Спасите "Миногу"!

23 марта 1913 года при погружении затонула подлодка РИФ «Минога». В результате спасательной операции лодка была спасена вместе с экипажем.

Опыт использования подводных лодок в русско-японской войне показал, что подводные лодки небольшого водоизмещения могут быть использованы только в прибрежных районах. Поэтому Главный морской штаб пришел к выводу, что в составе флота нужно иметь подводные лодки двух типов - прибрежные, водоизмещением 100-150 тонн и крейсерские для действия в открытом море водоизмещением 350-400 тонн.

В 1905 году И.Г. Бубновым были разработаны два проекта подводных лодок, водоизмещением 117 и 400 тонн. Подводные лодки, построенные по этим проектам, получили впоследствии названия «Минога» (малая) и «Акула» (большая). Обе лодки Морской технический комитет (МТК) положил считать «опытными, постройка которых должна послужить к самостоятельному развитию отечественного подводного строительства».

«Минога» и «Акула» на Балтийском заводе

Проект подводной лодки «Минога» был одобрен МТК 20 сентября 1905 года, а наряд на строительство подводной лодки Балтийскому заводу был выдан 9 февраля 1906 года. В том же месяце была заказана сталь для корпуса и была начата разработка рабочих чертежей.

Цистерны главного балласта (две) размещались в оконечностях, заполнялись центробежными помпами; внутри прочного корпуса находились две средние цистерны по 2 тонны, заполнявшиеся через отдельные кингстоны; имелись также две палубные цистерны, заполнявшиеся самотеком через шпигаты. При незаполненных палубных цистернах подводная лодка плавала в позиционном (тогда оно называлось полуподводным) положении, когда на поверхности оставалась только рубка. Средние и дифферентные цистерны продувались сжатым воздухом.

Два трехцилиндровых четырехтактных двигателя Дизеля и гребной электромотор составляли с помощью фрикционных муфт одну линию вала с винтом регулируемого шага, лопасти которого устанавливались в соответствии с мощностью работающих двигателей. Для наблюдения в подводном положении были установлены перископ Герца и клептоскоп (панорамный перископ, позволяющий наблюдателю при осмотре горизонта оставаться на месте).

Во второй половине сентября 1906 года состоялась закладка подводной лодки. Фирме «Л. Нобель» в Санкт-Петербурге был выдан заказ на изготовление двух двигателей Дизеля морского типа, мощностью по 120 л.с. каждый. Главный электромотор был заказан заводу «Вольта» в Ревеле, аккумуляторная батарея - заводу «Травайль Электрик де Мэто» в Париже. 23 октября 1907 г. на лодке были проведены гидравлические испытания прочного корпуса. Первый двигатель Дизеля был изготовлен в июле 1908 года, второй - в октябре того же года. Завод «Вольта» справился с изготовлением электромотора лишь в июне 1908 года. В ночь на 21 марта 1908 года пожаром была уничтожена готовая к установке аккумуляторная батарея. Спуск подводной лодки на воду состоялся 11 октября 1908 года. 23 октября 1908 г. "Минога" совершила первый выход в Морской канал под одним из двигателей Дизеля (второй еще не был доставлен). 26 октября 1908 г. лодка была готова приступить к началу испытаний, но, выйдя из дамб Морского канала, встретила сплошной лед и вынуждена была вернуться на завод;

7 ноября 1908 г. несмотря на сильные морозы, удалось произвести пробное погружение у причальной стенки.

Во время испытаний выяснилась необходимость установки свинцового киля, т.к. необходимое количество балласта не удалось разместить в трюме подводной лодки. После установки киля в конце апреля 1909 года «Минога» выходила на предварительные пробеги в Морской канал под двигателями Дизеля. В начале июля лодка ушла в Бьерке на заводские испытания, которые продолжались около двух месяцев. В апреле 1909 г. лодка выходила на предварительные пробеги в Морской канал под двигателями Дизеля. В июле 1909 г. ушла в Бьерке на заводские испытания, которые продолжались около двух месяцев. По окончании испытаний был сменен гребной винт и в конце сентября лодка ушла на торпедные стрельбы, а в октябре 1909 г. были произведены приемные испытания.

