Вьетнам и крах Французской Империи.

Франция, как великая держава, была уничтожена танковым ударом Гитлера в мае1940 года. Благодаря титаническим усилиям де Голля и нескольких десятков тысяч членов “Свободной Франции”, фасад великой империи продержался еще несколько лет. Он рухнул под ударами двух “освободительных войн” – во Вьетнаме и Алжире. После этих позорных поражений Франция оправится уже не могла.

Официально, началом войны в Индокитае считается бойня, устроенная Вьетмином в Ханое 19 декабря 1946 года. Чтобы понять, как и почему началась война, следует несколько внимательнее рассмотреть события, предшествовавшие этой дате.

Когда японцы вторглись во Вьетнам летом 1940 года, они оставили французскую колониальную администрацию нетронутой, и правили Индокитаем из-за кулис, точно также, как немцы правили самой Францией с помощью марионеточного режима Виши.

Французский Индокитай

То, что французы превратились в клиентов азиатской колониальной державы нанесло их престижу в глазах вьетнамцев непоправимый удар.

Гениальный вьетнамский политик Хо Ши Мин, почуяв создавшийся политический вакуум, поспешил создать “Национальный фронт” – Вьетмин, замаскировав в нем лидерство вьетнамских коммунистов и растворив в националистических лозунгах коммунистическую программу.

Легендарный сподвижник Хо Ши Мина, генерал Зиап

Хо распорядился прекратить любую пропаганду, которая могла насторожить латифундистов, вождей племен и религиозных лидеров. Своим товарищам он сказал: “Наш час еще не пробил”.

Хо, кроме этого, необходима была база поддержки и укрытие на прилегающей к Вьетнаму китайской территории. В конце 1940, прикинувшись слепым, он вместе с проводником перешел границу с Китаем, и почти сразу же был задержан солдатами военного диктатора Чан Фа-Квэй, правившего провинцией Гуандун.

Узнав , о ком идет речь, Чан бросил Хо в тюрьму, где тот провел более года, сочиняя китайские стишки на вьетнамский лад. Чан ненавидел коммунизм, но кроме этого, посадив Хо в тюрьму, он надеялся ослабить Вьетмин, который был конкурентом его собственного вьетнамского клиента – националистического фронта VNQQD.

Чан, однако, убедился, что у его вьетнамских друзей нет никакого влияния и сил. Поэтому он освободил Хо и уговорил его возглавить националистическую коалицию под названием Вьетнамская Революционная Лига. Чан начал снабжать его оружием и деньгами. Хо, с характерной для него гибкостью, позволил себе на время забыть о своих коммунистических идеалах, и начал совместную с Чаном борьбу против общего врага – японцев.

Внутри Вьетнама, между тем, набирал силу другой руководитель Вьетмина, которому как и Хо, суждено было стать легендой – Во Нгуен Зиап. Динамичный и эмоциональный, Зиап отличался чрезвычайное жестокостью. Это, возможно объяснялось личной трагедией – его жена, также видный деятель националистического движения, умерла летом 1941 года во французской тюрьме – вместе с ребенком. Ее сестра была гильотинирована французами в Сайгоне. Зиап говорил: “Каждую минуту десятки, сотни тысяч человеческих существ умирают на этой земле . Смерть еще одного или двух ничего не добавит и не убавит”.

В шортах сидит Хо, интересный человек в галстуке и шляпе - генерал Зиап

В частном разговоре с французами, позднее, во время переговоров о независимости, Зиап признал, что смерть жены стала “трагедией, которая разрушила мою жизнь”. Он также сообщил, что способен делать различие между французской колониальной политикой и “идеей Франции” которая во много сформировала его как личность. Зиап в 30-х годах закончил Ханойский университет и получил степень в юриспруденции. Некоторое время он преподавал историю в частной школе. Его лекции ученики с восторгом вспоминали десятилетия позднее.

Хо поручил Зиапу формирование партизанских банд в северном Вьетнаме. Зиап тщательно выбрал свою базу вблизи от китайской границы, через которую он мог получать оружие, припасы и инструкторов. Он завербовал вождей нескольких деревень и начал формировать партизанские отряды из местных крестьян. Зиап особенно уделял внимание работе с племенами – Хмонг, Таи, Тхо, обещая им автономию после достижения независимости. Вождь Тхо позднее стал первым министром обороны независимого Вьетнама.

22 декабря 1944 Зиап сформировал первую пропагандистскую бригаду, которая стала прототипом трехуровневой структуры военной организации коммунистов. На нижнем уровне была деревня, над ней – дистрикт, над ним – бригада. В первой бригаде числился всего лишь 31 боец, но уже к Рождеству Зиеп атаковал и уничтожил два отдаленных французских форпоста, захватив оружие и боеприпасы. В течение считанных месяцев вдоль границы с Китаем развевались красные с золотыми звездами флаги Вьетмина.

