые потоки от международной наркоторговли совместно с шотландскими масонами - Матесоном и Сазерлендом, распространяя реальный «опиум для народа».

«Еврейский мир, образующий эксплуататорскую секту... тесно и дружно организованного не только поверх всех государственных границ, но и поверх всех различий в политических учреждениях, — этот еврейский мир ныне большей частью служит, с одной стороны, Марксу, с другой — Ротшильду. Я убеждён, что, с одной стороны, Ротшильды ценят заслуги Маркса, а с другой — Маркс чувствует инстинктивное влечение и глубокое уважение к Ротшильдам» – писал в то время Бакунин.

Этническая связь между евреями-социалистами и евреями-банкирами оказалась более значимой, нежели их классовые противоречия.

Маркс не являлся единственным разработчиком «новой теории». У ее истоков (как и у 1-го коммунистического Интернационала) стоял его старший приятель – основатель «истинного социализма» и социал-сионизма Мозес Гесс (1812-1872). Ему же принадлежат многие идеи «сокровищницы марксистской мысли», традиционно приписываемые Марксу. Например, идея о полагании человека творцом истории или религиозно-мессианское послание о том, что «Небесное Царство может быть достигнуто на Земле через революционный социализм». Именно Гесс приобщил Энгельса к идее коммунизма, считается, что он же знакомит его и с Марксом, который называл Гесса своим «коммунистическим раввином».

Гесс был не только социалистом, но и одним из основоположников еврейского религиозного мессианства. «Этот народ был изначально призван, чтобы завоевать мир не так, как языческий Рим, силой своей мышцы, но через внутреннюю возвышенность своего духа... Этот дух уже пронизал мир, уже чувствуется тоска по укладу, достойному древней Матери[8]. Он появится, этот новый уклад, старый Закон вновь явится в просветлённом виде».

К середине 60-х Гесс переходит от «универсализма и мессианства» к расовой борьбе «нации избранных» и пишет в «настольной книге сиониста» «Рим и Иерусалим»: «Прежде всего – расовая борьба, борьба классов – второстепенна». «Всякий, кто отрицает еврейский национализм — не только отступник, изменник в религиозном смысле, но и предатель своего народа и своей семьи… Каждый еврей должен быть прежде всего еврейским патриотом». Он же выводит принцип – «главным условием еврейской революции является возвращение еврейского народа на свою родину». При этом переселиться должны евреи из восточных «варварских стран», а евреи Запада оставаться на своих ключевых финансовых и политических позициях. Конечным пунктом процесса «освобождения», который ознаменует «завершение исторического процесса и наступление мессианской эры», объявлен «Шабад истории» («коммунизм» в терминологии Маркса). Вся разница в том, что согласно Гессу, приход «Царства Божьего – Шабада истории, случится лишь после того, как Израиль возродится».

Возродился…

Можно предположить, что еврейские идеологи середины ХIХ века не были удовлетворены результатами либеральной эмансипации еврейства и решили испробовать два различных варианта решения еврейского вопроса: «патриотический» (сионистский) и «космополитический» (интернациональный).

Подобные «метания» между интернациональным коммунизмом и националистическим сионизмом продолжаются до сих пор. Так что нет ничего удивительного в том, что евреи России, Европы и Америки, особенно реформисты и светские евреи, находили в идеях и целях марксизма много общего с идеологией и практикой иудаизма. В 1919 году лондонская «The Jewish Chronicle»: «Концепции большевизма находятся в полной гармонии с большинством положений иудаизма», поскольку основа доктрины Маркса, обещавшей искоренение зла на этой земле, созвучна вере евреев в приход Царства Божьего на этом свете».

Для евреев же из бедных классов «всемирный коммунистический проект» Карла Маркса был особенно заманчив, поскольку он обещал не только раз и навсегда решить «еврейский вопрос», но и устранить «во всемирном масштабе» бедность и нищету, в которой находились еврейские массы в ХIХ – начале ХХ века. Поэтому в странах, где к началу ХХ века образовались большие еврейские общины – России, Польше, Австро-Венгрии, Германии, США, Румынии – возникли многочисленные и сильные социал-демократические (марксистские) партии, в которых евреи играли ведущую роль (при этом в Венгрии, Германии, Румынии, США руководство компартий практически состояло из одних евреев).

В России и странах Восточной Европы, где евреи, в основном, были либо ортодоксами, либо хасидами, в марксизме победило направление, не доверявшее пролетариату в сознании «истинного коммунизма», переложив на себя роль интерпретаторов и «хранителей священных текстов», подобно раввинам и цадикам.

В союзе с «революционным еврейством» в рядах социалистов выступало и множество не-евреев (пусть и в меньшем процентом отношении). Причиной популярности учения стал изначально принимаемый универсализм и совпадение с ожиданиями соответствующих социальных групп. Абсолютистским суждениям были подчинены философия и сформулированы социальные мифы, превратив экономическую теорию в подобие религии, которая начала активно бороться с прочими религиозными учениями.

Нужно отметить, что первые сторонники марксизма в подавляющем большинстве являлись «воинствующими безбожниками». Первые русские марксисты готовы идти на что угодно, лишь бы уничтожить ненавистную им русскую «реакционную и варварскую» цивилизацию. Это вполне отвечало эволюции самого Маркса, начавшего свой «поход» не против социальной несправедливости, а против религии, в которой он видел основное препятствие для утверждения приоритетности материального бытия, как базовой ценности. Христианство ставило личности непреодолимую «преграду» для принятия им тезиса о «Шаббате истории»[9].

Экономический бойкот. Когда началась русско-японская война, и русскому царю понадобились международные кредиты, ему в них отказали, в то время как Япония получила поддержку от США. Банкир из Нью-Йорка Якоб Шифф[10], чья семья проживала с Мейерами-Ротшильдами в одном доме еще во Франкфурте, одним из первых открыто выступал за бойкот России[11]. Его заслуга была не только в организации финансовой блокады России, но и в финансировании закупок оружия через своего родственника Льва Троцкого (Бронштейна) для боевиков Петра (Пинхаса) Моисеевича Рутенберга. Он же финансирует подготовку террористов среди военнопленных в основном еврейского происхождения, в истории революции 1905 года для конспирации названные «дружиной путиловского завода». За что получает два ордена от японского правительства. Позже, увидев, что в отношениях между Россией и Японией наступила эпоха относительного благополучия, 6 марта 1910 года он дает интервью «Нью-Йорк Таймс»: «Я участвовал в финансировании Японии во время последней войны. … И испытал стыд, когда узнал несколько недель назад, что Япония теперь сотрудничает с Россией – с Россией, врагом всего человечества» (Russia the enemy of all mankind).

«Самым лучшим для нас было бы подавление России, мирным либо военным путем, тогда революция там была бы почти готова…. И отклик в Европе, если этот последний оплот реакции будет сломлен, будет невероятным, мы в Германии заметим это первыми»

Энгельс председателю СДП Августу Бебелю, сентябрь 1886

Александр Парвус (Израиль Гельфанд), одесский социалист-радикал с упорством работает над планом, связывающим вместе войну, территориальное расчленение Российской Империи (названное им «децентрализацией), демократизацию и социальную революцию. Этот путь приводит его – одного из главных действующих лиц Совета рабочих депутатов Петербурга во время революции 1905 года – на сторону руководства германской армии.

«Парвус-Гельфанд был политическим публицистом, выступавшим от имени немецких социал-демократов, в 1910 году он уехал в Турцию и там приобрел значительное состояние, видимо, за счет торговли оружием»[12]. Тогда же в журнале «Молодая Турция» («La Jeune Turquie») он опубликовал статью, привлекшую внимание крайне враждебным отношением к России. Летом 1914 года он требует, чтобы Турция вступила в войну против России – центр «реакции и отсталости». В 1915 он возвращается в Германию, нагруженный двойной стратегией: социал-демократов следовало убедить в необходимости войны с целью уничтожения России, а немецкую политическую элиту – в необходимости решительной поддержки русских революционеров.

«Таким образом, с помощью объединенных армий, а также с использованием революционного движения в России, будет разрушена та система неслыханной политической централизации, которую представляет собой царская империя и которая, пока она существует, всегда будет представлять собой опасность для мира во всем мире. Оплот политической реакции в Европе будет побежден»[13]. Его русофобия толкнула его в руки германского кайзеровского правительства.

[1] «…поставлю Тебя в завет рода Израилева во свет для язычников, чтобы открыть глаза слепым, освободить связанных от оков, вывести узников из заточения, и находящихся во тьме вывести из темницы…» (42-глава, ст. 6-7 книги пророка Исайи)

[2] «и выведу слепых на дорогу, ими не виданную, и дам им способность ходить путями неизведанными; и обращу тьму во свет пред ними, и кривое сделаю прямым! Слова сии все исполню, и не оставлю их неисполненными... И кто слеп, кроме рабов Моих? И кто глух, кроме начальствующих над ними?...
И Он излил на них гнев ярости Своей, и усилилось войско против них, и кругом жгут их огнём, но никто из них не понял этого, и даже не поразмыслил над этим» (42-глава, ст. 16,19,25 книги пророка Исайи)

[3] Marx/Engels: Die russische Kommune. Kritik eines Mythos, München 1972

[4] действует до сих пор в Аргентине, Мексике и Израиле, а также почти во всех странах Запада

[5] Оппенгеймы владеют бриллиантовой монополией Де Бирс, компании, которую основал пресловутый Сессил Родс

[6] куда также вошли Стефан Борн, Генрих Бауэр, Йозеф Молль и др. Характерно, что поскольку у «евреев нет государства», национальность «интернационалистов» определялась страной проживания, Гастон Кремье представляется французом, Й. Молль – немцем, Эмиль Хольторп – поляком, Вильям Кремер – англичанином, Лео Франкель и Зеви Мориц – венграми. В то время, как другие члены Интернационала, у которых на тот момент не было национальных государств (например, поляков, ирландцев), руководство Интернационала представляли под их истинными национальностями

[7] к началу XX века «Бнай Брит» имела 40 отделений и 40 тысяч членов по всему миру. Выпускалась газета ордена «Менора» («семисвечник»). О настоящем характере деятельности «Бнай Брита» можно судить по тому, что многие его отделения присвоили себе название «Ложа Маймонида». Для характеристики сущности учения Маймонида достаточно привести его высказывание о христианах: «Предателей Израиля и отступников, как Иисус Назорей, и его последователей заповедовано убивать рукой и толкать в ров гибели». Сегодня ложа имеет своего представителя в ООН. При этом ортодоксальные иудеи, называя их «невежды из «Бнай-брит»», с удовлетворением принимают их помощь.

[8] Перекликается с хасидской ересью о «Шехине». «Мистицизм еврейства весь сосредоточен вокруг ожидаемого пришествия Мессии. Само появление Мессии будет результатом одного из таинственных соединений Бога с Его Шехиною (Женой, Царицей Небесной). Доминируя в религиозном мировоззрении мистически настроенного еврейства, мессианическая идея возвела в религиозный культ действия, способствующая воображаемому соединению Бога с Его Шехиной, последствием одного из коих и должно быть явление Мессии... Грешники, то есть не-хасиды, своими молитвами, вызывают у Шехины появление месячных очищений, чем противодействуют соединению Бога с Шехиною и, таким образом, отдаляют момент пришествия Мессии. Посему хасиды, во время молитвы, должны производить телодвижения, которые напоминали бы жесты при соитии, дабы ими споспешествовать указанному выше соединению Бога с Его Шехиной…» (Пранайтис И. Е. «Тайна крови» у евреев. CПб. 1913. С. 22). «Молитва есть род брачного союза между человеком и божеством (Шехиной) и потому должна происходить в состоянии возбуждения» (Грец Г., «История евреев», Одесса, Т. 12. С. 94-95).

[9] В 1853 году Маркс с антихристианских позиций: «Революция, которая уничтожит Рим на Западе, победит и демоническое влияние Рима на Востоке» и т.д.

[10] Якоб Хирш Шифф (1847-1920) – директор ряда корпораций, в т. ч. банков WellsFargo, Kuhn, Loeb & Co и др., эмигрант из Франкфурта-на-Майне, сионист. По данным французской разведки, только через Шиффа революционеры в 1915-17 гг. получили не менее $12 млн ($600 млн на сегодня). Шифф хвастался перед смертью, что он «потратил $21 миллион, чтоб низвергнуть русского царя» ($1.1 млрд). Среди его содержантов были Троцкий и Бухарин. Брат Якова Свердлова – Вениамин находился в нью-йоркском офисе «Куна и Лоеба».

Шифф участвовал в создании Совета по Международным Отношениям (CFR) вместе с др. акторами Ротшильда – Б. Барухом и «полковником» Эдвардом Манделлем Хаусом (фраза из его дневника в конце Первой Мировой – «…остальной мир будет жить спокойнее, если вместо огромной России в мире будут четыре России. Одна — Сибирь, а остальные — поделенная европейская часть страны»).

В финансировании участвовали Морган, Рокфеллер, О. Канн и П. Варбург. Барух и Хаус лично присматривали за президентом Вудро Вильсоном, когда тот повёл США пожинать плоды Первой Мировой, в которой британские Ротшильды одалживали деньги британцам, французские Ротшильды – французам, а немецкие Ротшильды – немцам.

Шифф был среди основателей Национального Движения Цветных Граждан (NAACP), как часть ротшильдской стратегии сталкивания между собой различные расы и сегменты общества. Г. Захар пишет в «Истории Евреев в Америке»: «В 1914-м году Профессор Э. Джоэль Спингарн… стал председателем NAACP и набрал в его Совет таких еврейских лидеров как Якоб Шифф, Я. Билликопф и раввин С. Уайз» также Юлиуса Розенталя, Л. Вальд и раввина Эмиля Г. Хирша, в то время как лишь к 1920-му году в NAACP почувствовали уместным назначить себе первого чернокожего президента – Д. В. Джонсона.

[11] Naomi W. Cohen, «Jacob H. Schiff: A Study in American Jewish Leadership», Brandeis Series in American Jewish History, Culture, and Life, 1999

[12] M. Asim Karaömerlioglu: «Helphand-Parvus and his Impact on Turkish Intellectual Life» in: Middle Eastern Studies, Jg. 40, Heft 6, November 2004

[13] Winfried B. Scharlau und Zbynek A. Zeman, «Freibeuter der Revolution: Parvus-Helphand. Eine politische Biographie», Köln 1964

Парвус, о котором мы говорили в предыдущей главе, был лишь частью «германской линии», которая начала непосредственную работу по поддержке «интернационалистов» и их финансирование примерно с 1900 – 1901 гг. Важную роль играл и видный «интернационал-социалист» Виктор Адлер, связанный одновременно с Ротшильдами и со спецслужбами Австро-Венгрии, выполняя функции «отдела кадров» по поиску «перспективных» кандидатур и т.д. Но, если отбросить в сторону местечковые интересы военной разведки, возникает вопрос – зачем?

В России бешеными темпами развивались угледобывающая промышленность, металлургия и железнодорожное строительство. Рост в отдельных отраслях достигал 2000 – 3000% за десятилетие. Многие отрасли создавались с нуля. Желающих вложить капитал, например, в строительство Восточно-Сибирской железной дороги было более чем достаточно. Российское правительство привлекало средства из Германии, Бельгии, Франции и Великобритании, но не из США. В том числе и из-за скандала, связанного с тайными переговорами между Морганом и управляющим Русско-Китайского банка одиозным Адольфом Ротштейном (партнер Ротшильда и доверенное лицо графа Витте) о продаже американцам пакета акций Китайско-Восточной железной дороги.

Упускать такие доходы очень не хотелось…

«Существуют правила большого бизнеса. Они заменяют поучения наших родителей и сводятся к простой формуле: получи монополию, заставь общество работать на тебя и помни, что лучшим видом бизнеса является политика, ибо законодательная дотация, франшиза, субсидия или освобождение от налогов стоят больше, чем месторождение в Кимберли или Комстоке, так как первые не требуют для своего использования ни умственного, ни физического труда»
Фредерик Хоув, «Признания монополиста», 1906 г.

