Баллада о лягушке
На модерации
Отложенный
Летает горлица над полем,
Где колосится, зреет рожь,
А на высоком на тополе
Ворона точит свой клюв – нож.
Нас было трое, и все с фартом,
И дерзости не занимать,
А ставя жизнь свою на карту,
Мы не боялись проиграть.
Однажды ночкою поздней, лунной
Сидим в засаде, ждём конвой,
Что по дороге по чугунной
Сопровождал вагон с казной.
Чу, вот гудок за поворотом,
Вот уже виден паровоз…
И, лязгнув эхом над болотом,
Вагон летит вниз, под откос.
Их было восемь, нас – лишь трое,
Но с нами фарт: ему видней…
Забрав оружие конвоя,
Казну взгрузили на коней…
Вдруг луна из тучи вышла
И осветила наш разбой;
Хрипло, но отменно слышно:
«Лягушка, будь свидетель мой…».
Так божью тварь молил конвойный,
Кровь пузырилась на губах…
Он, с пулей, принял смерть достойно,
Лягушка скрылась в лопухах.
Их было восемь, нас – лишь трое,
Но с нами фарт и с нами ночь…
Ох, восемь вдов завтра завоют,
А мы галопом мчимся прочь.
Зарыли деньги в Чёрном Яре;
Оставив и себе добра,
Год жили, что твои бояре:
Коль есть иль пить, так с серебра…
А через год остепенились;
Оставив прежнее житьё,
Мои товарищи женились,
Мы разделили рыжевьё.
Я, получивши свою долю,
Покуролесил ещё год,
Но, променяв на деньги волю,
И сам уже, брат, стал не тот…
Один купил трактир в столице,
Другой открыл свечной завод,
А я женился на девице
Из благородных, крест те вот…
С венчанья мы на экипаже
Вернулись с ней в мой новый дом;
Я, весь томим любовным ражем,
Собою властвовал с трудом.
По аллейке тихо к пруду
Я вёл её под локоток…
Теперь вовек уж не забуду,
Коль до сих пор забыть не смог…
Лягушка вдруг на ту аллейку
Прыг-скок… Мне переняло дух…
А за околицей в жалейку
Уныло дул в ночном пастух.
Я онемел на полуслове…
Что вдруг сделалось со мной?!
В ушах сквозь грохот жаркой крови:
«Лягушка, будь свидетель мой…»!
Жена заметила смятение,
В глазах её сплошной испуг,
И в это самое мгновение
Спросила: «Что с тобой, мой друг?».
Мне бы свести всё дело в шутку,
Иль прикусить больней язык,
Но не владел я в ту минутку
Сам собой, как не мужик.
Я рассказал ей всё, как было
Той ночью тёмной, роковой…
Она – на грудь ко мне… и взвыла:
«Покайся, друг любимый мой!»
И в ту же ночь (молва в народе
Мне донесла потом ту весть)
Сгорел заводчик на заводе,
Трактирщик был изрезан весь.
А я той ночью в околоток
Примчался, загубив коня;
И с той поры со щиколоток
Цепей не сняли у меня…
Летает горлица над полем,
Где колосится, зреет рожь,
А на высоком на тополе
Ворона точит свой клюв – нож.
Комментарии
По поводу сбоев: у меня аритмия:)) В хаосе я слышу симфонию, в симфонии - произвол:))
Родословную привёл в подтверждение Вашей правоты в части "топОля".
В США говорят о своей стране, как о плавильном котле наций; о России в этом плане можно сказать - мясорубка наций.
Что же касается сосуществования народов, то в России я жила очень мало, поэтому ничего не могу сказать. Но вот такой регион Украины, как Донбасс, например, никак не мясорубка: там исторически столько намешано, что просто невозможно уже разделить. И многие гонимые по национальному признаку находили прибежище именно там.
И так к месту лягушка---мистика.
По поводу "не о себе" могу сказать, что писать, на мой взгляд, можно ставя досконально знаемого себя в предполагаемые, вымышленные обстоятельства, или наоборот - "влезая в шкуру" литературного героя и ведя его по дороге отлично знаемых обстоятельств. Это в арихметике задача с двумя неизвестными легко и изящно решается путём выражения одного из них через значение другого. В литературе этот номер ведёт к профанации, к внутренне необоснованному произволу, которые, как не украшай словами, - торчат в разные стороны, подобно кривым зубам, портящим самую искреннюю улыбку.
Попалась на твою судьбу
Не строй иллюзий: так и нужно-
Что б каждому, хотя б одну)))
И вывез в ближний лес...
Чтоб там, среди своих повес
Он песни свои выл)))
А главное, что перестал он квочить!
Бабуля спит - дедку даёт
И валерьянку больш не пьёт)))
В лучших народных традициях... Грех, покаяние, искупление...
Немного ритм подправить - в песне это важно...