Дети российской элиты… Это сволочи, а не дети!

 99 процентов всех детей я обожаю по определению. Все дошкольники мне кажутся милыми и невинными; те, что постарше – интересными для прогнозов: «Кем станет?» «Каким будет мужчиной?» «Какой мамой?» Даже самые дурные дети вызывают как минимум чувство сострадания и гнева в адрес родителей, которые недолюбили, недовоспитали. Но есть этот один единственный процентик, который приводит меня в ступор. Потому что и не любить нельзя – и любить не могу себя заставить. Это дети из СМР-инфицированных семей. То есть пораженных Синдром Мажорного Ротожопия.

Именно СМР-синдром, постигший российскую элиту, богатых и власть имущих, является по-моему причиной нынешнего кризиса. Чем выше статус и уровень богатства, тем сильней болезнь. Ее симптомы: стремление дорваться до трубы с любыми ресурсами, пробить в ней дырочку и установить краники для всех членов своей семьи с одной лишь целью – вкусно кормить свой рот, а зад держать в тепле и эксклюзивных брендах. Про запас иметь под зад еще одно теплое место в другой стране. Все иные, общественно-полезные цели при этом из организма вымываются. И ведь я понимаю, что дети из таких семей ни в чем не виноваты. Ну не знают они, что может быть по-другому. Но стоит открыть рот такому отпрыску-мажорчику, в котором как в капле отлились его родители, я теряю способность видеть лучшее в людях.

– А моя мама сказала, что я пхинцесса, я самая кхасивая в нашей гхуппе, потому что у меня есть платье Дольче, – кокетливо заявляет мне четырехлетняя девочка в частном детском саду. Она еще не выговаривает всех букв, но уже знает главное – при ее платье равных ей на свете нет!

– Че за фигней мы тут страдаем? – кричит десятилетний ученик частной школы одного из самых дорогих подмосковных поселков, где наш «ИнноПарк» проводил мастер-класс по сборке роботов. – Давайте я вам заплачу, вы за меня все сделаете, гы-гы-гы… А лучше приезжайте ко мне, я вам реального робота покажу, такого ни у кого в Москве нет, гы-гы-гы…

– Я не понимаю, как можно ходить с айфоном ниже модели 5S, – говорит двенадцатилетняя Марго, посетительница летнего лагеря InnoCamp, указывая на обычный телефон в руках вожатого. Сама она меняет телефоны в стразиках Сваровски чуть не каждый день, приезжает в лагерь на Мерседесе представительского класса, постоянно повторяет, что терпеть не может Москву, жить можно только в Лондоне. И каждые пять минут делает селфи с надутыми рыбьими губками. Папа – видный российский деятель в области образования, мама – банкир, дядя – известнейший и умнейший экономист, к чьм прогнозам прислушивается сам Президент. Казалось бы, семья пропитана интеллигентностью и утонченным воспитанием. Почему ребенок получился таким? Зачем все лето болтается в нашем практически народно-пролетарском центре? Чтобы насладиться своим стразовым превосходством над другими? А может, родители Марго, которых мы, кстати, за все три летних месяца ни разу не увидели, поняли наконец, что уродуют свое чадо их непомерными дарами и решили отдать его на перевоспитание? Увы, они опоздали. Эксперимент не удался. Все остальные дети сразу не приняли эту зазнайку, козырявшую тем, что у ее родителей есть власть и деньги, недоступные другим. Прямо ей ничего не говорили. С ней просто вообще не говорили. В итоге почти каждый день она заканчивала истеричным звонком водителю Мерседеса, чтобы забрал ее от «этих плебеев». Она хотела всех унизить, но потерпела сама унижение, став среди ровесников не принцессой, а изгоем.

Удачные трансформации избалованного чада, получавшего на блюдечке все – от хорошего аттестата до высокой должности в любой компании – бывают только в мелодрамах. В реальной жизни далеко не так. СМР-инфицированные дети весело и легко идут по жизни, их объединяет абсолютное отсутствие опыта честной конкуренции среди сверстников. У них нет стимула накапливать умения и навыки, необходимые для выживания. Они ничего не создавали, не преодолевали кризисы, усвоив с пеленок одно: вся сила – в деньгах.