Попытки монополизировать контроль над обществом могут иметь разные названия и в то же время обладать общими характеристиками. При таком подходе капиталистическое государство, проповедующее либерализм (дробящем общество на атомарные, ничем не связанные между собой субъекты, в результате чего управление переходит в руки узкой социальной группы исповедующей другую идеологию), фашизм и социализм находятся на одном краю спектра. Препятствием для верного понимания современной истории является представление, что капиталисты — заклятые и непреклонные враги марксистов и социалистов. Фактически же оно неверно. Существовала и существует неразрывная, хотя и скрываемая взаимосвязь между глобальными финансистами и интернационалистами-революционерами — к их взаимной выгоде.

Характерная деталь «революционной ситуации». Если русские националисты предлагают всячески помогать евреям переселиться в «свое государство», то «интернационалисты» не единожды взрывают в Одессе зафрахтованный германский пароход «Григорий Мерк», на котором «евреи и лица других национальностей» эмигрируют в Соединенные Штаты, нанося повреждения судну, но не его пассажирам. Кровавый же террор развертывается против рабочих-монархистов. Зачем? Монополизация контроля требует сохранять кадры исполнителей и устранять конкурентов…

Работа Ф. Хоуфа «Признание монополиста» стала новым талмудом держателей капитала. В конце 1911 г. США под давлением банкиров денонсируется русско-американский торговый договор 1832 г. В 1912 г. в Нью-Йорке проводится торжественное открытие международного сионистского съезда. Ход его широко освещался прессой – в частности, газета «Нью-Йорк Сан» оповещает и о том, что на съезде была поставлена задача «поставить Россию на колени»: «Евреи всего мира объявили войну России. Подобно римско-католической церкви, еврейство есть религиозно-племенное братство, которое, не обладая политическими органами, в состоянии однако выполнять важные политические функции. И это государство теперь предало отлучению русское царство. Для обширного северного славянского племени нет больше ни денег от евреев, ни симпатий с их стороны, ни в парламентской, ни в журналистической области, но вместо того неуклонное враждование. И Россия понемногу начинает понимать, что означает такая воина!».

Для этого создается специальный фонд. Взносы делают Шифф сотоварищи (из второго по величине банка США «Kuhn, Loeb & Co.», сам он женат на Терезе Лоёб, являлся директором National City Bank, Wells Fargo, Union Pacific Railroad и др.), Ротшильды, Варбурги, банкир и «министр войны и колоний» Англии А. Милнер (наследник Сесила Родса, с 1902 года глава «Круглого стола», руководитель Великой ложи Англии, глава «Рио Тинто» и «Джойнт Сток банка», который в 20-е годы становится одним из спонсоров Союза колонистов «Бундестрой» в Крыму и Общества содействия землеустройству евреев-тружеников «Озет») и др.

В том же 1912 г. на пост президента США проталкивают Вудро Вильсона (через год оно подписывает о создании ФРС, за что его портрет позже поместят на купюрах в $100 000), в помощниках которого состоит псевдо-полковник Эдвард Мандел Хаус. «Полковник» уже летом 1914 докладывает В. Вильсону, что победа Антанты «будет означать европейское господство России», одновременно считая нежелательной победу Германии. Вывод был следующий – Антанта должна победить, но без России. Хаус в конце Первой Мировой, т. е. задолго до З. Бжезинского, пишет: «…остальной мир будет жить спокойнее, если вместо огромной России в мире будут четыре России. Одна — Сибирь, а остальные — поделенная европейская часть страны…». При этом заранее оговаривает и срок вступления США в войну – весна 1917 г…

В это же время в России резко активизировалось создание агентурной сети. Но занимались этим не только спецы генштаба и МИДа Германии, но и банкир Макс Варбург, под чьим патронажем (как агента Моргана-Ротшильда) заблаговременно, в том же 1912 г. в Стокгольме создается «Nya Banken» (Новый банк) под управлением Олофа Ашберга, через который позже пойдут деньги большевикам.

Не случайно, что в том же 1912 г. начинается и новый «подъем» деятельности российских революционеров (после остановки финансирования со стороны Японии в 1906). У них складываются крепкие связи с «фининтернационалом». Брат видного большевика Вениамин Свердлов едет в США где очень быстро создает собственный банк. К этому времени Абрам Животовский, дядя «профессионального революционера» Троцкого, из помощника аптекаря становится становится банкиром и мультимиллионером. Семейственность «интернационалистов» цветет – сестра Троцкого выходит замуж за Л. Б. Каменевым-Розенфельдом, сестра Ю. Мартов-Цедербаума – за племянником Животовского и т.д.

Российскую империю последовательно втягивают в военную коалицию против Германии – своего главного инвестора и поставщика промышленного оборудования. Вскоре после начала войны обнаружилось, что значительная часть национализированных немецких предприятий не могут работать без поставок из Германии. При этом свой первый катастрофический удар в Первой Мировой Россия получает от… союзников-англичан. Получив заказ на 5 млн. снарядов, 1 млн. винтовок, 1 млрд. патронов, 8 млн. гранат, 27 тыс. пулеметов с отгрузкой в марте 1915 г. с расчетом на летнюю кампанию, заказ не полностью срывается, причем русских даже не предупреждают об этом заранее. Результатом стал жестокий «оружейный голод» и «великое отступление», когда пришлось оставить врагу Польшу, часть Прибалтики, Белоруссии, Украины...

Россия решает размещать заказы в США. Посредником выступает великий князь Николай Николаевич по прозвищу «Грозный дядя» (многие считали, что в его руках сконцентрировано больше власти, чем у его племянника Николая II). По его инициативе в Лондоне зимой 1915 года учреждается комитет по распределению военных заказов и закупок России в США во главе с лордом Китченером[14] и генералом Эллершоу. Русские представляли лондонскому комитету перечень необходимых товаров, тот под гарантии английских банков передавал заказы представителю Моргана, который затем монопольно распределял их между американскими предприятиями. В результате война для России становится непосильно дорогой: если в 1914 году день войны стоил российской казне 9,5 млн руб., то после начала работы комитета эта цифра выросла до 60 – 65 млн руб.

Зато за время работы комитета США полностью избавляются от внешних задолженностей. Общая стоимость русских заказов в Америке оценивалась в 7 млрд руб. золотом или $77 млрд. Чистая прибыль 50 американских компаний-лидеров, только по официальным отчетам составила около $3 млрд. Теперь уже американская промышленность развивалась русскими довоенными темпами: 200 – 300% в год.

В июле 1915 года агент министерства торговли и промышленности Медзыховский выступил на совете министров с докладом «О вреде монопольной агентуры Моргана, что вредно бы отразилось на цене и выполнении военных заказов». Вскоре после доклада на Уолл-стрит появляется Олоф Ашберга, который от имени министра финансов П. Л. Барка(см. ниже) предлагает новую схему распределения русских военных заказов, из которой Англия исключалась. Результатом переговоров Ашберга с нью-йоркскими банкирами стало создание в США заготовительного комитета во главе с генералом А. В. Сапожниковым, уполномоченного закупать оружие и прочие товары напрямую у американских производителей [15]

К 22 ноября 1915 года в Нью-Йорке создается American International Corporation, который располагается по адресу по адресу Бродвей, 120 (там же расположен ФРБ Нью-Йорка). Первоначальный бюджет корпорации составил $50 млн. В учредителях все крупнейшие банкиры того времени J.P. Morgan & Co., Kuhn, Loeb & Co., National City Bank и другие (среди директоров AIC был и Джордж Герберт Уокер, дед Дж. Буша).

При этом, по итогам переговоров моргановский Guaranty Trust выделяет России кредит на $50 млн. А в 1916 году Ашберг в Петрограде уже вместе с представителями Guaranty Trust и National City Bank занимается организацией займов в рублях для консорциума Моргана – Рокфеллера, собрав им… 150 млн. рублей.

До конца войны через комитет Сапожникова и Nia Banken прошло около 800 контрактов на сумму $500 млн – при том, что Россия официально не отказывалась от посредничества Великобритании. При этом часть денег (более 8 млн. руб.), выделенных из русских фондов для комитета генерала Сапожникова, оседает в петроградском отделении Сибирского банка на счете Мечислава Козловского – адвоката РСДРП(б).

К 1917 году золотые запасы воюющих стран существенно уменьшаются. При этом возникает вопрос, откуда у воюющей Германии «лишнее золото» – при тех огромных тратах на революционные движения в России. Ведь только в 1917 году – если исходить из подлинности документов Сиссона – большевики получают 50 млн золотых марок, которые поступают через структуры Макса Варбурга и «отмывается» в «Ниа-банк» Ашберга? К 1917 г. избыточные средства имелись только в США – единственная страна обогатившаяся на Первой Мировой. При этом в Штатах жили и действовали братья Макса Варбурга – Феликс и Пол Варбург, который являлся еще и вице-президентом ФРС (помимо того, что все они компаньоны Шиффа и банка «Кун и Лоёб», все являются основателями «Джойнта», Пол женат на Нине Лоёб, дочери Соломона Лоёба от второй жены, а Феликс женат на дочери Шиффа Фриде (внучке С. Лоёба) – самосегрегация на уровне инцеста) [16]. Поэтому несложно предположить откуда у Макса Варбурга и интернационалистов-большевиков нашлись средства…

Со стороны Британии связующим элементом становится резидент МИ-6 в США Уильям Вайсман (после войны стал старшим партнером в «Кун и Лоёб»). Через него проводились согласования с правительством Англии – премьером Ллойдом Джорджем, главой МИДа А. Бальфуром (с его декларации началось создание Палестины), и все тем же военным министром и банкиром Мильнером. Вайсман, упоминая о плане влияния на Россию через агентуры – «Управление штормом», в книге «Разведывательная и пропагандистская работа в России» уклончиво укажет, что «один из наших американских агентов, очень известный интернациональный социалист,… был сразу же принят большевиками и допущен на их собрания». Привет «интернационалисту» Льву Давидовичу!

За это время дядюшка «интернационалиста» – Абрам Животовский, – становится компаньоном Путилова; акционером «Русско-Азиатского банка» (бывшего «Русско-Китайского» управляемого «одиозным Ротштейном»); общается с Распутиным; входит в тесный контакт с управляющим «отмывочного» «Ниа-банка» Олофом Ашбергом и создает с ним «Шведско-Русско-Азиатскую компанию». Деловым представителем Животовского в США становится Соломон Розенблюм («Сидней Рейли») – шпион, работающий на У. Вайсмана. Офис, где Рейли вел деловые операции, находился в Нью-Йорке по адресу Бродвей-120 (как и American International Corporation и ФРБ Нью-Йорка). В одном кабинете с Рейли работает Александр Вайнштейн, устраивавший в Нью-Йорке сборища российских революционеров. Его брат, Григорий Вайнштейн, являлся владельцем газеты «Новый мир» – редактором которой в США становится Троцкий (с изданием так же сотрудничают Бухарин, Коллонтай, М. Урицкий, М. Володарский-Гольдштейн, Г. И. Чудновский). В том же здании располагается и банковская контора Вениамина Свердлова – близкого друга Розенблюма-Рейли…

В царском правительстве среди эмиссаров «интернационалистов» числится министр (естественно) финансов П. Л. Барк, заключавший крайне невыгодные договоры о займах, которые требовалось обеспечить отправкой в Англию русского золота (будучи позже в эмиграции в Англии он получает чин баронета). Именно при поддержке Барка 2 января 1917 г., буквально накануне революции, в Петрограде открывается первое отделение американского «National City Вank». Первым его клиентом становится М. И. Терещенко, получивший кредит в 100 тыс. долларов (около $5.5 млн. сегодня) на уникальных условиях – без предварительных переговоров, указания цели займа, обеспечения и условий погашения. Через несколько дней во Временном правительстве он займёт должность министра финансов… Накануне событий февраля в Петроград с крупной суммой денег прибывает и все тот могущий министр-банкир Мильнер… Кстати, «National City Вank» останется единственным банком, который позже не будет национализирован большевиками.

Агентами «интернационала» еще можно смело назвать товарища министра путей сообщения (замминистра) Ю. Ломоносова (в дни революции загнавшего поезд Николая II вместо Царского Села к заговорщикам в Псков, за что сохраняет свой пост и при Временном правительстве, и при большевиках, с которыми позже участвует в отмывке государственного золотого запаса через банк Ашберга), и министра внутренних дел Протопопова (прятавшего под сукно доклады полиции о заговоре и на несколько дней задержавший информацию царю о беспорядках в столице). В Февральской революции активно участвуют дипломаты и спецслужбы Англии и Франции. Заговорщики, готовившие переворот, были тесно связаны с послом Англии Бьюкененом и Франции – Палеологом.

После сомнительной истории с отречением Николая II, «легитимность» новой власти обеспечила не всенародная поддержка, а мгновенное признание со стороны Запада, при том, что 100% масонское Временное правительство тут же распустило Думу. Далее, под давлением запада, ни на что неспособные либералы во главе со Львовым уступают власть более радикальным «реформаторам» Керенского…

«Дорогой г-н Президент, я симпатизирую советской форме правления,
как наиболее подходящей для русского народа...»
Уильям Лоренс Саундерс, вице-председатель ФРБ Нью-Йорка
президенту Вудро Вильсону, 17 октября 1918 г.

В это время в Россию прибывает американская миссия Красного Креста (в кассу которого Морган и еще 7 компаньонов вносят по 300 тыс. долларов, после чего центральный совет благотворительной организации стал напоминать справочник топ-менеджеров – председателем Красного Креста стал партнер Моргана Генри Дэвидсон, его заместителем – глава American Tobacco Джон Хилл, консультантом совета числился Айви Ли, специалист по связям с общественностью у Рокфеллеров, и т.д.) И из 24 членов миссии лишь 7 имеют какое-то отношение к медицине. Остальные – представители банков, крупных промышленных компаний и разведчики[18]. Возглавлял миссию Уильям Бойс Томпсон, один из директоров ФРС США. Его заместителем был полковник Раймонд Робинс. В составе значился и Томас Дэй Тэчер (слияние и поглощение железнодорожных компаний). В Петрограде эту необычную благотворительную миссию немедленно окрестили «гаитянской армией» [19], намекая на то, что «генералов» в ней больше, чем «рядовых». При миссии состоял и Джон Рид, не только журналист но и матерый шпион[17] При миссии состояло и трое секретарей-переводчиков. Капитан Иловайский – большевик, Борис Рейнштейн – позже работал в бюро пропаганды К. Радека в Коминтерне, и С. Зорин (Александр Гомберг) – «литературный агент» Троцкого во время пребывания его в США.

«Гаитянская армия» разворачивает бурную деятельность: Томпсон и его сотрудники, располагавшие практически неограниченным кредитом, раздают взятки и дотации руководителям всех мало-мальски значительных партий. Раймонд Робинс становится одним из ближайших советников Керенского. Британский атташе Нокс доносил, что его влияние на министра-председателя «чрезвычайно растет», и он внушает Керенскому «очень опасные идеи». Уильям Б. Томпсон в своих мемуарах отмечал, что миссия, кроме того, «осуществляла свою деятельность через Давида Соскиса» – секретаря и помощника Керенского (по «совпадению» открывшему в эти же месяцы весьма крупный счет в петроградском отделении National City Вank). Другим доверенным лицом Керенского становится Сомерсет Моэм – будущий великий писатель, а в то время секретный агент британской МИ-6, подчинявшийся резиденту в США Вайсману.

Стоит ли удивляться, что при таких советниках министр-председатель принимал худшие из решений и фактически упустил власть, доставшуюся большевикам почти без борьбы?

