Баллада о лягушке

На модерации Отложенный

                               Летает горлица над полем,

                               Где колосится, зреет рожь,

                               А на высоком на тополе

                               Ворона точит свой клюв – нож.

 

                               Нас было трое, и все с фартом,

                               И дерзости не занимать,

                               А ставя жизнь свою на карту,

                               Мы не боялись проиграть.

 

                               Однажды ночкою поздней, лунной

                               Сидим в засаде, ждём конвой,

                               Что по дороге по чугунной

                               Сопровождал вагон с казной.

    

                               Чу, вот гудок за поворотом,

                               Вот уже виден паровоз…

                               И, лязгнув эхом над болотом,

                               Вагон летит вниз, под откос.

 

                               Их было восемь, нас –  лишь трое,

                               Но с нами фарт: ему видней…

                               Забрав оружие конвоя,

                               Казну взгрузили на коней…

 

                               Вдруг луна из тучи вышла

                               И осветила наш разбой;

                               Хрипло, но отменно слышно:

                               «Лягушка, будь свидетель мой…».

               

                               Так божью тварь молил конвойный,

                               Кровь пузырилась на губах…

                               Он, с пулей, принял смерть достойно,

                               Лягушка скрылась в лопухах.

 

                               Их было восемь, нас – лишь трое,

                               Но с нами фарт и с нами ночь…

                               Ох, восемь вдов завтра завоют,

                               А мы галопом мчимся прочь.

 

                               Зарыли деньги в Чёрном Яре;

                               Оставив и себе добра,

                               Год жили, что твои бояре:

                               Коль есть иль пить, так с серебра…

 

                               А через год остепенились;

                              Оставив прежнее житьё,

                              Мои товарищи женились,

                              Мы разделили рыжевьё.

                

                              Я, получивши свою долю,

                              Покуролесил ещё год,

                              Но, променяв на деньги волю,

                              И сам уже, брат, стал не тот…

 

                             Один купил трактир в столице,

                             Другой открыл свечной завод,

                             А я женился на девице

                             Из благородных, крест те вот…

           

                             С венчанья мы на экипаже

                             Вернулись с ней в мой новый дом;

                             Я, весь томим любовным ражем,

                             Собою властвовал с трудом.

 

                 По аллейке тихо к пруду

                 Я вёл её под локоток…

                 Теперь вовек уж не забуду,

                 Коль до сих пор забыть не смог…

 

                 Лягушка вдруг на ту  аллейку

                 Прыг-скок… Мне переняло дух…

                 А за околицей в жалейку

                 Уныло дул  в ночном пастух.

 

          

                 Я онемел на полуслове…

                 Что вдруг сделалось со мной?!

                 В ушах сквозь грохот жаркой крови:

                 «Лягушка, будь свидетель мой…»!

 

                Жена заметила смятение,

                В глазах её сплошной испуг,

                И в это самое мгновение

                Спросила: «Что с тобой, мой друг?».

 

                Мне бы свести всё дело в шутку,

                Иль прикусить больней язык,

                Но не владел я в ту минутку

                Сам собой, как не мужик.

 

                Я рассказал ей всё, как было

                Той ночью тёмной, роковой…

                Она – на грудь ко мне… и взвыла:

                «Покайся, друг любимый мой!»

              

                И в ту же ночь (молва в народе

                Мне донесла потом ту весть)

                Сгорел заводчик на заводе,

                Трактирщик был изрезан весь.

               

                А я той ночью в околоток

                Примчался, загубив коня;

                И с той поры со щиколоток

                Цепей не сняли у меня…

             

               Летает горлица над полем,

               Где колосится, зреет рожь,

               А на высоком на тополе

               Ворона точит свой клюв – нож.