31 октября Морской технический комитет рекомендовал принять «Миногу» в казну.

Вооружение ПЛ «Минога» состояло из двух ВТТА производства завода «Г.А.Лесснера» с двумя торпедами R34 образца 1904 г. калибра 450 мм. Стрельба залпом была невозможна из-за отсутствия торпедозаместительной цистерны. В снабжение входили надводный якорь весом 150 кг и подводный грибовидный якорь весом 50 кг. Экипаж ПЛ насчитывал 22 человека, из которых - двое офицеры.

ПЛ «Минога», базировавшаяся на Либаву, начала боевую подготовку, совершала самостоятельные выходы, участвовала в ежегодных маневрах флота.

«Минога» в море

В 1913 г. ПЛ "Минога" принял новый командир – лейтенант Гарсоев. Команда на «Миноге» с приходом нового командира сменилась почти вся. В основном это были моряки с ПЛ «Почтовый» - сверхсрочнослужащие, степенные, семейные. У устройством «Миноги» знакомились поверхностно, считая, что после ПЛ «Почтовый» сам черт не страшен («Почтовый» был подлодкой конструкции Джевецкого, в которой он впервые попробовал идею единого двигателя для надводного и подводного хода, получилось не очень хорошо и очень громоздко…).

23 марта 1913 г. в два часа дня Гарсоев впервые повел «Миногу» в море. «Карусель» началась сразу. Отрабатывая задним ходом от стенки, Гарсоев, не зная еще инерции «Миноги», ударил ее кормой о баржу, стоявшую у противоположной стенки ковша. Вдребезги разлетелся двуглавый орёл, сверкавший позолотой на ахтерштевне субмарины. Обеспечивал, или как тогда говорили, конвоировал лодку портовый катер «Либава». Гарсоев отправил на нем рулевого ПЛ «Минога» Гурьева: матрос знал, как в случае беды обращаться с телефоном на спасательном буйке.

Около 4-х часов дня командир приказал боцману Гордееву передать конвоирующему судну по семафору о своем намерении погрузиться. Боцман, передав сигнал, свернул семафорные флажки и засунул их под настил мостика рубки, причем флажки попали в открытый клапан шахты судовой вентиляции. При подготовке лодки к погружению не обратили внимания на то, что клапан вентиляции не закрылся (мешали флажки), вода начала поступать по трубе вентиляции в машинное отделение и лодка затонула. Зашумели насосы, заполняя цистерны. Лодка сначала плавно пошла на глубину, но вдруг провалилась и, резко ударившись, легла на дно.

Гарсоев знал: глубина здесь 33 фута, но машинально посмотрел на прибор. Стрелка подтвердила: 33. Из машины доложили: «На площадке между дизелями вода». Тут он и допустил ошибку. Он продул не все цистерны разом, а по одной, по очереди… Безрезультатно. Метнулся в машину и понял: «Опоздал». Мощная струя била откуда-то из трюма. Уровень воды быстро повышался. Вероятно не закрылся клапан шахты судовой вентиляции. Ее труба как будто выходит в трюм, а клапан наверху на мостике. Про себя чертыхнулся, поскольку не был уверен, что дело обстоит именно так. Просмотрел чертежи бегло, для близиру, понадеялся на память - ведь изучал «Миногу» совсем недавно слушателем отряда. Как бы теперь не обошлось это дорогой ценой… Ловил на себе взгляды матросов. Думал. Приказал отдать спасательный буек с телефоном. «Ваше благородие, разрешите доложить? - Перед Гарсоевым появился унтер-офицер 2-й статьи Иван Манаев. - Как стали лодку готовить к погружению, я почувствовал, что левый клапан судовой вентиляции как-то не так идет, вроде бы не до конца закрывается».  «Так почему же, Манаев, ты не доложил?» - «Решил, что на «Миноге» все иначе, чем на «Почтовом», ходит».  «Вот через кого погибаем, - раздался чей-то вскрик.  Спокойно, братцы, спокойно, мы еще не утонули», - отозвался Гарсоев, но твердой уверенности не ощутил. Сейчас как бы поглядел на себя со стороны и удивился легкомыслию. Как он отважился идти под воду с командой, практически не знавший лодки? О себе он старался не думать, отложил расправу с самом собой на потом. Будет ли это «потом»? Взял телефонную трубку: «Гурьев!» Молчание. Где же Гурьев? Молчание. Где же Гурьев? Что на поверхности?