В это время эсеровский «Заем русской свободы» получил $2,1 млн, большевики накануне октябрьского восстания получили $2 млн. Еще $1млн им перевели в декабре 1917 года. Американская миссия также формулирует и политические условия сотрудничества Советской России с США. Большевики соглашаются на создание американской лиги, в которой легализовался синдикат бизнесменов, которая в 1919 году возобновляет торговлю на очень выгодных для США условиях. Стоимость ее сделок в годы военного коммунизма составила более $20 млн.

«Уильям Б. Томпсон, который находился в Петрограде с июля по ноябрь прошлого года,
лично дал большевикам 1.000.000 долларов для распространения их доктрины в Германии и Австрии...» («Вашингтон пост», 2 февраля 1918 г.)

«New York Y757/5 24 W5 Nil — Ваша вторая телеграмма получена. Мы выплатили Нэшнл Сити Бэнк один миллион долларов согласно инструкции — Морган»[20]

и т.д.

Зачем предпринимались все усилия и расходы, истинные организаторы революции хорошо знали. Тот же Томпсон, покинув Россию, остановился в Лондоне, где вместе с Ламот (помощником «полковника» Хауса) проводит переговоры с британским премьером Ллойд Джорджем, 10 декабря 1917 г. представив ему меморандум, где указывалось: «…Россия вскоре стала бы величайшим военным трофеем, который когда-либо знал мир»…

А сейчас запишите -

берете интерес банкиров, пропускаете его несколько раз через масонерские клубы, добавляете 20 миллионов долларов (приблизительно $1,1 млрд по современному курсу) сыпьте еще больше, не жалейте, и варите на этнико-религиозной одержимости и фанатизме, выдавленном из 5,5 млн. иудеев (4% от всего населения). В результате, по разным оценкам, от 60 до 98% новой «большевицкой элиты» России, в той или иной степени являются «представителями иудаизма».

Последняя цифра приводится по исследованию А. Дикого «Евреи в России и СССР». После переворота 1917 года в основном под русскими псевдонимами выступали:

ЦК партии, из 22 членов: евреев – 17, русских – 3 (?), армян – 1, грузин – 1
Военный комиссариат, из 43 членов: евреев – 35, латышей – 7, немцев -1.
Комиссариат внутренних дел и ЧК, из 62 членов: евреев 43, русских 2, латышей 10.
Комиссариат иностранных дел, из 16 членов: евреев – 13; латышей – 1; немцев -1; русских – 1.
Комиссариат финансов, из 29 человек: евреев – 24; латышей – 2; русских – 2; поляков – 1.
Комиссариат юстиции, из 19 членов: евреев – 18, армянин – 1.
Комиссариат народного просвещения, из 9 членов: евреев -8, русский – 1 и т.д.

Насколько спорны эти цифры?

Пароход, который доставил из США банду «интернационалистов» во главе с соавтором (И. Л. Парвуса-Гельфанда) концепции перманентной мировой революции, и будущим «организатором Красной Армии» Л. Д. Троцким, выехавший из США с паспортом, выданным ему по личному распоряжению Президента Вудро Вильсона и $10 тыс. в кармане[23], а так же: М. С. Урицким, В. С. Володарским (М. М. Гольдштейном), Ю. М. Лариным (М. З. Лурье), И. Залкиндом, И. И. Иоффе, Г. И. Чудновским, С. Зориным-Гомбергом (станет председателем петроградского ревтрибунала), Е. Ярчуком[24], В. Боровским, ювелиром Г. Н. Мельничанским, бухгалтером Фриманом и наборщиком А. Минкин-Менсоном (возглавят профсоюзы, «Правду», экспедицию ассигнаций и ценных бумаг), С. Восковым, С. Коган-Семковым, А. М. Тобинсон-Краснощёк(овым), Я. Фишманом, В. Волиным (Эйхенбаумом) и пр., пр., пр., фактически был «социальным лифтом» для новой «элиты»[25].

«Здесь примерно 384 комиссара, включая 2 негров, 13 русских, 15 китайцев, 22 армянина и более 300 евреев, из которых 264 человека прибыли из Соединённых Штатов после падения императорского правления» (офицер штаба американского оккупационного корпуса капитан Монтгомери Шюлер в телеграмме, посланной 9 июня 1919 года в Госдеп США) [22].

В книге А. Дикого, которую мы упоминали в предыдущей части, можно найти «легкое разночтение в терминах». Так из списка условно выпадают «немцы» А. Шлихтер и В. Шмидт (без учета их сложной генеалогии), но мог ли он получить доступ к архивам в 1967 году, находясь в эмиграции? И как быть с остальными?

Например, по списку Дикого Е. Лилина (Книгисен) на самом деле есть объединение двух персонажей: «видного советского деятеля» З. Лилиной (Бернштейн), по совместительству второй жены Г. Е. Зиновьева (Герша Ароновича Родомыльского) (от нее цепочка ведет к заведующему Госиздатом И. Ионову-Берштейну и т.д.), въехавшей в Россию вместе с первой женой Зиновьева Сарой Равич в «опломбированном» вагоне Ленина; и Книгиссен из состава ВЦИК Пятого Съезда Советов от Еврейской Социал-демократической рабочей партии, сохранившей название «Поалей Цион» (ЕСДРП ПЦ).

Сам Зиновьев (Апфельбаум по матери) – про которого в появившихся «опровержениях» написано, что «тоже никогда не руководил никаким наркоматом» – был «всего лишь» руководителем Петросовета (Ленсовета) и Исполкома Коминтерна, член Политбюро и ЦК партии и т.д. Но что это принципиально меняет?

Список «интернационалистов» можно продлевать практически до бесконечности[25] – каждый может заняться этим в свободное время, если будет на то желание. Нас же больше интересует действия людей, которые заняли ключевые позиции...

Мы помним, что за все время существования человечества было изобретено лишь –

три формы управления – сила, идеология/религия, деньги.

С идеологией все понятно. Как быть с остальными составляющими управления?

«Ибо гнев Господа на все народы, и ярость его на все воинство их: он предал их заклятию,
отдал их на заклание. И убитые их будут разбросаны, и от трупов их поднимется
смрад, и горы размокнут от крови их»
Тора (Старый Завет), Исайя, 34:2-3

Пинхас Рутенберг

и его боевики отработали на продвижение буржуазно-масонского Временного правительства, горизонтом планирования которого было свержение самодержавия. Он сам, отвечая «за наведение порядка в Петрограде» в правительстве Керенского, с приходом большевиков убывает сначала подготавливать… Версальские соглашения, а затем, на средства Джеймса Ротшильда, организовывать «самооборону (командуя «Хаганой») и электрофикацию Палестины», окончательно перейдя в «проект национал-сионизма».

был «продвинутой версией интернационалиста», с другим уровнем допуска. В США семью революционера возит шофер[26], они живут в прекрасной квартире. Но получение паспорта гражданина США лично от президента В. Вильсона, были лишь эпизодом его карьеры.

Ничем еще не примечательный журналист-любитель в 1900 ссылается в Сибирь «за политику» (где его первая жена рожает двоих детей). Его литературные таланты («врёт, как Троцкий!») замечают и в 1902 организовывают побег. Бросив семью, из Иркутской губернии Лейба едет в Вену, где заявляется прямо на квартиру «социалиста и спецагента» В. Адлера, о котором позже отзывается со сдержанным восторгом. Был обласкан, снабжен деньгами и документами и направлен в Лондон к Ульянову печататься в «Искре». Перемещаясь по Европе, в 1903 в Париже удачно женится на «Наталье Ивановне Седовой» даже формально не разведясь с первой женой. Видимо, через свою новую жену он и получает выход на банкирский дом Ротшильдов.

Кто такая «Н. И. Седова» узнать очень сложно. По ней нет практически никакой связанной информации. Более-менее точно указан год рождения – 1882, а дальше начинаются чудеса[27]. Понятно, что гражданка не из бедной семьи. При этом по одним источникам – она «Седова-Розенфельд», родственница жены Якоба Шиффа (т. е. племянница Соломона Лоёба?), что подкрепляется свидетельством Раковского, который говорит, что «Седова» это – дочь… Животовского, т. е. двоюродная сестра Троцкого… Опять инцест?

Очевидно, что часть «чудес» заключена именно в «дядюшке». Банкир Животовский был прочно связан с мировой олигархией через одесский банковский дом «Рафалович и Ко» (основатель дела был известен тем, что поставлял Русскому флоту непригодную парусину) и графа С. Ю. Витте с Ротшильдами. Показательно, что Рафаловичи были и среди первых пропагандистов украинской «незалежности», они же спонсировали сатаниста Алистера Кроули.

В 1904 Бронштейны-«Седовы» проживают уже в мюнхенском особняке Парвуса. Публикации «прогрессивной прессы» выглядят намного чернее реалий русско-японской войны. В 1905 Троцкого в Россию перебрасывает лично Адлер. Там его берут под свою опеку два высокопоставленных эмиссара германской разведки – Красин (занимавшийся переправкой оружия под прикрытием крыши Simens) и тот же Парвус, проталкивающий Троцкого на роль «лидера революции 1905» (любопытно, но при этом Ленина в 1905 г. искусственно «тормозят» с документами в Стокгольме). В 1907 Лейбу арестовывают и ссылают на «вечное поселение в Сибирь», откуда он сбегает уже по дороге.

В 1908 австрийские спецслужбы передают перспективному тов. Бронштейну готовую газету «Правда», ранее принадлежавшую украинским сепаратистам. Он издает ее аж до 1912, после чего газета переходит большевикам. При этом, в книге «Троцкий и евреи» Джозефа Недавы[28] есть очень интересное свидетельство еврейского журналиста М. Уолдмана, который знал Троцкого еще с того периода времени, когда в Вене «имел обыкновение играть в шахматы с бароном Ротшильдом в Cafe Central, а часто и в Cafe Arkaden днем по обыкновению читая прессу».

Сложно однозначно сказать благодаря кому – «Седовой», Животовскому, Адлеру – но евреи-олигархи заметили еврея Троцкого, и он произвёл на них правильное впечатление. Попутно Джозеф Недава отмечает: «Все отмечают, что Троцкий читал и говорил на Идиш, хотя в своей автобиографии делает вид, что он ничего не знает о евреях и иудаизме». Игра в Вене в шахматы с Ротшильдом и привела к тому, что именно через него Якоб Шифф спонсирует в России «проект-1905», а затем уже с «сотоварищи из Интернационала» и «проект-1917».

Начало Первой Мировой застает тов. ЛейбуТроцкого в Австрии. Полиция арестовывает русских граждан и помещает их в лагерь на время войны. Но Льва Давидовича полиция почему-то предупреждает, что он должен срочно покинуть страну. Лейба бросает свои недописанные книги и свою библиотеку (австрийское правительство все возвращает в сохранности, когда Троцкий приходит к власти) и уезжает в Париж, где становится редактором меньшевистской газеты «Наше слово» Мартова-Цедербаума. Деморализующую прессу распространяют в русских войсках, посланных во Францию на подкрепление. Солдаты начинают бунтовать. Вместо ареста Франция с почётным эскортом препровождает его в Испанию, которая переправляет Троцкого в Соединённые Штаты. В Нью-Йорке героя цветами и оркестром встречает специальный комитет, устроенный по случаю его приезда… В 1917 Лейба с другими «интернационалистами» на пароходе едет в Петроград…

Отрабатывает Лев Давыдович сполна...

После захвата власти «интернационалистами», на переговорах в Бресте Троцкий провозглашает формулу «ни войны ни мира», и своим приказом фактически распускает остатки армии. На конфиденциальной встрече с главой МИДа Австро-Венгрии О. Черниным откровенно подсказал, что «не может отказаться от своих принципов», но «германцы могут коротко и ясно заявить, каковы те границы, которых они требуют», и «если речь пойдет о грубых аннексиях», то «Россия слишком слаба, чтобы сопротивляться». Разумеется, аннексия произошла.

22 января 1918 года президенту США В. Вильсону финолигархия отсылает воззвание, в котором ему настоятельно рекомендуется немедленно признать власть партии большевиков в России и начать отсылать помощь.

1 марта 1918 под предлогом германской угрозы Троцкий отдает приказ Мурманскому Совету: «Вы обязаны незамедлительно принять всякое содействие союзных миссий», открывая дорогу для британо-американской интервенции Русского Севера – официально, без сопротивления, с согласия Советского правительства (против был только Сталин).

14 марта Лев Давидович назначается наркомом по военным и морским делам. Главными его советниками при формировании Красной Армии становятся… британские разведчики Локкарт, Хилл, атташе Кроми, американец Робинс (из «гаитянской армии» Красного Креста), французы Лавернь и Садуль. Откровенному «супер»-шпиону «Рейли»-Розенблюму позволено перемещаться по кабинетам, в т. ч. руководителя Высшего военного совета М. Д. Бонч-Бруевича, управделами Совнаркома В. Д. Бонч-Бруевича и своего закадычного дружка Вениамина Свердлова, по протекции брата получившего пост заместителя наркома путей сообщения.

17 марта 1918 года посол США Фрэнсис сообщает: «Троцкий просит пять американских офицеров в качестве инспекторов армии, организуемой для обороны, а также просит людей и оборудование для эксплуатации дорог»[40].

Костяк новой армии создают нахлынувшие из-за рубежа «интернационалисты», латыши, китайцы. При помощи Робинсона сформированы и вооружены 250 тыс. немецких и австрийских пленных (19% от всей армии). Воевать с немцами такими войсками было смешно, но Антанта не создавала армию и против себя... Остается – против русских…

Собственно, Троцкий становится инициатором уничтожения тотального уничтожения населения целых казацких станиц и массовых расстрелов...

В мае 1918 г. Троцкий без каких-либо видимых причин, приказал готовить к уничтожению Балтфлот, перед этим спасенный от немцев героическими усилиями моряков. Сорвал акцию начальник морских сил Балтики Щастный, за что был расстрелян. Позже выяснилось, что инициатива исходила от англичан, операцию курировал их атташе (Кроми). Но если на Балтийском море диверсия провалилась, то на Черноморском флоте частично удалась. В письме Локкарта Робинсу упоминается, что по просьбе Троцкого для этого была направлена на Юг «комиссия британских морских офицеров».

27 апреля по просьбе союзников Лев Давидович приказывает приостановить отправку Чешкого корпуса, который должны были через Владивосток вывезти во Францию. Чешские эшелоны остановились в разных городах от Волги до Байкала.

5 марта 1918 г. Троцкий в беседе с Робинсом выразил готовность отдать под контроль американцев Транссибирскую магистраль. 11 мая в Лондоне в резиденции Ллойд Джорджа состоялось секретное заседание, где было решено «рекомендовать правительствам стран Антанты… использовать в качестве интервенционистских войск».

25 марта Троцкий издает провокационный приказ, в результате чего чехи восстают и тут же к ним в помощь высылаются войска Антанты, которые фактически отделяют Сибирь от России. Нашествие сопровождается чудовищным разграблением, из страны интервенты вывозят огромные ценности, значительно превышавшие их затраты на «антисоветскую» борьбу. Но свергать Советскую власть они вовсе не намеревались.

Ллойд Джордж: «Целесообразность содействия адмиралу Колчаку и генералу Деникину является тем более вопросом спорным, что они борются за единую Россию. Не мне указывать, соответствует ли этот лозунг политике Великобритании». «Мы сделали все возможное, чтобы поддерживать дружеские дипломатические отношения с большевиками, и мы признали, что они являются правителями… Мы не собирались свергнуть большевистское правительство в Москве»[29]. О том же говорил и президент США Вудро Вильсон: «Всякая попытка интервенции в России без согласия Советского правительства превратится в движение для свержения Советского правительства ради реставрации царизма. Никто из нас не имел ни малейшего желания реставрировать в России царизм».