В южном Вьетнаме все обстояло совершенно по-другому. Японцы первоначально намеревались использовать страну лишь как в качестве плацдарма для последующего тихоокеанского прыжка. Неизбежно, однако, они начали влезать во вьетнамскую политику, осложнив ее на десятилетия вперед. Японцы поддержали, в качестве противовеса французам, два культа, Као Дай и Хоа Хао.

Воинство Као Дай во главе с предводителем перед храмом

Као Дай был основан в 1919 году мистиком Нго Ван Чье, который утверждал, что общается с высшим духом по имени Као Дао. Культ был странной помесью буддизма, местных верований и христианства. Его святыми были Христос, Будда, Жанна д’Арк, Виктор Гуго и Сунь Ят Сен. Восковые чучела святых стояли в главном храме секты в городе Тэйнинь, к северу от Сайгона. К концу войны в Као Дай насчитывалось более миллиона человек. Как любая другая секта во Вьетнаме, Као Дай очень быстро превратилась в политическое движение, которое французы попытались зажать, и потому его лидеры обратились за протекцией к японцам.

Боевики Хоа Хао: Женщины-воины

Хоа Хао было основано в 1939 году народным целителем в одноименной деревне в дельте Меконга. Секта была упрощенной разновидностью буддизма и была особенно популярна среди нищих крестьян. Секта быстро превратилась в частную армию вне французского контроля, которую попытались привлечь на свою сторону японцы.

Французы также пыталась создать базу поддержки среди местного населения, в основном, организуя различные молодежные движения. Успех их, однако, был минимален: в движения практически сразу же внедрялись активисты Вьетмина.

К концу 1944 генерал Дуглас Макартур отвоевал у японцев Филиппины. Вьетнам наполнился слухами о том, что американцы скоро высадятся в Индокитае. Генерал де Голль, опасаясь того, что американцы попробуют облегчить себе жизнь союзом с националистами, засылал во Вьетнам парашютистов с оружием и деньгами. Их задачей было организовать антияпонский мятеж во время высадки американцев.

Японцы не стали терять времени – 9 марта они потребовали, чтобы все французские подразделения во Вьетнаме перешли под их контроль. Когда французские генералы не ответили в назначенный час, они атаковали французские гарнизоны. Там, где сопротивления оказано не было, французских солдат разоружили и поместили в лагеря временного содержания. Гарнизоны, пытавшиеся оказать сопротивление были уничтожены до последнего человека. Несколько сотен французов были помещены в тюрьмы, где их пытали те же вьетнамцы, которые всего месяц назад по приказу французов пытали националистов.

Бао Дай

Марионеточный император Бао Дай был на охоте в день совершения японского путча. Вернувшись с нее, он был вынужден принять японский “дар” – независимость и участие в “Зоне Совместного Процветания”. Император формально провозгласил отмену французского протектората. Японцы сначала хотели назначить премьером символ вьетнамского национализма – Нго Динь Зьема, да передумали, решив, что Зьем для них слишком неотесан. Это спасло последующую карьеру Зьема, который, таким образом, не замарал себя коллаборационизмом, что позволило американцам его впоследствии признать и поддерживать.

Хо осознал, что с японцами покончено, и нужно договариваться с союзниками, триумф которых неизбежен. Для этого ему необходимо было срочно повысить популярность и авторитет, и в этом ему помог ужасный голод лета 1945 года, ответственность за который почти полностью лежала на японцах. Союзники перерезали маршруты снабжения Юго-Восточной Азии сырьем, и японцы вынуждали вьетнамцев сажать промышленные культуры, такие, как джут, вместо риса. Тот рис, что был выращен, был реквизирован японцами. Катастрофические наводнения еще более усугубили положение. Северный Вьетнам и в лучшие времена был трудным местом для жизни – летом 1945 2 миллиона из 10 миллионов населявших его крестьян умерли от голода.

Отчаявшиеся крестьяне собирались в банды и атаковали и французов, и японцев. При получении известия о капитуляции Японии началось настоящее народное восстание и Вьетмин сразу же воспользовался выгодой ситуации, возглавив его.

Хо провозглашает независимость в Ханое

16 августа Хо собрал своих сотоварищей в деревне Тай Нгуен к северу от Ханоя. Настало пора брать власть в свои руки и приветствовать высаживающихся союзников.

Хо провозгласил создание Комитета Национального Освобождения, назначил сам себя его президентом и заявил, что новый орган “является эквивалентом переходного правительства”.

“Августовская революция”, как с тех пор называют ее коммунисты, приняла разные формы в разных местах. В Сайгоне начались столкновения Вьетмина с Као Дай, Хоа Хао и троцкистами, взявшими себе французское имя La Lutte (Борьба). В некоторых местах Вьетмин обнимался со своими противниками, в некоторых начинались кровавые столкновения.