Не в мозгах, не в культуре, не в мудрости. Только в деньгах, чей запах остальные должны чуять за версту. Поэтому надо постоянно демонстрировать свой достаток, тыкать им всем в нос. И взрослые, акцентирующие внимание своих детей на том, какой исключительный бренд они носят, сколько квадратных метров имеют и в каком ресторане едят – совершают преступление.

И это преступление тройное.

Во-первых, против детей. Окружающие испытывают к ним исключительно отвращение. Мне приводилось видеть СМР-инфицированных детей в корпорациях, как в государственных, так и в частных. Работать с ними невозможно. Они не умеют думать, не умею ничего. Я даже не знаю, что грустнее – иметь безголового начальника, поставленного папой-дядей, или СМР-подчиненного, за которого надо отрабатывать несчастному руководителю. Но самая большая потеря при этом для самих мажорных детей – отрезанных от конструктивной обратной связи. Они не эволюционирует профессионально, коли до них не доходит вся правда об их способностях, они не знали ее ни в школе, ни в университете.

Во-вторых, против самих себя. К сожалению, вы не поймете этого, пока не станете дряхлыми и больше не сможете подтирать зад своему нашкодившему переростку, исправлять то, что он натворил в порыве очередного каприза. И когда он поймет, что сам не может ничего, то обвинит вас в неправильном воспитании и в своей несостоятельности, а окружающих – в непонимании. Но уже ничего нельзя будет исправить.

В-третьих, против всей нашей страны. Не нужно быть великим аналитиком, чтобы понять, что причина нынешнего кризиса – это не Америка, не Крым, не нефтяные трейдеры и не валютные спекулянты. Это следствие неграмотных и безответственных решений. Разве мы до 2014 года не знали, что плохо нам будет, если не соскочим с нефтяной иглы? Еще пять лет назад, когда шумно поручали Дмитрию Анатольевичу проект «Сколково», на каждом углу кричали, что наше светлое экономическое будущее за инновациями! Но где они?

СМР-эпидемия во власти – главная беда нашей страны. Вся наша страна – это госорганы и госкорпорации, либо частные компании, организованные представителями тех же госорганов и госкорпораций для предоставления услуг им же. Среди начальства нет случайных людей. Случайные там только подчиненные – кормящие всех репки. Над каждой репкой – огромное руководящее семейство, которое ее и тянет. Даже если дедка – квалифицированный руководитель и принимает верные решения, пока они сквозь всю семейную цепочку дойдут до репки, исказятся до неузнаваемости. А чаще всего сгинут в бюрократическом бедламе еще на уровне внучки. Кругом тотальный дефицит управленческой компетенции у людей, в чьих руках судьбы миллионов.

Острее всего ощущается нехватка двух главных вещей: умения брать на себя ответственность и предвидеть последствия своих решений. А откуда этим навыкам взяться? Они в СМР-инфицированной семье и не предполагаются. Единственная возможная прививка от тотального СМР – воспитание. Учите своих детей ответственности! В одном мажоре не напишешь никакую музыку, и окунуть мажорных детей в жизненный «минор» – только им же сделать лучше!

Когда-то я работала в авиакомпании по грузовым перевозкам, в которой царил культ ответственности. Каждый управленец ежегодно должен был совершить минимум один полет на АН-124-100, где вместо туалета было обычное ведро. А приземляться самолет мог и в тайге, и на болоте… Чтобы, значит, знали управленцы, каково быть репкой – и, сидя в своих креслах, принимали решения с учетом тех, сидящих «на ведре». То же самое я бы прописала всему руководству страны. Чтобы оно тоже спускалось в шахты, коровники и свинарники – и знало, чем в самом низу цепи отзываются его решения. А заодно – чтобы своих детей приучало сызмала не к золотому унитазу, а к подобному «ведру». Тогда из них скорей выйдет толк – и мы, может, скорей слезем с наших кризисов и с этого «ведра».

Нина Заречная