Легенды о поезде Троцкого и его поразительных победах объясняли, что в поезде действовал «штаб из лучших военных специалистов», а у поезда были «серьезные запасы оружия, отряд отборных бойцов-латышей и дальнобойные морские орудия». Но у Троцкого было оружие, куда более серьезное, чем пушки. Мощная радиостанция, позволявшая связываться даже со станциями Франции и Англии. И личный палач Симха-Янкев Гершевич Блюмкин-«Исаев» (возможный «прототип Штирлица»), отличившийся при убийстве немецкого посла Миербаха (стало сигналом к восстанию «левых эсеров») – аккурат раз после заключения Брестского мира (расстрелян в 1937, последние слова – «Да здравствует товарищ Троцкий!»).

В октябре 1919 г. армия Юденича была готова захватить Петроград. Туда мчится Троцкий, драконовскими мерами организуя оборону, при этом в тылах белых начинают происходить загадочные вещи. Британский флот, который должен был прикрыть наступление со стороны моря, вдруг уходит в Ригу. Союзные Юденичу эстонские части неожиданно бросают фронт. Лев Давидович с чудесной «прозорливостью» нацеливает контрудары точно на оголившиеся участки

В декабре, когда разбитые белогвардейцы и десятки тысяч беженцев откатились в Эстонию, русских убивали на улицах, загоняли в концлагеря, женщин и детей заставляли сутками лежать на морозе на железнодорожном полотне. Множество людей умерло. За это большевики щедро расплатились, заключив 2 февраля 1920 г. с Эстонией Тартусский договор, признав ее независимость и в придачу еще 1 тыс. кв. км. русской земли (об этом в следующих частях).

Аналогичные удары в спину получает Деникин. Взятого пол «международную охрану» Колчака чехи, подчинявшиеся командованию Антанты, выдают на расправу. С 1920 г. Запад вступает в открытые контакты с большевиками…

В 1921 г. Троцкий открыто заявлял: «Что нам здесь нужно, так это организатор наподобие Бернарда Баруха»[30]. И 18 августа 1922 года при содействии советского правительства «большевистский банкир» Ашберг создает и возглавляет «Российский коммерческий банк». Учредителем числится Svenska Economibolaget (переименованный из «отмывочного» Ниа Банка после скандала о финансировании большивиков Германией) директором иностранного отдела становится… президент моргановского Guaranty Trust Макс Мэй. Ныне банк нам известен как… «Внешэкономбанк»

Операция по разворовыванию страны для Троцкого становится вполне «семейным» делом.

Брат его «литературного агента» Вениамин Гомберг возглавил Русско-Германскую торговую компанию и Всесоюзный химический синдикат. Еще один ставленник Льва Давидовича, Серебровский (на квартире которого Троцкий жил в 1917 г.) получил под начало Главнефть и Союззолото. Ольга Каменева (сестра Троцкого и жена Каменева-Розенфельда), председатель специально для нее созданного Международного отдела ВЦИК, играла активную роль.

Жена Троцкого «Наталья Седова», выпускница Сорбонны, дипломированный искусствовед, получила пост заведующей Главмузея, сбывая на Запад драгоценные иконы XV, XVI, XVII вв по символическим ценам 50, 100 и 150 руб.

Троцкий-старший был богатым землевладельцем, но нажился выдачей соседям денег под проценты, а не трудом землепашца. Чтобы компенсировать папе его потерю, Троцкий назначает его директором государственной текстильной фабрики около Москвы.

Дядюшка Троцкого Абрам Животовский уютно обосновался в Стокгольме[31], где вместе с Ашбергом занимался реализацией награбленных ценностей. После он оказывается в Париже, где проворачивает аферу с одним из банков, пытаясь получить концессию на Криворожские заводы в 1923 году. Это была попытка организовать «замаскированный советский банк, для каковой цели большевики согласились ассигновать 25 млн. франков. Инициаторами этого дела в Париже были евреи: Высоцкий, Златопольский, Добрый, Цейтлин, братья Животовские, Лесин и другие...» – согласно «копии письма Гуковского к Животовскому, найденный при обыске ЧеКа квартиры его сожительницы г-жи Арнольд в Москве».

Действовали и другие каналы.

Например, Вениамин Свердлов предпочитал перепродавать пушнину, нефть, антиквариат через своего старого приятеля и партнера Сиднея Рейли (Розенблюма). Как видим, «русский бунт, бессмысленный и беспощадный» на самом-то деле был очень даже осмысленным и полезным для тех, кто его организовывал.

П. С. К слову о репрессиях. В 1936 году агентам советской разведки удается выкрасть часть архивов Троцкого в Париже… После чего наступает 1937 г.

К углублению российской трагедии прилагал усилия не только Лев Давидович. Нельзя не назвать и таких политиков, как Каменев, Зиновьев, Бухарин, Раковский, Свердлов, Радек, Лурье и многие другие «интернационалисты». «Имя им легион»...

В общем план Бнай Брит в отношении России был выполнен. Страна лежала в руинах, потеряла часть своих территорий. В 1917 – 1921 гг в боях, от эпидемий, голода, террора погибло 14-15 млн человек. Плюс 5-6 млн жертв голода в 1921-22 гг. Только погибшими Россия потеряла 12 – 13% своего населения. Не считая подорвавших здоровье, раненых, искалеченных. И морально искалеченных. Первоклассные до революции промышленность и транспорт были разрушены.

Но планы прямой интервенции потерпели крах. Во-первых, в лагере Антанты не было единства, все видели друг в друге конкурентов. Во-вторых, возникло массовое народное сопротивление. А руководство большевиков состояло не только из чужеземных агентов. В нем сформировалось патриотическое крыло «национал-большевиков» – к коему принадлежали Сталин, Фрунзе, Дзержинский, Орджоникидзе, Ворошилов и др. Русские люди, возмущенные оккупацией (и «интернационалистов») становились их опорой. В-третьих, карты западных держав смешало Белое Движение. Несмотря на свою слабость, разобщенность, противоречивость, оно занимало патриотическую позицию.

Свое особое положение «интернационалисты» обособили законом: «…Совнарком предписывает всем Совдепам принять решительные меры к пресечению в корне антисемитского движения. Погромщиков и ведущих погромную агитацию предписывается ставить вне закона» (Известия 27-го июня 1918 года). Что такое «предписывается ставить вне закона» в то время объяснять не нужно.

Лишь через 12 лет, когда влияние «интернационалистов» стало понемногу спадать, Пленум Верховного Суда РСФСР в специальном постановлении 28-го марта 1930 года разъяснил, что ст. 59 не должна применяться к «выпадам в отношении отдельных лиц, принадлежащих к нацменьшинствам, на почве личного с ними столкновения»; такого рода выпады должны караться по нормам о нанесении оскорбления (ст. 159 Уголовного Кодекса) или, если они «сопровождались хулиганством», как таковое (ст. 74) («Уголовный Кодекс РСФСР», Москва, изд. Наркомюста, 1938 г., стр. 148.)

Весьма информативно:

(спасибо sl_lopatnikov)

Одна из самых темных личностей в среде «интернационалистов».

Сестра – Сарра Свердлова, его первый заместитель в Секретариате РКП (б). Её лучшая подруга – Фанни Каплан (Фейги Ройтман), которую сделали «убийцей Ленина». Брат Вениамин – глава отмывочного банка «интернационалистов» в США, затем замнаркома путей сообщения. Племянница Ида Авербах становится женой Енона Ягоды-Иегуды (очередной инцест – поскольку Ягода был родственником Свердлова по отцу) и т.д.

В отличие от других пламенных революционеров, поднаторевших в пописывании статеек в эмиграции, это был практик, проведший большую часть предреволюционной борьбы на территории России. Мистик и каббалист. Свердлов представлял особую группу «интернационалистов», которая помимо ликвидации царской семьи со всеми признаками ритуального убийства (на основе личных пристрастий и в угоду спонсоров из Бнай Брит), ставила и на ликвидацию Ленина.

«Ленин оставил нам непревзойденный пример – политический и нравственный –

сочетания патриотизма и интернационализма»

М. Горбачев, «Слово о Ленине» к 120-летию его

рождения, «Правда», 21 апреля 1990.

Нельзя сказать, что «архи-человечный человек» не был «интернационалистом». Чтобы развеять все сомнения, привожу отрывок письма Анны Ильиничны Ульяновой к Сталину от 19 декабря 1932 года: «…Для вас, вероятно, не секрет, что исследование о происхождении деда показало, что он происходил из бедной еврейской семьи, был, как говорится в документе о его крещении, сыном житомирского мещанина, Мойшки Бланк. Этот факт, имеющий важное значение для научной биографии Вл. Ил-ча, для исследования его мозга(подчеркнуто м09)… В Институте было постановлено не публиковать и вообще держать этот факт в секрете. В результате этого постановления я никому, даже близким товарищам, не говорила о нем… вследствие уважения, которым пользуется Вл. Ильич, может сослужить большую службу в борьбе с антисемитизмом… этот факт, а он является лишним подтверждением данных об исключительных способностях семитского племени и о выгоде для потомства смешивания племен, что разделялось всегда Ильичом. Ильич высоко ставил всегда евреев…»[32].

В его воспитании не было ничего христианского. Ленин был абсолютно безжалостным (автор идеи расстрела заложников, массовых расстрелов священников, высылки конкурирующих с ним философов, Соловков и пр.), двуличным[33] и фанатично мстительным, не терпевшим конкуренции человеком, злым на язык, при этом себе ни в чем не отказывал и был совсем не пуританином. Он получал удовольствие от материальной стороны жизни[38] и был абсолютным космополитом. Ленин отдавал предпочтение евреям[34], которые составляли подавляющее большинство его соратников[35]; преданным начальником охраны Ленина был Абрам Беленький, а шофером С. К. Гиль. Он очень любил родственников по материнской линии, и сторонился родных по отцовской[36].

Но он слишком отдалился от «местечковости» и религиозной среды своего деда и он делил свои корни[37]. По духу он был скорее «секуляризированным кальвинистом»[ 39], и совсем не из тех, кто в последние минуты жизни кричал бы «шма израэль!»… Кроме того, он начал задумываться о будущем страны, в которой с его участием был устроен переворот. А это не совпадало с изначальной идей заказчиков «проекта Интернационал»…

Гиль привез Ленина на завод Михельсона в 10 часов вечера, Каплан стреляла в Ильича в 10.15-10.20. Минут двадцать потребовалось, чтобы усадить раненого Ленина в машину и примчать его в Кремль. В 10.40 о покушении узнали в Кремле. Датировка «Воззвания ВЦИК в связи с покушением на В. И. Ленина»: «30 августа 1918 г., 10 час. 40 мин. вечера». Впервые услышав о покушении в 10.40, Свердлов мгновенно написал воззвание, в котором проявляет свою поистине мистическую осведомленность: «Несколько часов тому назад совершено злодейское покушение на товарища Ленина»...

После чего против конкурирующих политических сил по приказу Свердлова развязывается «красный террор» (он же активный инициатор «деказакизации» России)

Ленин долго лечится, но при этом его явно стали отстранять от власти. И чем дальше, тем сильнее становятся позиции Свердлов, который и так уже был председателем ВЦИК – высшего законодательного, распорядительного и контролирующего органа государственной власти РСФСР. Когда Оргбюро ЦК партии стало «коллективным Лениным», он начал следующую многоходовую аппаратную комбинацию. Перенеся открытие VIII съезда РКП(б) с 10 на 17 марта, отказавшись от присутствия при рождении в Москве Коминтерна — «могильщика мирового империализма», 1 марта Свердлов отправляется в Харьков на Всеукраинский съезд партии, плавно перешедший в съезд Советов, с четко поставленной целью: поставить строптивого наркома внутренних дел Петровского на пост председателя Всеукраинского ЦИК, чтобы в освободившееся кресло шефа НКВД пересадить Ф. Дзержинского - «для усиления контроля над ВЧК со стороны НКВД». Интрига была в том, что с переходом Дзержинского, Петерс превращался в полновластного хозяина ВЧК. Под его руководством карательное ведомство «пролетарской диктатуры» фактически передавалось в подчинение Свердлову. Центральная пресса еще в феврале 1919 года сообщала о предстоящей реформе ВЧК и назвала Петерса ее председателем. Ради этого Свердлов занимался «перераспределением сотрудников» под вывеской Оргбюро вплоть до 12 марта.

Это была последняя в своей жизни поездка. Он скончался уже 16 марта – по одной версии по дороге из Харькова 6 марта «подхватив инфлюэнцию», по другой – был избит до полусмерти на митинге… За «Лукича»? Самое интересное то, что последним, кто с ним разговаривал наедине, был именно В. И. Ульянов-Ленин, прорвавшийся в Кремль из-под сверхназойливой опеки Малькова (расстрелявшего Ф. Каплан по приказу Свердлова). После этого сердечного разговора живым тов. Свердлова уже никто не видел, ему так и не удалось стать главой «Новой Хазарии»…

«Интернационалистам» стало тесно в одной банке и один упырь задушил подушкой другого?

В достижении целей «проекта Интернационал» и во внутривидовой схватке «интернационалистов» нужно отметить роль Янкеля Юровского – палача, исполнявший волю Свердлова и его подельников по секте.

Его можно назвать даже личным палачом Свердлова. Сын сосланного в Сибирь вора Хаима, бывший ученик школы «Талматейро» при томской синагоге, познакомился с «боссом» в 1905 году, когда Свердлов прибыл на Урал организовывать боевые дружины «интернационалистов». Уже 15 января 1918 года Юровский организовал ликвидацию Виктора Ардатова (брата В. Ленина), совместно с Голощёкиным и Сафаровым – с которыми 16 июля того же года вместе будет участвовать в расстреле царской семьи. До Ленина обрывочная информация о брате доходит только 2 июля, но лишь об обысках в семье брата. Но уже 5 июля начинается эсеровский мятеж, а 6 июля «человек Троцкого» Блюмкин убивает немецкого посла Миербаха…

После организации убийства царской семьи – со всеми признаками ритуального убийств – Юровский становится следователем ВЧК по делу Фанни Каплан, 30 августа 1918 г «покушавшейся» на Ленина. Фанни Ефимовна Каплан (Фейга Хаимовна Ройтблат), гражданский муж Виктор Гарский (Яшка Мидман) очевидно стала «козлом отпущения» – «одна нападавшая» и пули разного калибра? При этом в тот же день без всякого следствия по прямому приказу Свердлова расстреливают схваченного на месте бывшего эсера-боевика, затем чекиста А. Протопопова.

После того, как Свердлов спешно забирает Каплан из ВЧК (не дав ее никому допросить), 3 сентября Юровский участвует в ее спешной ликвидации (любопытно, когда Свердлов три раза сам допрашивал Каплан, всякий раз он приказывал поставить у дверей охранника-латыша, который не понимает по-русски). Труп Каплан сжигают в бочке в Александровском саду (аллюзия к уничтожению тел царской семьи?). По другим сведениям – Каплан видят в лагерях.

12 марта 1919 г. – за четыре дня до смерти Свердлова – Юровский был командировал в Харьков. Для чего? Остается предположить, что своевольного Петровского спасла лишь «неожиданная» смерть Свердлова…

В 1920 году, сдав драгоценности, которые он получил в 1918(!), обыскивая тела членов расстрелянной им царской семьи Романовых, Юровский становится начальником Гохрана при Минфине, работая под чутким руководством Сокольникова (Гирша Бриллианта). Скончался в кремлевской больнице в 1938 от прободения язвы. Свидетели говорят, что при этом Юровского мучили кровавые видения…

***

Моисей Урицкий, Моисей Володарский-Гольдштейн – специализировались в уничтожении гражданских. Землячка-Залкинд, Бела Кун – стали палачами русского офицерства, в точности исполняя задачу, поставленную Троцким – «пусть Черное море станет красным». Енон Ягода-Иегуда, Арон Солц, Яков Раппопорт, Лазарь Коган, Борис и Матвей Берманы, Натан Френкель и многие другие – «универсалы».