Экипаж «Миноги» пытался одолеть поток, вливавшийся в лодку. Кто-то поднял настил и, сунувшись в трюм, определил, откуда хлещет вода. Подтвердилось - из нижнего конца трубы вентиляции. Разрубив трубу выше настила, хотели заглушить ее. Сняв китель, Гарсоев приказал забить его, как «чоп» - заглушку. Мало. Сдернул со стола в своей каюте зеленое сукно, сорвал занавески у койки, приказал взять занавеси из офицерского помещения. Пошли в дело подушки, распоротые матрацы и даже комплект кормовых флагов… Забили разорванный на полосы коврик из командирской каюты. Все напрасно. Укротить воду не удавалось. Может быть, на какой-то момент струя ослабевала, затем «чоп» вылетал и все начиналось сначала. Холодная маслянистая вода поднималась все выше главного электродвигателя.

«Что же было потом?» - вспоминал Гарсоев, вновь ощутив могильный холод затонувшей лодки. Он принял правильное решение: приказал всем перейти на корму - подальше от батареи. Знал: как только вода доберется до аккумуляторов, начнется выделение хлора, и тогда - конец. Надо, чтобы аккумуляторы затопило сразу, тогда часть хлора растворится в воде. Каким-то образом, командуя словно в полузабытьи - так оно, наверное, и было - он сумел поднять корму. Вода хлынула на батарею. Одну угрозу Гарсоев уменьшил, но зато свет в лодке погас.

Люди сгрудились на корме. Штатные места отдыха - крышки ящиков для аккумуляторов (в ящиках хранились личные вещи команды) залило. Поэтому устраивались в кормовой части кто где мог. Нервы сдавали. Кто-то стонал, многие бредили…
Размышляя впоследствии об этой истории, Гарсоев никак не мог понять, чем, собственно, они тогда дышали. Губительной смесью хлора, углекислого газа, испарениями топлива и масел. Час, другой, третий… По очереди моряки силой удерживали Назаревского. Крепкий и здоровый унтер-офицер помутился разумом. Что-то несвязно выкрикивал боцманмат Оберемский. Минный машинист Крючков, потеряв сознание, свалился в воду у дизелей. С трудом вытащили, а то мог утонуть прямо в лодке. Гарсоев погружался в небытие и, чувствуя это, усилием воли вырывался из мрака и полного безмолвия на затонувшую лодку. Пот заливал лицо, знобило, ведь отдав китель, он остался в одной сорочке. Матросы принесли одеяло.
Создав дифферент, Гарсоев преследовал еще одну цель: корма, полагал он, поднимется и, возможно, выйдет на поверхность, а это ускорит их избавление, облегчив задачу спасателей.
Почему, раздумывал командир, никто не появляется, где же плавучий кран? Гарсоев понимал: их судьба зависит от того, как справятся наверху.

Там много воздуха, и люди дышат легко и свободно, даже не замечая этого. А здесь каждая минута сокращает их шансы на спасение. За вздохом следует выдох, и без того отравленная атмосфера лодки получает очередную порцию углекислого газа…

Так почему же медлят наверху, где, наконец, Гурьев, что же происходит?

Из рапорта начальника 1-й минной дивизии Балтийского моря командующему Морскими силами Балтийского моря: «При первом же погружении лодка затонула, но так как над водой был ясно виден флаг на мачте, то Гурьев, не предполагая несчастья, продолжал держаться в 5 кабельтовых и только около 5 часов, подойдя вплотную к мачте лодки, увидел выброшенный буек с телефоном. Волнение было настолько велико, что взять с катера буек было нельзя без опасности перервать провод, почему Гурьев пошел к плавучему маяку, где взял шлюпку с людьми и попросил дать тревожный сигнал… Сам Гурьев остался на шлюпке с маяка, которая подняла буек, и таким образом вступила в связь с экипажем лодки».