16 августа подразделения Вьетмина заняли Ханой. Японские войска стояли и не вмешивались. Делегат императора официально передал Вьетмину полномочия. Через неделю в Ханой прибыл полумертвый от малярии Хо Ши Мин, дабы произнести свою Декларацию Независимости.

Ничто так не усилило позиции Вьетмина, как внезапное согласие императора Бао Дая отречься от престола. Император позднее вспоминал, что получил соответствующее требование Хо, сидя сконфуженным после капитуляции японцев в своем дворце в Ху. Он подумал, что Людоовик XVI отказал революционерам, и, в результате, потерял свою голову. Бао Дао головы терять не хотел, а потому отрекся, передав, в глазах вьетнамской публики “мандат небес” в собственные руки Хо, и даровав, ему, таким образом императорскую легитимацию.

25 августа человек, называвший себя уполномоченным представителем Вьетмина явился в императорский дворец и потребовал, от имени Хо Ши Мина, о котором до сего момента императору ничего известно не было, отречься от власти. Император покорно нарядился в свой лучший костюм. Он прочитал краткое заявление, в котором “передал всю полноту власти Вьетмину, который теперь называет себя Демократической Республикой Вьетнам”. Бао Дай сообщил, что предпочитает “жить простым гражданином в свободной стране, чем королем в порабощенном государстве”. Позднее он вспоминал: “Мне просто хотелось закричать: Наконец-то свободен!”

Император тоже прибыл в Ханой, где Хо назначил его “высшим советником” нового правительства. Хо продолжал называть его “государь”, Бао в ответ величал его “вашим преподобием”.

Бао, несмотря на всю его политическую наивность, понял, что происходит необратимое. В письме де Голлю он предупреждал: “Вы бы поняли лучше, если бы сами побывали здесь, почувствовали эту тягу к независимости, которая теперь – в сердце у каждого, и которую никакая человеческая сила теперь не ограничит. Если вы попытаетесь восстановить здесь французскую администрацию, никто ей не будет подчиняться. Каждая деревня превратится в гнездо сопротивления, каждый бывший коллаборационист – во врага, и ваши офицеры и колонисты будут бежать от этой атмосферы, которая будет их попросту душить”.

Лидеры Вьетмина предупреждали , что “встретят цветами хоть миллион американцев, но не будут рады даже одному французу”.

Судьба Вьетнама решалась на июльской конференции в Потсдаме. С точки зрения великих держав, речь шла о не самом важном вопросе разоружения японского контингента, а посему страну, не долго думая, разделили по 16-й параллели. Британцы получали Юг, китайские националисты – Север. Это была формула катастрофы.

Командующим британским контингентом был генерал Грэйси – типичный колониальный офицер с ограниченным политическим опытом. Он любил своих индийских солдат, но относился к ним патерналистски, и искренне верил, что “дети природы” должны подчиняться европейцам. Лорд Луи Маунтбаттен, командующий союзными войсками в Юго-Восточной Азии запретил ему вмешиваться во внутренние дела вьетнамцев и заниматься исключительно разоружением японцев. Грэйси, однако, инструкции нарушил. Несмотря на то, что первоначально принял ханойскую декларацию Хо, уже через несколько дней он заявил, что “установление французского контроля – вопрос нескольких недель”.

Сайгон погрузился в хаос. Дискредитированная французская администрация, добитая капитуляцией Японии, развалилась. Французские колонисты готовились к кровавой войне всех против всех. Комитет Вьетмина боролся за власть с Жаном Седилем – представителем, которого де Голль послал для наведения порядка в Индокитае.

Као Дай, Хоа Хао, троцкисты враждовали между собой и все вместе – с Вьетмином. Бин Ксуен – вооруженная и организованная банда продавала свои услуги тому , кто больше заплатит. На протяжении последующих 10 лет ее использовали и Хо Ши Мин, и французы, до тех пор пока она не была уничтожена президентом Южного Вьетнама Зьемом. Последняя задача, которая выполняла эта наемная армия – исполнение роли французской полиции, в обмен на франшизу на бордели, казино и опиумные притоны.

Седиль находился в невозможной ситуации – с одной стороны, де Голль приказал ему не принимать деклараций независимости Вьетмина, с другой стороны, Вьетмин не соглашался ни на что меньшее. Французские “ветераны” – торговцы, плантаторы и чиновники также на него давили, призывая проявлять жесткость к “Вьетам” и “бандитам”, и говоря о том, что местные понимают только язык силы.

В то время как лейбористы в Британии намеревались предоставить независимость Индии, Грэйси поддержал французских колониалистов, ввел военное положение, установил комендантский час, запретил собрания и митинги и закрыл все вьетнамские газеты. Для осуществления мероприятий подобного масштаба у Грэйси попросту не было достаточно сил – под его командой было всего лишь 1800 британских солдат и индусов. Поэтому он согласился освободить и вооружить интернированных японцами французских солдат. Речь шла, прежде всего, о членах Иностранного Легиона и десантниках.