«Ты распространишься направо и налево, и потомство твоё завладеет народами и населит опустошённые города» (Тора (Старый Завет), Исайя 54:3)

«…Тот, кто видит отстроенный идолопо-клонский дом (речь идет о и домах неевреев, живущих в мире, спокойствии и богатстве; некоторые же говорят, что речь идет о домах, где они молятся), произносит стих: «Дом гордых выкорчует Б-г»; видящий разрушенный идолопоклонский дом произносит: «Б-г возмездия Г-сподь, Б-г возмездия проявился!»»

Шульхан Арух

«Борьбе» с религией «интернационалисты» вели весьма избирательно. С самого начала прихода к власти «интернационалисты» разрушали православные храмы, тысячами расстреливая православных священников, официально закрыв и еврейские религиозные учебные заведения, после чего ряд руководителей иешив вместе со своими учениками эмигрируют. Но большая часть продолжает действовать нелегально. К 1922 году «6-ой ребе» Йосеф Шнеерсон, глава любавичских хасидов, создает Комитет раввинов. К 1923 году запреты начинают официально сниматься. В 1924 году (со смертью Ленина) Шнеерсон образовывает центр Хабада в Ленинграде, противодействовавший политике ассимиляции. На фоне того, что происходит по отношению к православным храмам и священникам, к концу 1920-х годов число синагог увеличилось по сравнению с 1917 годом; в Ленинграде в 1927 году было 17 синагог и молитвенных домов против 13 в 1917 году[21]. С 1925 года предоставлять финансовую помощь на религиозное образование начала американская организация Джойнт (мы помним 1912). В целом 1920-е годы оказались наиболее либеральным периодом для религиозной еврейской жизни в СССР.

Ситуация меняется к концу 20-х, но репрессии весьма условны. Осенью 1927 года, после ареста и приговора, Шнеерсону было позволено эмигрировать в Ригу (все его потери – это его собрание книг). «Вплоть до 1933 продолжался рост числа еврейских школ и учащихся в них, несмотря на критику ещё в конце 1920-х гг. "националистических перехлёстов" в деятельности евсекций... по "принудительному переводу на еврейский язык"...». К 1 декабря 1933 года было закрыто 257 синагог, что составляло 57 % от существовавших в первые годы большевицкого режима. К середине 30-х «проект интернационал» начинает терять позиции в Советской России – в крупных городах 1930-х было разрешено оставлять лишь по одной синагоге. К этому моменту «интернационалистов» стал вытеснять национальный проект Сталина. Видимо, здесь же кроется и причина ненависти «эмансипированных либералов».

К тому моменту, как «проект интернационал» вытесняют «национал-большевики», в противовес глобальным капиталом при активном участии Бнай Брит к 1933 году создается «проект Гитлер»...

Между тем, из обозначенных в предыдущей части трех видов управления мы не разобрали, что «интернационалисты» творили в денежной сфере…

или твАрили…

См. дополнение к части "Сила": 1.«Троцкий и его поезд»

2. «Рассказачивание», как геноцид русских

3. «Рассказачивание». Документы

«И предали заклятию все, что в городе, и мужей и жен, и молодых и старых, и волов, и ослов, все истребили мечом… А город и все, что в нем, сожгли огнем; только серебро и золото и сосуды
медные и железные отдали, в сокровищницу дома Господня...»
Тора («Старый Завет»), Иисус Навин, 6:20, 23

«Среди русских товарищей не было ни одного, у кого я мог бы учиться.
Наоборот, я сам оказался в положении Учителя»
Л. Троцкий-Бронштейн

1 мая 1919 года на Красной площади В. Ленин заявил: «Большинство присутствующих… не переступивших 30-35-летнего возраста, увидят расцвет коммунизма…». Кто же был в это время на площади, кто собирался при своей жизни увидеть расцвет коммунизма? – Об «интернационалистах», которые олицетворяли собой 1) силу и 2) идеологию/религию – две из трех форм управления обществом – т. е. «избранных» Учителей, взявших на себя нелегкое, но благородное бремя освобождения России очистительным пламенем, мы уже говорили. Осталось упомянуть тех, кто взялся показать высокий пилотаж в третьей форме управления Новым Порядком –

«…в местах, где есть сберегательные кассы, в которых у евреев есть паи (акции), а другие евреи берут оттуда в долг под проценты — хотя директорами там являются неевреи, это полностью запрещено. И поэтому запрещено вкладывать туда деньги, поскольку есть опасение, что их может взять под проценты еврей, не слушающийся запрета мудрецов. И поэтому же запрещено брать оттуда в долг: ведь, возможно, еврей, не послушавшийся запрета мудрецов, вложил туда деньги…»
Шульхан Арух

Юрий Ларин(Иехиэл-Михаэл Залманович Лурье)

«Только Гению дано исправить то, что недоучел сам Создатель»
Л. Троцкий-Бронштейн

Лурье – один из пассажиров парохода, на котором тов. Бронштейн прибыл из Америки «ставить Россию на колени», персонаж, в прошлом очень близкий к Парвусу (Гельфанду), неприметный тесть Бухарина, доверенное лицо Ленина, член президиума ВСНХ, один из создателей и член президиума Госплана, имел в этой среде репутацию «экономического гения».

Давать оценку деятельности «гения Лурье» можно в очень широком диапазоне – от вопиющей безграмотности до прямого вредительства. Даже его соплеменник и ярый русофоб американский историк Р. Пайпс, отмечал, что «другу Ленина, парализованному инвалиду Ларину-Лурье принадлежит рекорд: за 30 месяцев он разрушил экономику сверхдержавы». Именно он разрабатывал и внедрял через Ленина схемы «военного коммунизма»: запрет торговли и замена ее «продуктообменом», продразверстка, всеобщая трудовая повинность с бесплатной работой за хлебную карточку, принудительную «коммунизацию» крестьян.

Лурье, совместно с председателем финкомиссии СНК Е. Преображенским (участником расстрела царской семьи, одним из лидеров Левой оппозиции Троцкого, впоследствии участника подпольной организации Смирнова), стал и главным теоретиком инфляционного уничтожения денег. Правительство большевиков пыталось полностью ликвидировать деньги, поставив эксперимент над всем населением.

При этом унаследованная от старого режима инфляция считалась «союзницей диктатуры пролетариата» в деле экспроприации неподверженных контролю денежных накоплений непролетарских слоев населения и средством «устранения капиталистических товарно-денежных способов хозяйствования». Предполагалось, что эмиссионное финансирование государственных расходов приведет к абсолютному обесценению денег, их самоликвидации и переходу к социалистическому безденежному хозяйству.

Лурье с начала 1918 г неоднократно пытался провести соответствующий декрет, допуская, что «государству в один прекрасный момент придется, быть может, придушить умирающее денежное обращение»[50]. В целом была поставлена задача выработать у народа крайнее недоверие к обесценивающимся деньгам. Характерно предложение Ленина к Преображенскому при проведении деноминации рубля (ноябрь 1921) использовать для изготовления новых денег плохую бумагу, чтобы ускорить их самоликвидацию.

Поэтому эмиссия и рост цен (за исключением короткого периода 1918 г., когда наркомом финансов был Исидор Гуковский [51]), не сдерживались, а поощрялись властью. В 1916 г. уровень инфляции составил 93,5%, в 1917 г. – 683,3, в 1918 г. – 597,5, в 1919 г. – 1375,6%. В 1922 г. цены выросли на 7300%[52].

Теоретические споры о судьбе денег, стремление устранить их из жизни советского общества отразилось на наименовании новых денежных знаков, выпущенных правительством РСФСР в марте 1919 г. и в июле 1921 г. Они получили название «Расчетные знаки РСФСР», прилагательного «денежный» не было в тексте, напечатанном на купюрах.

«Безудержная инфляция требовала все большего и большего количества денежных знаков, увеличения их номинала. В мае 1919 г. Совет народных комиссаров (СНК) вообще отменил все ограничения на эмиссию. В период с июля 1918 по январь 1921 гг. Народным банком России было напечатано 2,5 трлн рублей, обеспеченных не золотом, а всем «достоянием республики». Выпуск бумажных денег производился в «пределах действительной потребности народного хозяйства в денежных знаках». В 1921 г. был выпущен аналог ГКО – «Обязательства РСФСР» в 100 тыс., 500 тыс., 1 млн., 5 млн., и 10 млн. рублей, что значительно увеличило в обращении количество бумажных денег. К 1922 г. ценность купюры достоинством 100 тыс руб. составляла 1 довоенную копейку. Основной денежной единицей стали миллион и миллиард рублей, которые в народе называли «лимонами» и «лимардами»» (В. Андрианов).

В период Гражданской войны на территории бывшей Российской империи обращалось свыше 2000 разновидностей денежных знаков. В качестве платежного средства использовались не только царские деньги, дензнаки Временного правительства («думские» и «керенки»), многотысячные и миллионные «совзнаки», но и различные денежные суррогаты (чеки, боны, облигации государственных займов, обязательства казначейства, почтовые знаки). В Якутии вместо денег принимали даже винные этикетки. Этикетка Мадеры служила эквивалентом 1 рубля, водки – 3-х рублей и коньяка – 25-ти рублей.

Однако самоликвидации денег произошло, поскольку товарооборот нуждался в универсальном средстве обмена. Убедившись в беспочвенности надежд на самоликвидацию денег, правительство большевиков пришло к выводу о необходимости изменения экономической политики и поворота к реальному оздоровлению денежного обращения на основе золотого обеспечения.

Поэтому основным достижением Иехиэл-Михаиэл Лурье стало создание ОЗЕТ (Общества землеустройства еврейских трудящихся), сопредседателем которого он и стал. Проект на 70-80% финансировался зарубежными фондами – Джойнт («Американское общество помощи еврейской колонизации» Ротшильды-Шифф-Барух-Варбурги-Мильнер и пр.), «Французское еврейское общество» и т.д. В 1924 году Лурье подписывает с «Джойнтом» договор о создании корпорации «Агро-Джойнт» (American Jewish Joint Agricultural Corporation), которая взялась за «аграризацию евреев». КомЗЕТ (Государственный комитет по земельному устройству еврейских трудящихся при Президиуме Совнациональностей ЦИК СССР) выделял для них землю, а финансовые олигархи обеспечивали их материальную базу, в том числе с помощью Еврейского колонизационного общества. Колонизация самых плодородных земель юга России шла полным ходом до 1928 года, пока в 1930 Сталину не удалось продвинуть проект создания ЕАО в Биробиджане.

Все эти эксперименты по созданию «светлого будущего» привели к голоду, разрухе. И к масштабному разжиганию гражданской войны. «Помощь» становилась отличным предлогом для наращивания интервенции и дальнейшего расчленения страны. Причем и в этом случае «интернационалисты» в большевистском правительстве играли явно нечисто.

«Настоящим пролетариатом, настоящим интернационалистом, не имеющим
Отечества, является только еврейский народ!»
Газета «В Москву», октябрь 1919 года

Мы уже говорили о том, что в 1912 года под патронажем М. Варбурга в Стокгольме создается «Nya Banken» (Новый банк) под управлением Олофа Ашберга, через который позже пойдут деньги большевикам, но не только деньги от немецкого правительства и американских банкиров. К этому времени Абрам Животовский – крупнейший банкир России, а по совместительству дядя (и свекр!) «интернационалиста» Троцкого, он же компаньон чиновника минфина (и родственника заводчика) А. Путилова и акционер «Русско-Азиатского банка», входит в тесный контакт с управляющим «отмывочного» «Ниа-банка» Ашбергом и создает с ним «Шведско-Русско-Азиатскую компанию». Через этот же отмывочный банк «интернационала», от имени министра финансов РИ П. Л. Барка в 1916 году пойдут и официальные закупки оружия в США для российской армии, на что моргановский Guaranty Trust выделяет 50 млн кредита. В том же 1916 году Ашберг в Петрограде уже вместе с представителями Guaranty Trust и National City Bank занимается организацией займов в рублях для консорциума Моргана – Рокфеллера, собрав им… 150 млн. рублей. Т. е. финолигархия получает деньги от процентов за кредит, взамен обеспечивая себе гарантию его возврата. До конца войны через Nia Banken прошло около 800 военных контрактов на сумму $500 млн. При этом часть денег (более 8 млн. руб.), выделенных из русских фондов, оседает на счете М. Козловского – адвоката РСДРП(б).

В январе 1918 года Олоф Ашберг приезжает в Петроград, получает разрешение на экспорт сотен тысяч галлонов нефти, открывает в гостинице «Европейская» штаб-квартиру (где он примет немецких дипломатов Мирбаха и Кайзерлинга), 1 февраля заключит с Госбанком контракт на покупку рублей наличными и на открытие иностранного кредита для правительства «интернационалистов», затем возвращается в Стокгольм.

В совете директоров банка входят:

– Яков Ганецкий-Фюрстенберг – будущий член коллегии наркомфина Совнаркома, доверенное лицо Ленина, через которого Германия финансировала большевистскую партию. В 1915–1917 годах он вместе с Парвусом возглавлял подставную фирму в, через которую Германия финансировала партию большевиков, а летом — осенью 1917 года вместе с Лениным, Троцким и др. проходил по делу о «большевиках — агентах германского Генерального штаба» – дело вел следователь Павел Александров, позднее расстрелянный НКВД;

– Лев Красин – по совместительству матерый немецкий агент, поставлявший оружие через представительство Simens;

– пресловутый Парвус-Гельфанд, русофоб, агент немецкой разведки и организатор возвращения Ленина из эмиграции через территорию Германии.

В компании с ними:

– Михаил (Моше) Грузенберг – официальный главный агент «интернационалистов» в Скандинавии, кузен(?) интернационалиста С. Зорина (Александра Гомберга) – главы ревтрибунала, «министра иностранных дел», бывшего литературного агента Троцкого в Нью-Йорке, а затем переводчика «гаитянской армии» миссии Красного Креста. Он же являлся доверенным советником банка «Чейз Нэшнл Бэнк» в Нью-Йорке, позже становится организатором Гоминьдана в Китае. О его двойной игре знали все, его история – показательна для «истории болезни интернационализма»;

– «Митька» Рубинштейн, – масон, банкир-аферист, крутившийся вокруг Распутина, арестованный в 1916 за государственную измену (сотрудничество с немцами) и финансовые махинации, после залпа «Авроры» освобожденный «интернационалистами» из тюрьмы и направленный в Швецию в качестве финансового агента;

– Абрам Животовский (все тот же дядюшка Троцкого) – уютно обосновывается в Стокгольме[31], где вместе с Ашбергом занимается реализацией награбленных режимом «племянникозятем» ценностей. В 1923 Животовский оказывается в Париже, где проворачивает аферу с одним из банков, пытаясь получить концессию на Криворожские заводы. Это была попытка подмять под себя еще один европейский банк, «для каковой цели большевики согласились ассигновать 25 млн. франков. Инициаторами этого дела в Париже были евреи: Высоцкий, Златопольский, Добрый, Цейтлин, братья Животовские, Лесин и другие...»

После того, как в 1918 г. вскрывается история с финансированием большевиков со стороны Германии и скандала с документами Сиссона, «Nya Banken» заносится в черные списки банков США и Антанты, поэтому он реструктуризируется в Svenska Economibolage. 18 августа 1922 года при содействии советского правительства «большевистский банкир» Ашберг создает и возглавляет «Российский коммерческий банк». Учредителем числится Svenska Economibolaget, директором иностранного отдела становится президент моргановского Guaranty Trust Макс Мэй, лондонским агентом – Эрл Грей, бывший коллега Сесила Родса. Ныне банк нам известен как «Внешэкономбанк»…

Но мы будем говорить не в создании карманных банков, через которых идет целевое финансирование «новой интернациональной элиты» врагами России, и не размещении там их родственников и соплеменников-аферистов. Негативные оценки по этому поводу уже были высказаны в предыдущих частях статьи. Обратим внимание на то, сколько государственного золота «интернационалисты» вывезли через этот банк и сколько при этом украли.