Ответил Гурьеву электрик унтер-офицер Николаев: «Помогайте, да побыстрее!» Подошел дежурный миноносец из порта. Прямо с борта в шлюпку прыгнул капитан 2 ранга Плен, взял у Гурьева трубку телефона, потребовал от Николаева обстоятельно и по порядку доложить. Сведения не радовали: в лодке - вода, люди собрались в кормовой части, там образовался воздушный буфер. Гарсоев спросил, вышла ли корма. Если нет, надо поднять ее как можно быстрее, чтобы показался люк…

Начальник 1-й минной дивизии контр-адмирал Шторре, принявший на себя руководство спасательными работами, нервно расхаживал по палубе транспорта «Водолей». Одевались водолазы. До того как отправиться к месту аварии, адмирал говорил с начальником порта и знал: команды плавучих кранов - вольнонаемные, в 5 часов вечера закончили работу, еще ничего не зная об аварии, и разошлись по домам. Живут все не в порту, а в городе. Когда-то их сумеют разыскать посыльные? И что предпримешь без 100-тонного крана? Значит, пока надо обеспечить лодку воздухом. Водолазы ушли на дно, с транспорта им подали шланги, и они попытались присоединить какой-нибудь к специальному вентилю на рубке ПЛ «Минога». Миноносцы, окружившие место аварии, залили море ярким светом прожекторов. В их лучах одного водолаза подняли без сознания: запутался в собственном воздушном шланге. Другие еще со дна передали невеселую весть: ни одну гайку шлангов к вентилю не присоединишь - не подходит резьба… Шторре, славившийся невозмутимостью, топал ногами, ругаясь, как пьяный кочегар.

«Ваше превосходительство, - кричал ему из шлюпки кавторанг Плен, - на вызовы никто не отвечает, слышу только стоны!»

Шторре убежал с палубы. Казалось, он сделал все, но люди погибали. Только в 22.25 частные буксиры, нанятые начальником порта (свои в тот момент были в разгоне) подвели наконец 100-тонный кран. Пока его ставили на якоря, пока одевался водолаз, прошел еще один час и 11 минут. Водолаз пошел на лодку, заложил гини - приспособления, применяемые для подъема самых тяжелых грузов. «Стоны прекратились.» - снова закричал Плен, не отрываясь от телефонной трубки. «Из лодки никто не отзывается».
В полночь Шторре доложил командующему Флотом, что люди находятся 9 часов в атмосфере, насыщенной хлором, и надежда на спасение падает. Заработала могучая подъемная система 100- тонного крана, несколько человек с молотками и зубилами приготовились вскрыть люк, едва он покажется из воды. Шторре рискнул, приказав начать подъем, как только заложили первые гини. Водолаз не раздевался, ожидая, когда выйдет корма. Тогда заложат для страховки вторые гини, и лодка не сорвется. В 00.45 над водой показался люк. Он тут же стал открываться изнутри. Значит, кто-то жив! Со шлюпки на ПЛ бросились три офицера из числа слушателей учебного отряда подводного плавания - лейтенанты Никифораки, Герсдорф и мичман Терлецкий. «По пояс в воде, - говорилось в рапорте контр-адмирала Шторре, - они помогали поднимать люк и поочередно вытаскивали спасенных. Лейтенант Гаросев был поднят восьмым. Люди передавались на шлюпки, а с них на кран и транспорт «Водолей»; внешность и состояние были ужасны после всего ими пережитого. Лейтенант Гарсоев, командир лодки, бывший последнее время без сознания, пришел в чувство, как только открыли люк, его вынесли на кран, где положили вблизи котлов… В лодке оставался еще рулевой боцманмат Иван Гордеев, который был в командирской рубке отрезан водой от кормового отсека, с ним переговаривались, и он сообщил, что воздуха ему довольно, но извлечь его из рубки до откачивания воды нельзя.

Подъем «Миноги»

Лейтенанты Никифораки и Герсдорф, мичман Терлецкий неоднократно спускались в лодку, доставая оттуда ослабевших и измученных людей и, по сообщению этих Офицеров, беззаветно преданных служебному долгу, показавших выдающийся пример отваги, воздух в лодке даже при открытом люке был невозможен, они задыхались в нем. Для освобождения Гордеева воду из лодки стали откачивать портовые буксиры «Либава» и «Аванпорт». Вода убывала медленно, в течение часа и 45 минут уровень ее все же удалось понизить настолько, что лейтенант Никифораки мог передать Гордееву доску, по которой он и сполз и сам вышел из люка; на поверхности воды в лодке плавало масло и кислота, поступавшая из аккумуляторов».

