«ТУНИС, ОН СНЕЖАЙШИЙ!»

 «ТУНИС, ОН СНЕЖАЙШИЙ!»  

Связи России и арабского мира, неотъемлемой частью которого является Тунис, уходят в далекое прошлое. Эти отношения переплетены политическими, экономическими, духовными узами, которые никогда не прерывались.  И есть уверенность, что и в XXI веке, несмотря на сложные процессы, происходящие в арабских странах,  и зигзаги российской политики, особенно в 90-тые годы,  они получат новое содержание.

Комендантский час, введенный в Тунисе вследствие беспорядков в стране, позволил мне не отвлекаться на очередную перестрелку между мародерами и силами, верными Правительству национального единства, которые наводят порядок, и, взяв в руки книгу,  заглянуть в историю российско-тунисских отношений. И найти там Ивана Бунина, Андрея  Белого, священника Иоанна Алексеева, Кузьму Петрова-Водкина  и даже Льва Николаевича Толстого...

"Россия как страна, имеющая многие миллионы мусульманских подданных, должна быть живо заинтересована в том, что творится в тайниках мусульманского мира, и нам еще скорее, чем другим европейцам, придется считаться с каждым новым явлением, которое охватит или даже поколеблет весь ислам".  А.В. Елисеев, 1894 год

              «Изучение Тунисии, нравы, история, быт развернувшейся Африки будит во мне вовсе новую жилку предпринимателя, авантюриста".  Андрей Белый, 1911 год.

             В конце XVII в. в России появляется труд "Описание царства Алгерийского и Тунетанского", т.е. Алжира и Туниса. В первой русской газете "Ведомости", основанной Петром I, регулярно публиковались сообщения об Африке. В начале XVIII в. была издана на русском языке книга Иоганна Гибнера "Земноводного круга краткое описание, из старыя и новыя географии по вопросам и ответам через Ягана Гибнера собранное", в которой рассказывалось о о "Берберийской (Либийской) земле", Марокко и Тунисе.

              Систематическое научное изучение мусульманского мира, языка, культуры и истории арабов началось в России именно с эпохи петровских преобразований, когда был заложен надежный фундамент отечественного академического и университетского востоковедения. В 1724 году была образована Российская Академия Наук, с которой началась научная традиция в русской арабистике.

            В конце XVIII века в первых русских книгах и энциклопедиях, посвященных истории и географии, приводятся подробные сведения об Африке. Так, во "Всеобщем историческом оригинальном словаре", составленном священником Иоанном Алексеевым", изданном в Москве в 1793-1794 гг., автор пишет: "Главнейшия земли, из коих Африка состоит, суть: Египет, принадлежащий турецкому султану, под покровительством коего еще находятся Алжир, Тунис, Триполис, Варвария...".

              Политические, культурные и торгово-экономические связи России с арабскими странами вызывали интерес в литературно-художественных кругах России. Так, Л.Н. Толстой в период учебы в Казанском университете на отделении арабо-русской словесности изучал арабский язык, знакомился с книгами об арабских народах, их судьбе и культуре.

              Российское императорское Географическое общество, основанное в 1845 г. в Петербурге, внесло большой вклад в изучение африканских и арабских стран, в особенности Египта, Алжира, Туниса. В 1846 г. по Африке путешествовал А.А. Рафалович, врач и активный деятель Географического общества. Рафалович был направлен в Северную Африку в составе учено-врачебной экспедиции, организованной министерством внутренних дел. В "Журнале министерства внутренних дел" за май 1849 г. были опубликованы его "Записки русского врача, отправленного на Восток", в которых можно найти ценную информацию о Тунисе.

            В 1876 г. в Санкт-Петербурге была опубликована книга русского географа и путешественника Л.Ф. Костенко "Путешествие в Северную Африку". Это была первая написанная российским автором и изданная в России полноценная книга о Тунисе, содержавшая самые разнообразные и весьма подробные сведения об этой стране. Часть книги посвящена описанию политической системы Туниса, истории правящей династии и портретам тогдашних тунисских деятелей, в том числе Хайраддин-паши.

            Со временем поездки отдельных энтузиастов-путешественников сменились целенаправленным научным поиском. Русские экспедиции в Африку в начале XX в. организовывались большей частью различными научными учреждениями - университетами, музеями, дирекцией ботанических садов и т.д.

              Русский путешественник, врач и антрополог А.В. Елисеев внес весомый вклад в изучение мусульманской цивилизации и религии. В работе 1894 г. "Современный ислам и его задачи" он находит прямую связь между наступлением европейского колониализма на страны ислама и ростом религиозного фанатизма среди мусульман и его выводы настолько актуальны для современности, что можно только удивляться проницательности русского ученого, который предупреждал: "Восток, получив жизнь от ислама, в этом последнем и должен искать опоры в тяжелые годины утеснений; старый ислам, в котором уже не предполагали жизни, оказался еще способен пробудить дремавший фанатизм, а руководители его подняли высоко знамя пророка, приглашая всех последователей Корана соединиться в защиту ислама". Одним из первых Елисеев указал на роль ислама для будущего России: "Россия как страна, имеющая многие миллионы мусульманских подданных, должна быть живо заинтересована в том, что творится в тайниках мусульманского мира, и нам еще скорее, чем другим европейцам, придется считаться с каждым новым явлением, которое охватит или даже поколеблет весь ислам".