«Юрьевский оффшор», как «окно в Европу»

По результатам Брест-Литовского мира, помимо территориальных уступок, «интернационалисты» отправляют в Рейсхбанк 95,535 тонн золота, доставшихся им в наследство от «кровавого царского режима» (должны были отправить 245,564 тонн, но Германия к тому моменту подписала акт о капитуляции перед странами Антантой).

Далее через шведские «Ниа-банк» (и «Н. П. Шелль и Ко») началась операция «интернационал-большевиков» по распродаже золотых запасов страны по цене на 20-25 % ниже рыночной, с последующей переплавкой и продажей на биржах по цене на 12-16% ниже оной…

Вывоз золота осуществлялся через «новые» Прибалтийские страны, для чего большевики в конце 1919 подписывают серию договоров. Особое значение Москва придавала подписанному 2 февраля 1920 года в городе Юрьеве (Тарту) мирному договору с Эстонией, так как Ревель (Таллин) был намечен в качестве основного пункта по вывозу золота и ввозу товаров. Это договор Эстония до сих пор считает своей победой в «Освободительной Войне» и не случайно – «интернационалисты» спокойно отдали им 15 тонн золота и часть территории России[53].

Полномочными представителями РСФСР назначаются Исидор Гуковский и Яков Ганецкий- Фюрстенберг. Торговым представителем в Ревеле стал давний друг Красина – Георгий Соломон (Исецкий), который позднее писал: «Назначив меня в Ревель, советское правительство возложило на меня обязанность снабжать актуальной валютой все наши заграничные организации, а также и многочисленные тайные отделения Коминтерна, пожиравшие массу денег... Задача эта была нелегкая. Я имел возможность продавать золото только в Стокгольме. Конечно, стокгольмская биржа была лишь промежуточным этапом для нашего золота и, в свою очередь, перепродавала его на крупных биржах — например, берлинской. Для обезличивания нашего золота в целях сокрытия его происхождения его переплавляли в золотые слитки («свинки»). Разумеется, мы теряли от этой перепродажи, но с этим ничего в то время нельзя было поделать».

Уже в марте-апреле 1920 года из Нижнего Новгорода (где хранилась часть золотого запаса России) в Ревель и Вильно было отправлено восемь «золотых посылок» из 2200 ящиков с золотой монетой царской чеканки и 665 слитками чистого золота.

Так заработал балтийский оффшор.

Используя американские связи, Олоф Ашберг наладил сбыт советского золота в Нью-Йорке. Через балтийской окно было оплачено и американское военное обмундирование, оставшиеся от Первой Мировой на гигантских военных складах во Франции и Бельгии. Закупки осуществлялись через все тот же нью-Йоркский банковский консорциум. Покупателями обмундирования стали Лев Троцкий, его брат и их парижский родственник. Для прикрытия М. М. Литвинов (Меер Валлах– второй прототип «Штирлица», кроме Блюмкина) в Осло создает подставную «Норвежско-русскую торговую компанию». Вся оплата происходит золотом через банки Ревеля. Интенсивность потоков золота и драгоценностей через страны Балтии была такой, что к лету 1922 года кладовые нижегородского банка — одного из трех мест хранения золотого запаса РСФСР — были опустошены. Следом очистили «золотые кладовые» Казани (куда в мае 1920 года доставили «золотой эшелон» адмирала Колчака) и Перми.

Злостной контрабандой занимались даже мелкие функционеры советского режима. 19 сентября 1920 г. агентство Русбюро сообщило: «Советская профсоюзная делегация, пытавшаяся проехать в Западную Европу, была остановлена на границе Норвегии, так как у делегатов было обнаружено в багаже в большом количестве русское золото. Два делегата были возвращены обратно в Христианию. Остальным норвежское правительство разрешило провезти не более 25 000 тысяч рублей золотом или 18,6 кг на человека, ввиду того, что доказано, что это золото было привезено советской делегацией из России на собственном пароходе «Субботник»».

Но вывозилось не только золото. В октябре 1920 года в США был задержан груз, приплывший из Риги в адрес бюро совпредставителя в Нью-Йорке Л. Мартенса — 14 ящиков с драгоценностями, принадлежавшими русской императорской фамилии. Газеты сообщали: «На их ввоз американское таможенное управление наложило запрет. Ящики были доставлены на скандинавскую пристань. Только в одном из них находилось сто крупных бриллиантов».

Перевозками, в т. ч. занимались Михаил Грузенберг и моргановский агент-журналист Джон Рид, автор книги «Десять дней, которые потрясли мир». Последний был арестован в марте 1920 года в Турку с контрабандным грузом бриллиантов на 100 тыс. За незаконный ввоз ценностей он провел 3 месяца в финской тюрьмы. Его спасло вмешательство Ленина, пригрозившего расстрелять попавших в ВЧК финских профессоров, и давление со стороны посольства США.

Бриллиантовые курьеры Л. Троцкого не раз арестовывались в Антверпене и Амстердаме. В начале марта 1922 г. в Ковно (Каунасе) был задержан крупный петроградский купец Шпигельглас (родственник?), в багаже которого было найдены драгоценности на сумму в несколько десятков миллионов рублей. Купец сознался, что эти «скромные сбережения» принадлежат Г. Зиновьеву, который поручил ему вывезти их на сохранение за границу. В декабре 1919 года латышские власти арестовали в Риге советского курьера с шестьюдесятью бриллиантами в полых каблуках ботинок и письмом в редакцию левого американского журнала Новый мир (братья Вайнштейны, у которых работал редактором Троцкий, Бухарин и пр.). Адресат груза: Нью-Йорк, Бюро Мартенса. Была поймана дюжина бриллиантовых курьеров, шедших по тому же адресу.

Письмо от нью-йоркского банка «Нэшнл Сити» в Министерство финансов США сообщает, что документы, полученные банком от Мартенса, были «заверены д-ром Юлиусом Хаммером как исполняющим обязанности начальника финансового отдела» Советского бюро (месячная арендная плата служб Советского бюро в США составляла 300 долларов, а заработная плата сотрудников доходила до 4000 долларов). Семейство Хаммеров имело тесные связи с Россией и советским режимом с 1917 года. Арманд Хаммер был способен получить самый выгодный из советских контрактов. Его дед – Яков, как и Юлиус Хаммер родились в России и были земляками Лейбы Бронштейна-Троцкого[54].

Контроль за деятельностью оффшора был слабым, и там пышным цветом расцвел криминал. Очевидец и участник событий Арманд Хаммер потом вспоминал: «В то время Ревель был одним из перевалочных пунктов в торговле с Россией, но большая часть поступавших в него из России товаров представляла собой контрабанду: произведения искусства, бриллианты, платина и бог знает что еще. Все это нелегально отправлялось через границу».

Советское постпредство в Ревеле превратилось в осиное гнездо криминала, где строгому учету подвергалось лишь золото, а изъятые из оправы драгоценные камни привозились в опечатанных мешках, часто без описи, на вес или в штуках. Камни оценивал парижский ювелир Абрагам, а затем их оптом скупал агент лондонских ювелирных фирм Кон. Они отбирали все лучшее, а остальное поступало в распоряжение Гуковского и его друзей, погрязших в пьянстве и воровстве[55]. Позднее Сталин расстрелял всех членов «кремлевской мафии».

Итог работы «балтийского окна» был впечатляющим. По подсчетам царского финансиста В. Новицкого, только через эстонскую границу в 1920-22 годах большевики вывезли 350 тонн золота на сумму в 451 миллион золотых рублей. Всего же через страны Балтии в указанный период было вывезено не менее 500 тонн золота на гигантскую сумму около 700 миллионов золотых рублей (сегодня $22,7 трлн.). И это не считая драгоценных камней, антиквариата и прочих ценностей, чью стоимость определить невозможно. «Балтийское окно» (не единственное, но главное) работало до середины 1930-х годов.

«Постой, паровоз, не стучите колеса…»

песня тюремного фольклора

Паровозная афера

В самом начале 1922 г. В. Ленину прислали для ознакомления первый номер журнала «Экономист»[56]. После чего Ленин тут же предлагает Ф. Дзержинскому журнал немедленно закрыть, заявив об авторах: «Все это явные контрреволюционеры, пособники Антанты, организация ее слуг и шпионов и растлителей молодежи. Надо поставить дело так, чтобы этих "военных шпионов" изловить и излавливать постоянно и систематически и высылать за границу»[57].

Принято считать, что Ильичу не понравилась статья выдающего социолога Питирима Сорокина. Именно ее безуспешно он попытался раскритиковать. Между тем подлинной причиной гнева «вождя мирового пролетариата» стал другой материал из этого журнала, написанный экономистом А. Н. Фроловым, с экономическим анализом т. н. «паровозного заказа за границей». Общий вывод таков: заказ, в лучшем случае, является большой технико-хозяйственной ошибкой. В статье четко доказывалось, что стоимость сделки по закупке паровозов за рубежом в 1920-21 не только губительна для внутреннего производства, но выше стандартной европейской цены почти в 2 раза (не говоря уже о стоимости комплектующих – зачастую превышенной в 10 раз) [74].

Речь шла о закупках в Швеции, которые, якобы, не могли произвести в России. Парадокс состоял в том, что аванс выплачивался золотом за 1000 паровозов заводу «Нидквист и Хольм», который в год выпускал не более 40 ед. техники. Получается, что Россия была готова ждать несколько лет, которые должны были уйти на расширение завода, постройку заводских корпусов и т.д., в то время, как простаивали много более мощные заводы в Петрограде, Харькове, Сормове, Коломне и т.д. При этом много более экономный вариант ремонта существующего подвижного состава даже не рассматривался. Более того, отказались и от поставок других паровозов, которые предлагали с отсрочкой платежа на пять лет.

Стоимость контракта составляла 200 млн зл. рублей. Что бы понять, что из себя представляли эти деньги, озвучим статистику тех лет: в 1920 объем ВВП России составлял 517,6 млн. зл. руб., объем всего машиностроения в стране составлял 48,5 млн. руб. При этом заказ «интернационалистами» производился за счет –

В начале Первой Мировой золотой запас России был самым крупным в мире и составлял 1,695 млн. зл. рублей. В 1914 году в Лондон было отправлено 75 млн рублей золотом. В пути корабли (крейсер Drake и транспорт Mantois) получили повреждения на минах и путь был признан опасным. В 1915—1916 375 млн рублей золотом было отправлено по ж/д во Владивосток, а затем на японских военных кораблях перевезено в Канаду (часть Британской имп.) и помещено в хранилища Банка Англии в Оттаве. В феврале 1917 тем же путем было отправлено ещё 187 млн рублей. Эти суммы стали гарантией английских кредитов на военные закупки России. Итого, с учетом золота, добытого во время войны, к моменту захвата банков страны большевиками 8 ноября 1917 золотой запас России составлял 1101 млн. рублей[58].

Из них часть золота на 657 млн. руб. (510 т) была эвакуирована в Казань, где эти деньги попали к Колчаку[59], после разгрома которого Москва вернула только 409 млн.[60].

На закупку вооружения и обмундирования для армии Верховный Правитель потратил 68 млн рублей. 128 млн были размещены им в зарубежных банках, их дальнейшая судьба остается неясной. Часть была украдена чехами[77]. 35 млн из золотого запаса пропало уже после передачи его большевикам, при перевозке из Иркутска в Казань.

Наркомфин РСФСР в июне 1921 года составил справку, из которой следует, что за период правления адмирала Колчака золотой запас России сократился на 235,6 млн рублей (182 т).

По результатам Брест-Литовского мира «интернационалисты» отправляют в Рейсхбанк 95,535 тонн золота (должны были отправить 245,564 т, но Германия к тому моменту подписала акт о капитуляции перед странами Антантой). «Порабощенным странам Прибалтики» отстёгивают еще 15 т золота – исключительно за возможность вывозить еще золото из хранилищ Госбанка… Поучаем, что финально после переворота в России большевикам от Золотого запаса Госбанка России достается 860 млн. зл. рублей, из них 142,5 млн отдают Германии и прибалтам (планировали 336,2 млн) – стоимость 1 тонны золота считаем равной 1,29 млн зл. рублей. В 1920—1921 годах 5 млн рублей выделяется «в помощь Турции» (еще 30 млн рублей по Рижскому мирному договору 1921 года д. б. отдать Польше, но из-за нарушений поляками условий договора, им не платят).

Итого, в Госбанке у большевиков оставалось 712,5 млн. рублей или 509 т золота.

Т. е. 200 млн. золотых рублей «на паровозы» составляли чуть менее половины ВВП страны и почти треть всех ее золотых запасов. При этом закупка паровозов началась в то время, когда в стране начался чудовищный голод[73]..

Золота вывезли на сумму куда большую, чем ввезли паровозов. Сделку осуществляли через Народного комиссара профессора Ю. В. Ломоносова. Это темная личность, был крупным чиновником царского правительства в чине статского советника, ранге замминистра награжденного царскими орденами («до Владимира»). Ломоносов имел огромные заслуги перед силами, пришедшими к власти в результате Февральской революции: задержал движение царского поезда и не допустил прибытия по железной дороге в Петроград верных Николаю II частей 1 – 2 марта 1917 г. За что у масонов Временного правительства получил тот же пост, сохранил его он и у большевиков. Был лично подчинен Ленину. Сместить Ломоносова не удалось ни Красину, ни Дзержинскому (почему? – расскажем отдельно, как готовили «миссию Троцкого»).

Ломоносов участвовал и в размещении заказов и в 1917, при этом поставка началась через Владивосток, который большевики не контролировали. Сколько паровозов пришло – никто так точно и не установил. При этом Ломоносов вел шикарный образ жизни: «Много говорят о его шикарном образе жизни в Москве, и еще больше – роскошном за границей»[61]. В анкете, составленной в июне 1921 г., он указал, что жена живет в Стокгольме, сын учится в Англии, замужняя дочь живет в Берлине. Что было совсем не характерно для большевиков. Но для него сделали исключение.

В 1920 г. в Швеции большая часть предприятий были загружены всего на 25 %, и только 23,6 % всех предприятий работали в полную силу. Всем страшно был нужен хоть кусочек от жирного пирога русских заказов, дающих хорошие прибыли. Выполнением советского заказа к началу 1923 г. в Швеции было занято 69 заводов, поэтому есть все основания утверждать, что Швеция фактически жила этим заказом. При этом заказы шведским заводам давались не напрямую, а через созданный для этой цели некий «консорциум». В отчете проверяющих, сохранившимся в архиве, (подпись на копии отсутствует) от 16 июня 1921 г. говорилось: «Консорциум абсолютно не задается какими-либо положительными задачами, могущими содействовать развитию торговых отношений между Швецией и Советской Россией; единственной же целью образования этого сообщества является взимание комиссионных с каждого выданного Советской Россией шведским фирмам заказа. Должен сказать, что более циничного документа я не видал за все время пребывания за границей»[62]. Штрафные санкции за задержку и гарантийное обслуживание были не предусмотрены вообще.

Кроме паровозов, было заказано 500 цистерн в Канаде, 1 000 – в Англии и Канаде, 200 паровозных котлов в Англии. Цены завышены на все почти в два раза. Золото текло рекой. Куда пошла разница?

1 марта 1922 г. в заключении Главной бухгалтерии НКПС «Об отчетах Российской железнодорожной миссии за границей» говорилось:

«Представленные Миссией отчеты по 1 декабря 1921 г. являются неудовлетворительными ввиду следующих дефектов:

1) В балансе не имеется счета предметов закупок…
2) Счет поставщиков в отчетах не развивается, что лишает возможности видеть ход выполнения заказов поставщиками, а также судить о целесообразности расчетов с ними.
3) Нет подробной выписки по счету Российской Казны, а посему нет возможности произвести сверку со счетами Миссии по книгам Фин. Счетн. управления.
4)…Нет указаний об условиях, на которых открыты в банках счета, о размере начисленных процентов…»[63].

Дзержинский начинает собирать на Ломоносова материалы. Но все бесполезно. Его плотно прикрывает В. Ленин.