Далее контр-адмирал Шторре отмечал: «По докладу командира ПЛ «Минога» лейтенанта Гарсоева, поведение рулевого боцманмата Гордеева во время аврии является выдающимся, выше всякой похвалы: ни на минуту не терявший самообладания, подбадривающий всех окружающих нижних чинов словами, личным примером и распорядительностью, боцманмат Гордеев за несколько времени до того, как открыли люк, принял лодку от лейтенанта Гарсоева, позвавшего его с этой целью и сейчас же потерявшего сознание.

Выносливость боцманмата Гордеева изумительна: он пробыл в затонувшей лодке долее всех и был спасен около трех часов ночи, от всякой помощи отказался, и сейчас же справился об участи командира и остальных нижних чинов».

Через 6 дней после аварии пришел приказ о награждении Гарсоева «чином старшего лейтенанта за отличие по службе». Боцманмат Гордеев стал унтер-офицером 2-й статьи.

В мае состоялось судебное разбирательство.

Начальник учебного отряда подводного плавания контр-адмирал П.П.Левицкий, его помощник капитан 2 ранга А.В.Никитин и старший лейтенант А.Н.Гарсоев предстали перед особым присутствием Кронштадтского военно-морского суда.

Из приговора:

«Причиной происшедшего 23 марта с.г. потопления на Либавском рейде ПЛ «Минога» было то, что оставленный в кожухе рубки неубранный сверток ветоши с двумя семафорными флажками попал под клапан вентиляционной трубы и не дал возможность плотно закрыть его, вследствие чего при погружении лодки в боевое положение вода через упомянутый клапан стала вливаться в трюм, и лодка, потеряв плавучесть, опустилась на дно на глубине 33 фута, где и пробыла с 16.00 до 00.45 ночи, когда… была поднята на поверхность и все бывшие в лодке спасены… однако многие ее части получили повреждения, исправление которых исчисляется в сумме 20 тыс. рублей».

О Гарсоеве в приговоре было сказано: «Хотя он и не проявил надлежащей заботливости при выше упомянутом погружении, в отношении безопасности этого испытания, и не оценил своевременно и должным образом внезапно возникшие обстоятельства пот потере лодкой плавучести, тем не менее, в последующих своих действиях, проявил полное присутствие духа и распорядительность, сумел поддержать бодрость в команде, все время работавшей с выдающейся энергией, благодаря чему лодка и продержалась под водой до того момента, когда ей была оказана помощь».

Гарсоева и Никитина суд оправдал. Левицкому объявили замечание за плохой контроль. Авария ПЛ «Минога» оставила Гарсоеву память навсегда - расстроенное здоровье и мертвенно-бледный цвет лица - результат отравления хлором и парами кислоты. Он сделал выводы из жестокого урока «Миноги». Собственно, настоящим подводником он стал после аварии, пройдя через то, чего не мог не бояться каждый служащий на ПЛ. Мягкостью характера Гарсоев не страдал и ранее, но 9 часов в стальном «гробу» не прошли даром: стал жестче, строже.

ПЛ «Минога» он командовал еще 8 месяцев и ходил на погружения.

Первая мировая война застала ПЛ «Минога» в составе 1-го дивизиона Бригады Балтийского флота. Она активно использовалась для несения дозоров на Центральной минно-артиллерийской позиции в районе Моонзундского архипелага. Участвовала в обороне Виндавы (Вентспилс) в июне 1915 г. и Рижского залива в августе 1915 г., прикрытии набеговых и минно-заградительных действий легких сил флота, совершила 14 боевых походов, несколько раз пыталась атаковать неприятельские корабли).