            Сто пятьдесят лет назад русский востоковед и путешественник В.Ф. Диттель в "Очерке путешествия по Востоку" (1849 г.) задавал вопрос, и сам на него отвечал: "Нашему столетию, избравшему своим девизом "Наука и любознательность", не принадлежит ли и страсть к путешествиям? Она не только сделалась принадлежностью нашего образования, но даже прихотью". Уже к концу XIX в. путешествия из авантюрного приключения одиночек превращаются в излюбленное занятие большинства обеспеченных, образованных русских горожан - туризм. Открытие прямых пароходных линий между российскими и средиземноморскими портами увеличило поток тех, кто хотел ознакомиться с достопримечательностями Востока и Античности. И одним из самых посещаемых русскими путешественниками мест становится Тунис, сохранивший экзотическую магрибинскую привлекательность, но и прибавивший к нему европейский комфорт.

              "Город Тунис - один из лучших городов Африки и охотно посещается европейцами", - писал Ф.Фохт еще в 1881 г. "По справедливости, Тунис можно назвать столицею Африки, а не Алжир, как считают многие. В Тунисе более 100 000 жителей, много восточной роскоши, и, бесспорно, это второй арабский город после Каира", утверждал русский путешественник А.Сумароков.

            М.И. Венюков в статье "Тунис и Мальта в 1898 г." поражен современным комфортом Туниса: "Выбирайте себе по гиду любую из пяти-шести гостиниц и водворяйтесь, точно в Марсели или в Бордо". Ему вторит А. Гаденко в очерке "Африка. Путевые впечатления": "Удобств для жизни масса, прекрасные отели, трамваи, отличные извощики, прекрасные бульвары посреди улиц".

            На рубеже XIX и XX веков в России появляются первые гиды-путеводители, одним из них была брошюра "В Египет, Алжир и Тунис на пароходах...", содержавшая исчерпывающую информацию для тех, кто собирался увидеть своими глазами Тунис: сведения о стране и жителях, описание столицы, его достопримечательностей, базаров, дворцов, окрестностей, местной валюты, гостиниц и т.д.

              Русский писатель и путешественник Э.Р. Циммерман пишет в своих путевых очерках о Тунисе: "Я с удовольствием заметил, что здесь на улицах к приехавшему в край туристу не пристают так сильно, как бывало в Египте, ни проводники, ни погонщики ослов, ни иного рода попрошайки. Мне казалось даже, что здешние жители дружелюбнее относятся к европейским пришельцам и охотнее сближаются с ними".

              Отмечаемое путешественниками дружелюбие и доброжелательность местного населения привлекали сюда многих россиян. Некоторые из них по возвращению в Россию публиковали в русских газетах и журналах путевые очерки, статьи, заметки, зачастую с гравюрами, а позже и с фотографиями.

              "Типичный" путевой очерк русского путешественника обычно содержал описание двух частей города Туниса - арабской и европейской, восточного рынка, мечетей и дворцов бея, развалин Карфагена и наиболее живописных пригородов - Сиди-Бу-Саида и Ля Марсы.

              Очерки о Карфагене были столь популярны, что М.И. Венюков с иронией замечал: "Земля, соседняя Карфагену, до того объемисто описана туристами и археологами, что ее почти не стоит смотреть в подробности на местах". Позвольте скромно возразить автору, что лучше один раз увидеть, чем сто раз... прочитать. Карфаген каждый раз, когда его видишь, открывается новыми, неизвестными гранями, и каждый черпает в ауре Карфагена живительные силы.

            Но продолжим перелистывать пожелтевшие страницы русских газет начала XX века. В очерках В.Чоглокова "Тунис - Бискра - Сад Аллаха", А.И. Дмитриева "Из поездки в Северную Африку", в заметках А. Гаденко "Африка. Путевые впечатления" и Е.М. Кузьмина "По Африке на автомобиле" (1915 г.), а также и в других подчеркивается необыкновенная привлекательность Туниса, Вот некоторые отрывки:

            "Нигде у нас, ни в Средней Азии, ни на Кавказе нет такого изящного города, таких белоснежных изящных построек, бросающихся в глаза своей чистотой".

            "Из всей нашей африканской эпопеи Тунис оставил, безусловно, самое приятное воспоминание. Это очень красивый и интересный город".

            "Тунис теплее, самобытнее и проще всех известных европейцам южных климатических станций".

            "Тунис мне очень нравится; европейская часть города напоминает нашу Одессу, но по чистоте и красоте улиц - совершенно Париж".

             "Это - хороший, совершенно европейский французский город. Арабская часть города придает ему много интереса и оригинальности".