К 1 сентября 1921 г. Ломоносову было уже выделено по меньшей мере 30 т золота тремя партиями – для продажи в Швеции и Германии, а также для оплаты заказов на паровозы[64]. Летом 1921 г. ему же было поручено организовать переплавку российского золота в Швеции с тем, чтобы после переплавки на слитках стояли штемпели Шведского Монетного двора: такое золото, без удостоверения о его происхождении, принимали повсюду. Например, в Соединенных Штатах[65]. Т. е. участвует все тот же отмывочный «Ниа-банк» и Ашберг, Животинский, Грузенберг и пр.

Если паровозы покупались по ценам выше рыночных, то золото продавалось по ценам ниже рыночных. Из телеграммы Наркомата внешней торговли от 22 июля 1921 г.: «…Вами продано золото в слитках по цене 636 долларов за килограмм… Просим вас при продажах золота предварительно сноситься с нами для согласования курса, цену слитков мы ныне держим 650 дол…»[66].

Телеграмма М. М. Литвинова (Макса Валлаха) 15 сентября 1921 г.: «Мне удобнее послать вам золото русское или иностранное, если можете реализовать не ниже ревельских цен… К сожалению, Вы до сих пор, реализуя золото, не сообразовывались с ревельскими ценами»[67]. Далее, пусть золото и продано по ценам ниже рыночных, но остается непонятным, где вырученная валюта. К 09 июля 1921 г. Литвинов неоднократно запрашивал о том, какова чистая выручка от продажи партии золота в Америке, обращая внимание на то, что это уже не первый запрос, но, судя по двум предыдущим ответам, Ломоносов «очевидно, не понял вопроса», так как его ответы были явно несуразными[68].

Но и это не все – в договоре возврат платежей не предусмотрен, только штрафные санкции. Нарком внешней торговли Красин 23 ноября 1920, шифром, секретная телеграмма из Лондона Москву: «Никакой самой снисходительной критики не выдерживают договоры, заключенные Ломоносовым со Шведским Банком, это какой-то золотой ужас. Они портят на много месяцев реализацию нашего золота на всех рынках, фактически аннулируют договор со Шведским концерном, без нужды отказываясь кредитоваться на 75 миллионов крон. Уже сказываются последствия этой колоссальной ошибки: шведское правительство отказывается обеспечить вывозную лицензию на золото, которое, следовательно, очутилось в Швеции, как в мышеловке…»[69].

Общая сумма расходов, проведенных через железнодорожную миссию, не установлена и поныне.

Хотя бы потому, что коллегия НКПС зафиксировала: когда «тов. Ломоносов» отчитывался по отпущенным кредитам, то сказал, что «были еще два кредита, не подлежащих открытому отчету»[70]. Наверное, их было не два, но и два кредита могли быть на сумму в десятки и сотни золотых рублей.

По открытым в начале 1920-х гг. отчетам считалось, что 100 млн. зл руб. заплатили за немецкие паровозы, 140 млн. руб. получили шведские производители (пост. Совнаркома от 5 октября 1920 г). Кроме того израсходовано 12,535 млн руб. на запчасти и материалы (пост. Совнаркома 27 июня и 5 октября 1920), 10,950 млн. руб. на покупку цистерн, запасных и сливных частей, 5 млн. руб. на паровозные котлы, 4,464 млн. на перевозку паровозов, 3 млн. руб. на запчасти по постановлению СТО от 12 июня 1921 г. и еще некоторые суммы.

Документ из Российского государственного архива экономики:

«Отпущено по 18 октября 1920 г.

Золота:

Соломону (Ревель) – 75 000 000 рублей + 30 000 000 руб. + 7004 кило,
Гуковскому – 80 715 509 р. 93 к.,
Красину – 3 пуда в слитках,
Ганецкому – 3 пуда в слитках,
Аксельроду – 1 000 000 руб.,
Шейману – 1 000 000 руб.,
Копну – 2 000 000 руб. депозит в обеспечение кредита на 30 000 000 марок,
Бибикову (Баку) – 1 333 р. 50 коп. русской золотой монетой и 129,5 турецк. зол. лир,
Туркестан – 24 000 соверенов золотых.

Драгоценные камни:

Красину – на 51 866 000 р.
Соломону – на 10 000 000 руб.,
Копну – на 2 439 900 руб.,
Гуковскому – на 149 885 франков довоенной оценки»[71].

На какие такие цели отпущены золото и драгоценные камни – ничего не говорится. Можно строить только гипотезы.

И здесь может быть несколько вариантов:

1. Payback – возврат денег спонсорам большевиков – банковской и «жел-дор мафии» (об этом расскажем в других частях);

2. Финансирование «мировой революции» в европейских странах, в первую очередь в Германии. Эта версия подтверждается частично – воспоминаниями Соломона. А вот историю с Ломоносовым не объясняет – поскольку Ленин ничего не говорил ни Красину, ни Дзержинскому. Но если задуматься, то эта версия оказывается связанной с первой – если обратите внимание, революции прошлись везде по «отсталым империям» – минув Англию (и США) – поскольку там уже была «парламентская демократия», облегчавшая эксплуатацию страны финкапиталом;

3. Намеренные действия по ослаблению государства (к этому явно и целенаправленно шли Троцкий, Свердлов и прочая «интернационал-шушера»);

4. Намеренные действия по «уничтожению денег». Отчасти версия проходит – с учетом инициатив «экономического гения» Лурье и его подельника Преображенского. Если не считать их извращенцами – типа Троцкого-Бронштейна. Впрочем, одно другого не отметает.

5. Все сразу

Согласно справке Народного комиссариата по внешней торговле, к 18 октября 1920 года в Эстонию было отправлено 105 миллионов рублей золотом, плюс 7 тысяч килограмм золота в слитках. По оценкам царского экономиста В. Новицкого, до середины 1920-х «через эстонскую границу большевики вывезли золота на продажу на гигантскую сумму в 451 млн. золотых рублей (1 млрд. 202 млн. 660 тыс. золотых франков)» или 350 т золота. При этом с 1920 до конца 1922 года Эстония оставалась монополистом по продаже русского золота и транзиту грузов в Россию. Всего же через страны Балтии в указанный период было вывезено не менее 500 т золота на гигантскую сумму около 700 млн зл рублей. И это не считая драгоценных камней, антиквариата и прочих ценностей, чью стоимость определить невозможно.

И, если мы вспомним цифры в начале, понимаетно, что Россия фактически полностью лишилась своего золотого запаса. И не важно, что он частично пополнялся (не за счет добычи, которая в 1920 составила 150 кг, а за счет ограбления населения и церквей).

Таким образом, т. н. Октябрьская Революция ПОЛНОСТЬЮ исполнила свою изначальную миссию – государственная казна Российской Империи была полностью обчищена.

Ломоносов не вернулся из берлинской командировки в 1927 г, в 1938 принял британское подданство, советского гражданства был лишен только в 1945 г., умер своей смертью в Канаде в 1952 г. Странно представить, что ему просто так позволили уйти и абсолютно уверенно можно утверждать: никто не позволил бы одному человеку украсть четверть золотого запаса страны. Понятно, что к рукам Ломоносова что-то прилипло, но лишь потому, что дело было слишком деликатное, и никакого контроля за ним доверить почему-то было нельзя ни Красину, ни даже Дзержинскому со всей его ВЧК[75]. Ломоносов выполнял прямые директивы Ленина.

Спросите в чем дело?

Учился в 1-м московском кадетском корпусе. В 1893 поступил в Петербургский институт путей сообщения. В 1897 женился. В 1899 начал преподавать в Варшавском политехническом институте. Очевидно, что в этот период через математика И. А. Вышнеградского он знакомится с жел/дор магнатами Рафаловичами и нашим старым знакомцем Блиохом. И именно у него служил учителем детей математик Вышнеградский. Именно Блиох начинает двигать карьеру «обойму своих чиновников», куда вошли Вышнеградский, Витте (учил детей Рафаловичей) и, «пристяжной» Ломоносов (Рафаловичи и Блиох были завязаны с семьей Ротшильдов). Вышнеградский становится министром финансов РИ, Витте его заместителем. В это же время Министерство путей сообщения утверждает Ломоносова в должности инспектора Российских государственных и частных железных дорог. В 1900 принимает участие в Международной выставке локомотивов в Париже.

С 1902 года — как профессор Киевского Политехинститута исследует состояние КВЖД (т. е. в контакте с Витте). Его карьера идет в гору, его вводят в «высшую касту» – в ноябре 1902 участвует в работе Международного конгресса в Вене (там, где чуть позже Л. Троцкий играет в шахматы с Ротшильдом), объезжает всю Европу.

В апреле 1905 защищает диссертацию, одновременно начав работу в подпольных организациях РСДРП, состоя в Военно-технической организации Красина занимавшейся подготовкой вооруженных восстаний. В 1907 расстается с супругой и женится на своей секретарше Р. Н. Розен. В 1907 назначен руководителем отдела Екатерининской ж/д. К началу Первой Мировой занимает должность замминистра МПС.

Февральская революция. Ночью 28 февраля Комиссар временного комитета госдумы «гражданин А. А. Бубликов» с отрядом из уголовников, выдававших себя за офицеров и набранных на улице солдат, захватил МПС, устранив прежнее руководство министерством, вызвал к себе Ломоносова в качестве помощника. В интервью New York Times 17 февраля 1918 Бубликов вспоминал: «Все служащие перешли в моё распоряжение. Один из них попытался оспорить моё право на захват управления и сделал заявление по этому поводу. В середине речи его лицо изменилось и упрямство исчезло, так как он посмотрел вниз и увидел револьвер Ломоносова, упёртый ему в живот. В один миг он понял обстановку. "Прошу прощения" сказал он, и инцидент был исчерпан».

По воспоминаниям самого Ломоносова, именно они с Бубликовым, овладев управлением железными дорогами, не дали поезду Николая II вернуться в Царское село из Ставки и он отправился в Псков, где и отрекся от престола. Кроме того, когда Гучков прибыл в Петербург с бумагой об отречении Николая II, его задержали на вокзале рабочие, и Ломоносов и его доверенный человек Лебедев спасли бумагу об отречении. После этого Ломоносов руководил печатью акта об отречении и об отказе Михаила Александровича от престола»[72].

Не сложно понять, что Ломоносов занимал важное место в иерархии переворота, далее исполняя роль посредника между лидерами «интернационалистов» и их спонсорами, т. е. был «эмиссаром банковской закулисы», которая через него получила СВОЮ долю. При этом мы помним, что клан Ротшильдов до сих пор специализируется именно на мировой торговле банковским золотом.

Когда в теме вошел Лейба Бронштейн сегодня очевидно. Сложнее сказать, когда Ильич достиг «такого уровня посвящения» (когда ему объяснили – кому он должен отдать причитающееся)… Эти тайны «вождь мирового пролетариата» унес в мавзолей (и «Институт Мозга», где из него стали лепить миф о «сверхчеловеке»). Ну, а до этого явный приоритет был у «иудушки Троцкого» – он и оставался вплоть до того момента, пока его не лишили рычагов власти и выставили из страны. За что сегодня, проанализировав все материалы, нужно сказать большое и искренне спасибо тов. Сталину и его команде...

В результате «вычищения еврейского влияния» ушло не только космополитическое «первородство», но и первоначальная идея «всемирной революции» под руководством Учителей с корнями из «реформистского» иудаизма, где России отводилась роль стартовой площадки и «стройматериала». При этом Сталину пришлось даже оправдываться. В январе 1931 в «Нью-Йорк Таймс» появилось его внезапное заявление Еврейскому Телеграф. Агентству: «Коммунисты, как последовательные интернационалисты, не могут не быть непримиримыми и заклятыми врагами антисемитизма. В СССР строжайше преследуется законом антисемитизм, как явление, глубоко враждебное Советскому строю. Активные антисемиты караются по законам СССР смертной казнью»[76].

Очевидно, что в канун октября 1917 аргументы Л. Бронштейна были весьма существенны с материальной точки зрения, когда он, с репутацией «иудушки», вместе с большинством пассажиров своего парохода, дружно вступили в партию «большевиков».

О том, как создавался «проект Троцкий» и кто его поддерживал внутри страны, мы и поговорим.

«Она, в сущности, нищенски бедна — эта старая Русь...

Стадное, полуживотное существование...»

откровения Л. Троцкого-Бронштейна

в поезде по дороге в Сибирь, «Моя жизнь»

«Чай Высоцкого, сахар Бродского, Россия Троцкого»

фольклор времен Гражданской Войны[78]

Если проанализировать жизненный путь Льва Давидовича Троцкого, то среди его «многосторонних интересов», можно четко выделить линию корпорации, которая взрастила и спонсировала его с самого начала, и чьи интересы он отстаивал в первую очередь. Конечно, в первую очередь речь идет о банковских капиталах, но здесь есть одна особенность. Все они были связаны или напрямую являлись железнодорожными магнатами. Как бы странно это сегодня не звучало. Деньги и планы авантюристу выдавали конкретные «ж/д спонсоры».

Не будем забывать, что в конце 19 века индустрия железнодорожного транспорта была не только одной из наиболее быстрорастущих отраслей в мире, а в России, где за пару десятилетий рост отрасли составил более 1000%. Да, это была «мега-стар модернизации» и быть железнодорожником в ту пору было приблизительно то же самое, что быть космонавтом лет 30 тому назад, но при этом отрасль имела и колоссальное геополитическое значении. В стране, где реки текут лишь по меридианам, Транссибирская магистраль стала единственной круглогодичной транспортной артерией, которая связывала Империю с востока на запад. При этом Транссиб давал колоссальные глобальные перспективы, в том числе, и в торговле с Китаем, который Англия до этого ставила на колени в течение сотни лет – и военным способом, и через наркоторговлю, не имеющую аналогов по своим размахам.

Корпорация Ротшильдов, Сезерленда и Матессона (непосредственные исполнители, чьи прямые потомки позже слились в клан Кезвиков, официально владеющим 20% всего бизнеса клана Ротшильдов), полностью контролировала этот «бизнес». В результате действий этих «наркоимператоров», Китай, который являлся крупнейшей мировой экономикой в 1820-е, стал сползать в пучину разрухи, а население страны с 416 млн. сократилось до 360 млн. китайцев, из которых до 120 млн было вовлечено в опиумокурение. Зато Англия, в компании с США и Францией, получили монополию на торговлю с Китаем. Но не на наземную торговлю – поскольку караваны не могли составить серьезной конкуренции. Железнодорожное сообщение тогда в расчет не брали. А тут появилась не только не Транссибирская магистраль, но и Китайская железная дорога...

«Существуют правила большого бизнеса. Они заменяют поучения наших родителей и сводятся к простой формуле: получи монополию, заставь общество работать на тебя и помни, что лучшим видом бизнеса является политика…»

Сначала с Россией столкнули Японию, но эта война не оказало принципиального влияния. Большего эффекта достигли в организации беспорядков внутри самой России. Мы помним, что «революция 1905 года» была организована на деньги японского правительства и банкира Якоба Шиффа (который через пять лет был взбешен, когда узнал о налаживании связей между Россией и Японией). А ведь он вложил много денег – спонсирую и подготовку боевиков Рутенберга из числа военнопленных еврейского происхождения (в 1905 для конспирации называвшихся «дружиной Путиловских рабочих»), организовывая финансовую блокаду России и вкладывая в закупку оружия (не все пароходы сели на мель).