Освобожденные легионеры и десантники немедленно устроили в Сайгоне погром. Расстреляв часовых, они ворвались в мэрию и изгнали оттуда временный Комитет Вьетмина. После этого легионеры захватили полицейские станции и другие административные учреждения, везде развешивая французские флаги. К ним присоединились озлобленные и напуганные французские гражданские. Все вместе они начали громить вьетнамские лавки и избивать дубинками всех вьетнамцев, попавшихся под руку.

Грэйси и Седиль были потрясены подобным безобразием, виновниками которого они сами отчасти и были, и призывали всех успокоиться – но было слишком поздно.

Вьетмин осознал, что если он не перейдет в контратаку, то потеряет импульс и народную поддержку. 24 сентября была объявлена всеобщая забастовка. Именно этот день можно считать началом индокитайской войны, продолжавшейся еще долгие 30 лет. После 24 сентября пути назад не было, и все последующие попытки мирного урегулирования заканчивались крахом.

тром Сайгон был полностью парализован. Электричество было отключено, вода не подавалась, трамваи стояли на путях, даже рикши куда-то исчезли с улиц. Французы, напуганные еще больше, баррикадировались в своих домах или бежали под защиту британских и французских офицеров в комплекс отеля Continental.

По всему городу были слышны выстрелы и разрывы минометных снарядов. Боевые отряды Вьетмина штурмовали аэропорт, сожгли центральный рынок, и освободили из тюрьмы сотни своих товарищей, задержанных французами.

Наиболее ужасный эпизод произошел в Cite Herault. Наемники Бин Ксуен под предводительством агентов Вьетмина вломились в дома французов, убивая всех без разбора – женщин, детей, стариков. В результате нападения были убиты 150 гражданских лиц. Еще 100 человек были взяты в заложники, многие из них изуродованы.

Британия оказалась перед нелегкой дилеммой. С одной стороны, ей не хотелось ввязываться во вьетнамские проблемы Франции и навлекать на себя гнев антиколониального американского общественного мнения и осуждение Китая. С другой стороны, англичане не могли просто поджав хвост покинуть Китай – это произвело бы дурное впечатление на их собственные колониальные владения в регионе.

Как всегда, гении в британском МИДе придумали блестящее решение: “перебросить немедленно французские войска в южный Вьетнам, а самим немедленно эвакуироваться по их прибытии”. И это то, что действительно очень быстро произошло: американцы разрешили передать французам свое оружие и технику, британцы организовали быструю переброску французских подразделений на собственных кораблях и сами поспешили ретироваться.

Генерал де Голль, между тем , сделал два символических назначения, которые должны были продемонстрировать его решимость во чтобы то ни стало удержать Вьетнам. Высшим комиссаром Индокитая был провозглашен адмирал Жорж Тьерри д’Аржанлье – фигура практически средневековая. Адмирал, после первой мировой войны, ушел в монахи, и покинул монастырь только ради того, чтобы присоединиться к Свободной Франции. Самонадеянный и негибкий, адмирал разделял святую веру де Голля в “величие Франции”, что неизбежно ставило его на курс лобового столкновения с не менее спесивым Вьетмином. Военным командиром при адмирале был назначен знаменитый генерал Жан-Филипп Леклерк, 2-я бронетанковая дивизия которого в 44-м освободила Париж.

Генерал Леклерк и Хо Ши Мин

Леклерк первоначально последовал совету американского генерала МакАртура: “Везите солдат, еще солдат, как можно больше солдат”, но вскоре осознал необходимость поиска политического решения для выхода из хаоса, в котором оказался Индокитай.

еклерк в начале октября прорвал блокаду Сайгона и двинулся по дельте Меконга на север. Вьетмин применил тактику выжженной земли , уничтожая при отступлении деревни, мосты и терроризируя местное население. Местный командир Вьетмина, Тран Ван Джау серьезно ослабил движение ликвидацией тех членов, которые не отвечали его стандартам. Через пять месяцев Леклерк был способен провозгласить победу в южном Вьетнаме, но победа оказалась иллюзией.

Французский историк Филипп Девилье, служивший под командованием Леклерка во Вьетнаме, так описывал сложившуюся ситуацию: “Как только мы покидали какую-то местность, там сразу же появлялся Вьетмин. Чтобы закрепить нашу победу, нужно было увеличить в несколько раз количество постов, укрепить их, вооружить жителей деревень и создать разветвленную систему внутренней разведки. То. Что было нужно – это не 35 тысяч солдат Леклерка, а 100 тысяч, но у Франции были другие проблемы, кроме Индокитая”.

Сайгон встречает генерала Леклерка