В сентябре 1914 г. лодка в шторм возвращалась из похода и должна была определиться по Люзерорту. Однако открывшийся маяк не походил на нужный. Командир решил подойти поближе, чтобы уточнить свое место. Неожиданно с хода лодка выползла на мель и легла почти на бок. Винт повис в воздухе. Оказалось, субмарина вышла к маяку Фильзанд у о. Эзель. В том районе плавание запрещалось, поэтому с острова срочно вылетел аэроплан, чтобы разобраться в обстановке. Гидросамолет долго кружил, пытаясь рассмотреть флаг на корме. Наконец, пилот разглядел андреевский крест и сел на воду, но так неудачно, что сломал самолет. Летчик рассказал подводникам, куда они попали, и лодка подняла нужный сигнал, по нему с Эзеля пришел катер и увел самолет на буксире. Командир лодки дал радио о происшествии и попросил прислать на помощь миноносец. Однако погода начала свежеть и, наполнив кормовую цистерну, команда добилась того, что винт ушел в воду. После этого, дав реверс дизелям, лодка сползла на глубокую воду, затем потихоньку вернулась в базу и встала в ремонт, который прошла в 1915 г.

Однажды… Когда туман, в котором ПЛ «Минога» пробиралась к позиции, внезапно рассеялся, едва ли не рядом оказался германский миноносец. Он шел встречным курсом и сразу заметил российскую ПЛ. Командир «Миноги» увидел, как корма миноносца осела и мгновенно вырос бурун, а под форштевнем вздыбилась вода - миноносец увеличил скорость. –«Срочное погружение!» - командир ПЛ и сигнальщик бросились вниз, с лязгом закрыли за собой люк Уже слышался шум винтов миноносца противника. А в корме ПЛ возле машин метался унтер-офицер 1-й статьи Григорий Трусов. Случилось то, что он, в общем, давно предвидел: отказала муфта.

ПЛ «Минога» была первой в мире ПЛ с дизелями и электромоторами. На одном валу работали два дизеля и гребной электродвигатель. В трех местах валовой линии стояли муфты. Без муфт на ПЛ не обойтись, поскольку двигатели надводного и подводного хода на одном валу и при переходе на электромотор надо было отключить его от дизелей. С муфтами было неладно.

Третья из них, между дизелями и электромотором - кормовая, располагалась низко в машинном трюме, где скапливалась вода и отработанное масло. При качке, особенно в штормовую погоду, смесь воды и масла попадала в муфту, в итоге она не срабатывала в самый нужный момент. Вот и сейчас отказ. А решается судьба ПЛ.

Дизели остановлены, но поскольку муфта не сработала, электромотор, натужно воя от непомерной нагрузки, кроме винта, вращал еще и дизели. Они, в свою очередь, превратились в поршневой компрессор, высасывая из лодки воздух и прессуя его в газовом коллекторе. Еще оборот, другой, и разряжение станет критическим. Да и ПЛ погружается медленно…
Трусов, орудуя ломом, все же разобщил муфту, дизель встал, скорость погружения увеличилась. Оглушая своими винтами, над ПЛ «Минога» промчался германский миноносец. От тарана ПЛ отделяли секунды. Их выиграл Трусов. Он действовал вопреки правилам, категорически запрещавшим разобщать муфту на ходу. Работая при включенном электродвигателе, Трусов сильно рисковал - его могло затянуть под вал, ударить ломом. Но выбора не было. Миноносец, как было сказано в приказе командующего флотом Балтийского моря, «прошел над самой ПЛ в такой близости от последней, что ПЛ получила крен около 10 градусов». Георгиевский крест 3-й степени вручили в октябре 1915 г. унтер-офицеру Трусову…

При очередном ремонте зимой 1914 -1915 гг. в кормовой части ПЛ установили 37-мм орудие. После нескольких лет напряженной боевой службы ПЛ осенью 1917 г. вместе с 4 ПЛ типа «Касатка» направили в Петроград на капитальный ремонт. Однако революционные события отодвинули сроки ремонта на неопределенный период, а все эти ПЛ по приказу МГШ № 111 от 31 января 1918 г. сдали на хранение в порт.

«Минога», фото после 1915 года

Летом 1918 г. потребовалось срочно усилить Каспийскую военную флотилию. По распоряжению Председателя Совнаркома РСФСР В.И.Ленина ПЛ «Минога», «Окунь», «Макрель» и «Касатка» срочно отремонтировали и на железнодорожных транспортерах отправили в Саратов, где спустили на воду. 10 ноября их зачислили в состав Астаханско-Каспийской военной флотилии.