Огромные вложения, в основном за государственный счет (или госгарантии, поскольку потянуть такие инвестиции частный капитал в России не мог), приносили и колоссальные прибыли. При этом родство капитализма и еврейства не раз становилось предметом серьезных научных исследований – достаточно вспомнить труды В. Зомбарта (по его словам, именно под влиянием евреев сформировались такие понятия, как векселя, акции, фондовый рынок, биржи и т.д. – с чем мы можем только согласиться). Одной из важнейших форм капиталистического хозяйства стала торговля кредитом. Через протестантов европейцы приняли правила этой придуманной не ими игры. С тех пор коммерциализация всё более и более пронизывает все области человеческих взаимоотношений, включая брачные

Не была исключением и Россия, но было и неприятие Нового Порядка. Еще в 1873 г. известная консервативная русская газета «Гражданин» отмечала: «Страшный наплыв к нам евреев и других иностранных финансистов, банкиров, ажиотёров, спекулянтов, присоединение к ним всякого звания русских финансовых дельцов и купное их всех быстрое обогащение ясно доказывают, что финансистам вполне дозволено почитать кредит в России не государственным богатством, – а товаром, не общим и неделимым гражданским достоянием, а собственностью тех финансистов, которые его захватят в своё распоряжение, не источником государственной власти правительства, – а источником власти финансистов, и, наконец, не орудием государственного управления, – а орудием плутократии для безнаказанной эксплуатации благосостояния всех русских граждан, не занимающихся вредною для государства торговлею кредитом»[79].

Ну, а вспоминая непосредственно об объекте – Лейбе Бронштейне, – то его спонсорами, прямым или опосредованными стали – Животинский, Рафаловичи, Блиох, братья Поляковы, Ротштейн, Витте, Ротшильды, Варбурги, Ашберг, Вышнеградский, А. Путилов, Шифф и еще многие, многие другие – персонажи, вернее мафия, которая дала ему «путевку в жизнь». Банкиры и ж/д магнаты и есть его настоящие «духовные отцы». И в первую очередь нужно вспомнить о его незабвенном дядюшке (брате его матери), который умело использовал говорливость и авантюризм своего племянничка.

Абрам Животовский

Дядя, и, судя по всему, еще и зять(!) своего племенника Лейбы – поскольку есть свидетельства что Животинский был отцом второй жены Льва Давидовича – т. н. «Натальи Седовой». Первая супруга, которую Троцкий бросил без зазрения совести, послужила Лейбе лишь для удовлетворения половых желаний, пока тот пребывал в «тягостной ссылке». Второй выбор был осознанный и к нему готовились все заинтересованные стороны. Инцест, как форма самосегрегации, есть характерная особенность для этой этнико-религиозной группы… Впрочем, речь идет не о морали, а о финансовых интересах «интернационала им. Золотого Тельца». Идеологическая сторона вопроса обеспечивалась «профсоюзом Бнай Брит» – его патологической антихристианской направленностью, русофобством и фанатичным следованию догмам, которые «выдали на-гора» иудейские идеологи разных лет и разных сект.

Итак, банкир Животовский был прочно связан с мировой олигархией через одесский банковский дом «Рафалович и Ко» (ниже), являлся компаньоном А. И. Путилова (внука главы Общества Путиловских заводов{80], ставших прикрытием боевиков Рутенберга в 1905). С 1890 являлся помощником юрисконсульта Министерства финансов, с 1900 г. директором канцелярии и секретаря С. Ю. Витте. Животинский, как и Путилов, был акционером «Русско-Азиатского банка» (бывшего «Русско-Китайского» управляемого Ю. Ротштейном(расскажем ниже); общается с Распутиным; тесно контактирует с управляющим «отмывочного» «Ниа-банка» Олофом Ашбергом и создает с ним «Шведско-Русско-Азиатскую компанию». Деловым представителем Животовского в США является Соломон Розенблюм («Сидней Рейли») – шпион, работающий на МИ-6 через английского резидента в США Уильяма Вайсмана (после войны Вайсман стал старшим партнером в «Кун и Лоёб»). Офис Рейли находился в Нью-Йорке по адресу Бродвей-120 (как и American International Corporation и ФРБ Нью-Йорка). Вместе с ним в одном кабинете работает Александр Вайнштейн, устраивавший в Нью-Йорке сборища российских революционеров. Его брат, Григорий Вайнштейн, являлся владельцем газеты New World («Новый мир») – редактором которой в США становится Троцкий (работают Бухарин, Коллонтай, М. Урицкий, М. Володарский-Гольдштейн, Г. И. Чудновский). В том же здании располагается и банковская контора В. Свердлова – близкого друга Розенблюма-Рейли…

Банковский дом «Рафалович и Ко» был открыт в Одессе в 1833 г. Основатель дела Ш. Рафалович был известен тем, что поставлял Русскому флоту негодную парусину. Дом находился в тесных отношениях с Лондоном, Парижем и Петербургом. В 1891 г. в результате неудачной совместной аферы Рафаловича и Министра финансов А. А. Абазы едва не обанкротился. Рафалович компенсирует убытки после шантажа этого чиновника, сообщая ему детали совершенно секретной биржевой операции Минфина (один ли раз? – ведь именно политика племянника министра финансов – А. М. Абаза – приводит к началу войны с Японией, финансированной Шиффом!). Активную роль в этом играл будущий министр финансов И. А. Вышнеградский (см. ниже). Один из Рафаловичей, наполовину одесский, наполовину французский еврей, с 1906 г. живший в Англии, усиленно пропагандировал и проект «незалэжной Украiны».

Именно у главы богатого банкирского дома домашним учителем сыновей Рафаловича и начал свою карьеру бедный студент Одесского университета С. Ю. Витте, будущий премьер-министр Российской Империи.

И. С. Блиох (Ян Готлиб Блиох) (1836-1901) – глава крупной банкирской конторы в Варшаве возглавлял общества Юго-Западных железных дорог (как раз во время крушения поезда Александра III – позже выяснилось, что в результате подрыва). Начал свою карьеру мелким ж/д подрядчиком. Сильно разбогател перейдя из иудаизма в кальвинизм. Создал крупные акционерные ж/д компании: Петербург-Варшава, Либаво-Роменской, Киево-Брестской, Ивангород-Домбровской, Лодзинской и Тираспольской железных дорог. Наряду с Варшавским комбанком, основал Варшавское общество страхования, Кредитное общество и др. В 1877 г. был назначен членом Учредительного комитета Министерства финансов. Жил он в Варшаве, его делами фактически руководил вице-председатель правления, известный математик И. А. Вышнеградский (которого продвигает на пост министра финансов), являвшийся, по определению Витте, «приказчиком» варшавского еврея. Тесные связи Витте с Вышнеградским завязываются именно в это время.

Кроме того, Блиох отметился 1898 шеститомным трудом, в котором миллионер и железнодорожный магнат с привлечением множества фактов и доводов привел статистику возможных человеческих жертв и экономических потерь от будущих войн. Известно, что Блиох был принят только вступившим на престол Николаем II и изложил ему доводы в необходимости призыва к всемирному разоружению. Именно это воззвание послужило основой для инициативы Николая о созыве двух Гаагских мирных конференций. Невероятное для того времени предложение русского царя удивило Европу. «Либеральные» политики шумно приветствовали его и утверждали, что царь войдет в историю как «Николай Миротворец». Прямолинейный Кайзер Вильгельм телеграфировал своему кузену Николаю II: «Вообрази монарха, распускающего свои полки, овеянные вековой историей, и предающего свой народ анархии и демократии».

Труд появился «архисвоевременно», настроив Николая на пацифистский лад и заставив его на время отказаться от дальнейшей модернизации армии и флота, в свое время успешно проведённой при его отце – Александре III, – благодаря мощи которых никто из внешних врагов так и не решился втянуть Россию в войны, за что «Миротворцем» назвали Александра…

Что здесь не так? Мы уже анализировали: Во-первых, сложно представить, что владелец крупного бизнеса мог позволить себе потратить время на шеститомный (!) труд, где только карт и выкладок числилось более 300. И даже если представить, что Блиох – известный сионистский деятель – полагал, что действует исключительно «во имя мира и прогресса» в России, то вполне логично предположить, что «прогрессивную мысль» ему просто подкинули, снабдив «правильными» материалами. Во-вторых, нужно помнить, что технологии не стоят на месте, и именно в период начала царствования Николая все основные армии мира совершали перевооружение – пока Россия призывала к миру на конференциях в Гааге. И совсем не случайно, что уже во время Цусимы артиллерия русских кораблей оказалась катастрофически слабее японской. Поэтому призыв кайзера Вильгельма к своему «кузену Ники» был очень своевременный и реалистичный.

«…Железные дороги, ведущие артерии быстро развивающегося капитализма, –

отмечают современные исследователи, – контролировал Самуил Поляков. Еврейские

железнодорожные магнаты воспитали и выдвинули из Одессы даже “своего человека” в

Главы Правительства – …энергичного и вероломного С. Ю. Витте»[81].

Самуил Поляков (ум. 1888), разбогател на винных откупах, военных заказах и ж/д строительстве. Имел репутацию беззастенчивого и хищного дельца, крайне неразборчивого в средствах. Огромные средства наживались им за счет казны. Этому способствовало тайное участия в его откупах крупных сановников, включая сенаторов и даже членов ГосСовета, имевших свои паи. Ходатаи из придворных получали от железнодорожных магнатов 4 тыс. рублей с версты. Одним из его могущественных покровителей был министр почт и телеграфов гр.Толстой. Одна из дочерей вышла замуж за крупного английского банкира еврея барона Д. Гирша, другая – за сына банкира и железнодорожного короля А. М. Варшавского. Репутация его как строителя железных дорог была подорвана после крушения Царского поезда в Борках 1888 г., на принадлежавшей ему и построенной им Курско-Харьковско-Азовской дороге. Скончался он в день похорон своего родственника А. М. Варшавского, прямо на кладбище (Антон Моисеевич, разорившийся незадолго до этого, повесился в апреле 1888 г. после того, как его сын, женатый на дочке Полякова, отказал ему ссудить деньги на оплату срочного векселя)

Яков Поляков, был учредителем Донского земельного (1873), Петербургско-Азовского коммерческого банков, а также Азовско-Донского коммерческого банка (1877). Был фактическим хозяином Русско-Персидского торгово-промышленного общества. Накануне русско-японской войны его влияние сошло на нет.

Лазарь Поляков, самый богатый из братьев. В 1873 открыл в Москве банкирский дом, который к концу 1890-х гг. стал центром управления большой группой банков. В течение 35 лет он был главой еврейской общины в Москве; на его средства была построена хоральная синагога. Внебрачной дочерью Лазаря Полякова была известная балерина Анна Павлова, которой он оказывал материальную поддержку. В конце 19в его банкирский дом терпит жесточайший кризис. Государственную поддержку пытался оказывать Витте, но она потерпела неудачу из-за позиции Николая II, негативно относившегося к клану Поляковых. Разорение банкирского дома Николай II рассматривал как «освобождение» Первопрестольной «от еврейского гнезда». В качестве моральной компенсации в ноябре 1897 возводит внука Якова Полякова, Владимира Лазаревича, в потомственное дворянство (после октябрьского переворота 1917 г. он станет финансовым советником Британского посольства).

Конец XIX в. в России был временем переломным. Известный в то время экономист В. Гурко отмечал: «Место русского купца все более и более занимается евреем. Кредит давно стал родной стихией евреев. Крупнейшие банки страны почти все уже в их руках»[82].

Предшественник Витте. По протекции Блиоха в январе 1887 г. был назначен министром финансов. Вскоре, по его рекомендации, С. Ю. Витте был назначен директором Тарифного департамента. ПО Сегодня совершенно очевидно, что постоянно проживающий в Варшаве покровитель и благодетель Вышнеградского – Блиох, тесно связанный с западным капиталом, – поставил перед математиком, ставшим министром, задачу в сопряжении линии международного финансового капитала с очертаниями будущих военных союзов. «…Экономическая политика Вышнеградского способствовала решению одной из важнейших задач… – сближению с Францией. В 1889-1891 гг. на парижской бирже была произведена конверсия русских процентных бумаг на сумму в 1,7 млрд. руб. В результате был заложен экономический фундамент под здание политического и военного союза России и Франции. В августе 1891 г. было заключено общеполитическое соглашение между двумя странами, а в августе 1892 г. генералы Н. Н. Обручев и Р. Ш. Ф де Буадефр (позже подавший в отставку в связи с шпионским скандалом с эльзасским евреем Дрейфуом) подписали военную конвенцию»[83].

Таким образом, финансовые операции Вышнеградского на Парижской бирже означали привязку России к Франции. С течением времени нить эта крепла, превратившись, в конце концов, в экономическую удавку, означавшую серьезную зависимость России от Франции не только в политическом, но и военном отношении (связь с Францией – союзника Англии – автоматически превратила Россию в противника Германии).

С. Ю. Витте, будучи ближайшим сподвижником (и преемником) Вышнеградского, прекрасно понимал, к чему все идет. Из его письма кн. В. П. Мещерскому (Сергей Юльевич отлично знал, что кому должно/можно писать): «Боже, Царя храни и Марсельеза – это Христос Воскресе, распеваемый в синагоге. Для всякого француза наше Самодержавие есть варварство, а наш Царь есть деспот. Для нас их пресловутое egalité, fraternité и прочее есть реклама банкира Блока, печатаемая ежедневно во всех русских газетах. Французский парламент есть кощунство над здравым смыслом и колоссальнейший самообман»[84].

Осенью 1892 г., незадолго до того, как Вышнеградского хватил удар, закончившийся его смертью и водворением на его место протежируемого им последние годы Витте, Император Александр III предъявляет ему записку И. Ф. Циона (1835-1912), профессора Петербургского университета и Медико-хирургической академии, агента Министерства финансов в Париже. При чём, в первую минуту даже сам император не нашелся, что сказать: «Судя по видимости – доказательство несомненное, но я убежден, что здесь есть какое-то недоразумение»[85].

В записке говорилось о том, что Вышнеградский, осуществляя последний займ, взял от Ротшильдов взятку в 500 тыс. фр. К записке прилагалась копия из книг Ротшильда. Эта операция, по словам Витте, «была сделана группой банкиров, во главе которых стоял Ротшильд; это была первая операция, сделанная Ротшильдом после долгого периода времени, в течение которого Ротшильд не хотел делать с Россией операций вследствие еврейского вопроса»[86].

На повестке дня стоял вопрос о том, чтобы покрепче привязать Россию к Франции в противостоянии ее Германии.

С. Ю. Витте: «Ротшильд начал вести переговоры, прислал сюда поверенного; другие парижские банкиры, которых Ротшильд взял в свою группу, точно так же прислали своих представителей. Переговоры велись с Вышнеградским… Когда переговоры пришли уже к концу, Вышнеградский позвал к себе [директора С.-Петербургского международного банка В. А.] Ласкина и Ротштейна и вдруг им говорит: “…Эта операция, конечно, будет очень выгодна для банкиров, и я считаю, что консорциум, который будет делать заем, должен был бы мне уплатить комиссию в 500 тыс. франков”. …Ротшильд согласился, да он и не мог не согласиться, и поставил 500 тысяч франков на счет русскому министру финансов»[87].

Далее, по утверждению Витте, эти деньги были якобы распределены между иностранными банкирами, которым Ротшильд отказал в сотрудничестве. Верить приходилось только на слово. Государь остался недоволен. Вышнеградский вскоре скончался. Бумаги с компроматом остались у Витте и, по его словам, потом, когда он покидал пост министра финансов, «их уничтожил»[88].

Как говорится, концы в воду.

О возмутителе спокойствия, разумеется, не забыли. Со смертью Александра, в 1895 г. за критику валютной реформы С. Ю. Витте, Цион был лишен русского подданства и права на пенсию. Но и последний не сдавался, опубликовав в 1896 г. две брошюры: «Куда временщик Витте ведет Россию?», «Витте и его проекты злостного банкротства». Цион обвинял Вышнеградского и его преемника Витте в хищениях, финансовых злоупотреблениях, а также в составлении дутых бюджетов – «Г. Витте, с племенем Рафаловичей… фатально ведет Россию к финансовой катастрофе…»[89]. При этом заметим, сам И. Ф. Цион был евреем…

Далее, на подкрепление Витте, да и ради присмотра за ним, из Вены был направлен Адольф Ротштейн – специалист по русским ценным бумагам парижской конторы Ротшильдов…