              "Загородный летний дворец тунисского бея в Бардо (в нем находится потрясающая экспозиция древнеримской мозаики, - авт.) состоит снаружи исключительно из белых гладких стен, которые декорированы сплошь цветком бугенвилля - ярко лилово-красным. Получается красота балетной декорации, от которой не хочется отрывать глаз".

            И еще одна деталь бросается в глаза, когда погружаешься в атмосферу русского туризма начала ХХ века. Редкий русский путешественник не поделился впечатлениями от посещения уличных кафе, опытом восточного искусства торговаться на рынке и не оставил нам описания мусульманского поста в Рамадан, местных обычаев или женских нарядов.

            На пороге ХХ века Тунис становится весьма популярным местом среди российской художественной элиты. В восьмидесятые годы ежегодные поездки в Тунис совершал художник В.И. Якоби, его картинам этого периода, полным ярких красок и тропического зноя, например полотну "Купальня тунисского бея", присуща восточная экзотика.

              Совершил поездку в Северную Африку и знаменитый живописец К.С. Петров-Водкин. Весной 1910 г. он написал очерк "Поездка в Африку". По форме это скорее литературный рассказ, который характеризуется усложненной стилистикой и декоративностью. Сохранились этюды и наброски, сделанные Петровым-Водкиным в Африке.

            В 1910 году Тунис и Карфаген посещал И.А. Бунин. Результатом его путешествий в Тунис и другие арабские страны стали, в частности, стихи "арабского цикла", как их назвал И.И. Тартаковский, подчеркнув, что "главная ценность арабского цикла - то, что он сделал Восток "своим", приблизил его к людям нашей родины". Вот названия некоторых из его стихотворений: "Ночь аль-Кадр", "Темджид", "Магомет в изгнании", "Имру-уль-Кайс", "Мекам", "Бедуин", "Каир", "Караван"...

   Звезды горят над безлюдной землею,

   Царственно блещет святое созвездие Пса:

   Вдруг потемнело - и огненно-красной змеею

   Кто-то прорезал над темной землей небеса.

   Путник, не бойся! В пустыне чудесного много.

   Это не вихри, а джинны тревожат ее,

   Это архангел, слуга милосердного Бога,

   В демонов ночи метнул золотое копье.

              "Арабских" стихов у Ивана Бунина так необычайно много, что И.Ермаков предполагает, что он "никогда не расставался с Кораном, всю жизнь возил его с собой в дорожном чемодане... Коран в переводе А. Николаева (установлено, что это было московское издание 1901 года) был для Ивана Алексеевича одной из самых необходимых и постоянно читаемых книг. В стихах, навеянных исламским Востоком, русский поэт следовал Корану непосредственно, порою прямо повторяя стихи Великой Книги мусульман. Кроме того, Бунин с особым чувством законного наследника продолжал традицию Пушкина, его "Подражаний Корану".

              Наиболее художественное, поэтичное, "самое богатое по цветности" и почти зримое описание Туниса оставил в своих "Путевых заметках" посетивший эту страну в 1911 году поэт Андрей Белый. "Tunislablanche", - пишет он о столице, - белые пятна кидаются вновь, когда я вспоминаю Тунис. Он - снежайший, он - пятнами домиков ест нестерпимо глаза, да он внутренне белый; и вместе: он белый для внешнего взора. Таким он впервые возник; и таким он стоит предо мной".

            С огромной симпатией отнесся он к тунисцам, отмечая их благородство, дружелюбие и деликатность: "Любуюсь арабами: вижу - столетия высокой культуры кричат в каждой складке бурнуса; я по случайному жесту прохожего вижу достойное прошлое этой страны". Восхищение Андрея Белого вызывали также арабская культура и архитектура: "В каждой мелочи - вкус; вы вглядитесь в оправу простейшего сельского зеркала: форма его - пятитомный трактат по истории вкуса... Жизнь - брызги красок, импрессия, субъективность; архитектура арабская обращена вся внутрь".

            Поэт всерьез увлекся тунисской историей: "Я думаю: скольким обязаны мы в прошлом арабу! Я чувствовал тайную связь мелочей, перекличку эпох - изучение Тунисии, нравы, история, быт развернувшейся Африки будит во мне вовсе новую жилку предпринимателя, авантюриста".

 Я закрываю книжку  "Диалог цивилизаций",  которую  написал вместе  с Наталией  Жерлицыной  и Сергеем Филатовым.  Прислушиваюсь: звенящая ночная тишина после бурных демонстраций, криков и стрельбы полна тревоги и не может не вызвать грустных размышлений. Но...

Разве наши соотечественники в  те далекие годы видели только «снежайший Тунис?» Разве они не были свидетелями тех потрясений, которые обрушивались на эту страну в прошлом?

Конечно, и видели и переживали вместе с тунисцами. Но они верили, что Тунис выстоит, и призывали: «Путник, не бойся!»

19 января 2011 года.  Тунис-Хаммамет.

   Николай Сологубовский