21 мая 1919 г. ПЛ «Минога» под командованием Ю.В.Пуарэ во время боя с английскими кораблями у форта Александровский оказалась на грани гибели, намотав на винт стальной трос, и лишившись хода.

Только мужество рулевого-сигнальщика В.Я.Исаева, сумевшего в холодной вое освободить винт, спасло ПЛ от расстрела кораблями интервентов. За этот подвиг В.Я.Исаева наградили орденом Боевого Красного Знамени. По окончании боевых действий на Каспии ПЛ «Минога» некоторое время находилась в Астраханском военном порту на хранении. После почти 16-летней службы ее сдали 21 ноября 1925 г. на слом.

21 ноября 1925 г. исключена из состава РККФ в связи с передачей Комгосфондов для демонтажа и реализации и впоследствии разделана в Бакинском военном порту на металл.

Александр Николаевич Гарсоев перешел в РККФ из старого флота, не демобилизуясь, в 1918 г. Служба Гарсоева складывалась любопытно: почти на всех постах ему приходилось сто-то создавать, налаживать, поскольку ему поручали дела или новые или находившиеся в полном запустении. Гарсоев возрождал учебный отряд подводного плавания, совершенно развалившийся после двукратной эвакуации сначала из Либавы, затем из Ревеля. Тот самый отряд, который он в свое время закончил. В 1920 г. Гарсоева командировали на юг. Он активно участвовал в создании красных морских сил Черного и Азовского морей. В 1921 г. становится главным подводником, была на флоте такая должность. Еще через год - кафедра в Военно-мосркой академии. Он создал кафедру по новой дисциплине - тактике ПЛ. Потом организовал факультет.

А.Н. Гарсоев

В декабре 1923 г., не освобождаясь от работы в академии, Гарсоева вводят в только что созданный научно-технический комитет председателем секции подводного плавания.

В 1930 г. Гарсоева назначили командиром дивизиона новых ПЛ. Это было логично. Он стоял у самой их колыбели, ему же доверили налаживать организацию службы на них.

Летом 1931 года Александр Гарсоев был обвинён в участии в заговоре, репрессирован. Осужден ОГПУ на 3 года лишения свободы условно. Далее работал инженером-строителем на «Союзверфи».

Умер Александр Николаевич Гарсоев в 1934 году. Похоронен на мемориальном Новодевичьем кладбище в Санкт-Петербурге.

 Вместо послесловия.

«Минога» была первым случаем в истории отечественного подводного флота, когда был спасен экипаж лодки после ее затопления. Если не ошибаюсь, она была первой в мире ПЛ, при аварии которой спасен ВЕСЬ экипаж. Но первой погибшей лодкой в РИФ она не была. В мире – тем более.

Первый погибший подводник – по всей видимости, англичанин Джон Дей, который 20 июня 1774 года погиб при погружении «подводного шлюпа «Мария»». Первая лодка, одержавшая победу – американская лодка Хэнли (точнее лодка конфедератов), до своего боевого применения успела 2 раза утонуть с людьми на борту, а затем, после победы, погибла и в третий раз – со всем экипажем. Немного об этом уже писалось:http://maxpark.com/community/14/content/3298143

А ведь это – еще «доисторический», по сути дела период истории подплава! Начало строительства ПЛ вызвала целый ряд катастроф.

В России, подлодка «Дельфин», или как она еще называлась «миноносец №150», 16 июня 1904 года, во время занятий с экипажем по погружению из-за несвоевременного закрытия рубочного люка и неадекватного поведения экипажа на поступление через него воды (паника), лодка затонула у западной стенки Балтийского завода. Из 37 человек спастись смогли 12.

«Дельфин»

Англия. 18 марта 1904 года со всем экипажем затонула лодка А-1, протараненная пароходом «Бервик Касл». 8 мая 1905 года лодка А-8 затонула после взрыва аккумуляторных батарей. Лодка с-11 14 июля 1909 года протаранена пароходом «Эддистоун» в Ла-Манще. Спаслись только 3 человека. Лодка А-3 февраля 1912 года во время учений всплыла прямо под носом канонерки «Хазард». После удара мгновенно затонула со всем экипажем. До начала ПМВ британский флот потерял еще 3 лодки.

Начало подводного флота США известно еще одним катастрофическим событием. Оливер Халстед, американца по национальности, продал флоту построенное им подводное чудовище, названное «Интеллиджент уэйл» («Умный кит»). Во время неоднократных испытаний на Бруклинской верфи ВМС «Умный кит» ухитрился утопить в общей сложности 39 человек. К счастью, Халстед был застрелен мужем своей любовницы раньше, чем он успел внести очередные изменения в конструкцию «Интеллиджент уэйла», а командование ВМС – поддаться искушению оценить их на практике. (Может и легенда – но звучит красиво! И.А.).

Франция потеряла 2 подводные лодки в 1905 («Фарфаде») и 1906 («Лютин») году. Обе затонули в районе Бизерты.

Французская ПЛ «Фарфаде»

В 1911 году затонула японская подлодка.

И это только первые «счета» «от Посейдона», оплаченные людьми за вторжение в его подводное царство! Страшное слово «сабсанк» (подводная лодка затонула) начинало входить в словарь человечества…

Германия дала пример первой успешной спасательной операции.

17 января 1911 г. в Кильской бухте затонула германская подводная лодка U-3. Авария произошла в 10.25 в результате поступления воды внутрь прочного корпуса через неисправный клапан вентиляционной шахты. Подводную лодку U-3 сопровождала однотипная U-1. Ее командир заметил, что погружение лодки было каким-то неестественным. Предположив худшее, он приказал сбросить на место погружения U-3 буек. Через некоторое время рядом с ним всплыл телефонный буй затонувшей подводной лодки, и факт гибели подтвердили сами пострадавшие. Командир U-1 сообщил о случившемся на находившийся поблизости крейсер «Аугсбург», а последний передал радиограмму в порт. Береговые службы отреагировали оперативно, и уже в 10.53 в море вышли плавкран и другие плавучие средства. В 11.35 спасатели были на месте гибели лодки. Сами подводники к этому времени, отдав отрывной киль и продув балластные цистерны, сумели поднять на поверхность носовую оконечность лодки, благо глубина в этом месте не превышала 12—15 м. Под нее были подведены стропы, и два крана (вслед за первым к затонувшей лодке подошел и второй плавкран) надежно удерживали U-3 в наклонном положении. Связавшись путем перестукивания по корпусу с экипажем — телефон к этому времени уже не работал из-за затопления телефонного поста, расположенного в кормовом отсеке, — спасатели убедили подводников открыть носовой торпедный аппарат. Через него были эвакуированы 28 человек, причем многие из них в тяжелом состоянии из-за отравления хлором. Эвакуация завершилась в 12.30, однако спасенные сообщили, что еще трое подводников во главе с командиром задраились в прочной рубке. Рубочный люк находился под водой, поэтому спасатели приступили к подъему подводной лодки на поверхность. С помощью водолазов под кормовую оконечность U-3 были также подведены стропы, и два крана начали осторожно поднимать лодку. В 17.30 кормовые стропы лопнули. Корма вновь опустилась на грунт — все пришлось начинать сначала. К вечеру к месту гибели U-3 подошло специальное спасательное судно «Вулкан». Это судно было собрано из корпусов двух транспортных судов, соединенных между собой прочными конструкциями, на которых имелись гини  для подъема лодок. «Вулкан» сменил оба подъемных крана. После того, как он занял место над затонувшей лодкой, водолазы застропили U-3, и к 15.00 следующего дня судоподъемная операция была успешно завершена, но... спасти подводников не удалось. Когда рубочный люк открыли снаружи (на что также ушло достаточно много времени), двое моряков были уже мертвы, а третий умер позднее в госпитале. Таким образом, в результате спасательной операции, которая проходила в чрезвычайно бла­гоприятных условиях, удалось спасти 28 человек из 31. Первый случай гибели в результате аварии подводной лодки в германском флоте завершился одной из самых успешных в истории подводного флота спасательных операций. 

Подлодка типа «U-3»

В случае же с «Миногой» погибших не было вовсе.