КАК КАСТРИРОВАЛИ СОЦИАЛИСТИЧЕСКОЕ ПРОИЗВОДСТВО

Статья написана в 1994 году. Но не устарела.Автор предложил её для публикации в газеты "Дуэль", "Экономическая и финансовая газете", "Коммунист Украины" - но ответа не было...Поэтому автор поместил эту статью во втором сборнике "Идеология Нового Мира", 1998

Всё в материальной сфере держится на потребностях, порождающих жизненную необходимость, интересы, выгоды, а зачастую так же вызванных страхом перед возможным страданием (страх перед голодом, холодом, смертью и даже потерей социального статуса).

Кастрированный кот не проявит никакого внимания к любой, даже самой сексуально соблазнительной кошке. Нет у него в ней потребности и, соответственно, нет к ней интереса. Ампутированные яички вырабатывали гормоны, которые давали соответствующие импульсы его подсознанию, стимулируя половую активность. Гормоны по своему физическому весу в сравнении с общей массой кота ничтожно малы. Но, как известно, именно гормоны определяют поведение в половой сфере всего животного мира, в том числе и человека.

В экономической сфере советского общества, в условиях всеобщего, тотального планирования и статотчетности - все интересы производственных коллективов определялись в первую очередь необходимостью выполнения и перевыполнения плановых заданий. А импульсы к конкретным действиям задавались им численными значениями планово-отчетных показателей.

Еще Ф.Энгельс справедливо заметил, что потребности производства двигают науку быстрее десятков университетов . Численные значения плановых заданий - это эфемерные величины даже в сравнении с веществом гормонов. Однако Пифагор не зря когда-то сказал, что числа управляют миром. А Гете через два тысячелетия, когда появилась новая отрасль экономической науки и практики - статистика, дополнил его, отметив, что числа показывают, как управляется мир ( с позиций плановых основ экономики, можно сказать, что цели общественному производству устанавливаются в цифрах плановых показателей, а статистическая отчетность о фактическом уровне тех же показателей, их отклонений от плановых цифр служит инструментом обратных связей - принятия оперативных решений в деле управления производством).

Как ученый и практик, как экономист-статистик ( а статистическая наука - это наука о показателях) я утверждаю, что кастрация нашего социалистического производства, выражающаяся в потере ИМ потребности и интереса к научно-техническому прогрессу, к освоению всех новшеств современной научно-технической революции, была произведена деятелями НАШЕЙ советской ЭКОНОМИЧЕСКОЙ НАУКИ, начиная с реформ Хрущева. Это произошло постепенно, всего лишь введением сверху в экономику социалистического производства ошибочных ( а возможно, и вредительских!) планово-статистических показателей. Их можно назвать затратными показателями общественного производства, так как они заинтересовывали предприятия в росте затрат У ПОТРЕБИТЕЛЯ их продукции и услуг - с целью экономии собственных затрат у ПРОИЗВОДИТЕЛЕЙ ( чем больше было расходов у потребителя, тем легче оказывалось выполнять свой план производителю!). Планы в затратных показателях исказили ЦЕЛИ работы социалистических предприятий, стали основой лжи - расхождения между СЛОВОМ и ДЕЛОМ, спровоцировали очковтирательство, приписки и распознание самой ТЕНЕВОЙ ЭКОНОМИКИ. В то же время статистическая отчетность в тех же затратных показателях не позволяла иммунной системе нашего государства - всем его партийным и контролирующим органам, своевременно вскрыть отход нашего общественного производства от его ВЫСШИХ ЦЕЛЕЙ, провозглашенных в Конституции СССР.

Именно поэтому с начала 60-х нашему производителю стали не нужны ученые, изобретатели, новаторы! Ведь освоение новшеств науки и техники всегда требует от производителей первоначально роста собственных затрат - материальных и моральных. В условиях строгой плановой дисциплины, подкрепленной к тому же и партийной ответственностью руководства за выполнение месячных производственных планов - освоение выпуска любой новинки было чревато в то время большими неприятностями для предприятий, тогда как эффект от выпущенной новой техники никак не отражался на хозрасчетных результатах. Он оценивался позднее и премировался по другим каналам. А руководству, как правило, обычно была “дороже синица в кармане, чем журавль в небе”.

С тех пор производство и пошло само по себе, предоставляя науке свободу быть какой угодно: чистой, теоретической, элитарной - лишь бы она не мешала руководству предприятий и отраслей спокойно выполнять его текущие планы и получать свои премии.

Исключение составили только предприятия ВПК и Главкосмоса(1 - см. в конце), где хозрасчет носил формальный характер, а потому там не “правили бал” затратные показатели. Кастрирование же остальных отраслей социалистического производства было проведено по экономическим реформам, которые осуществлялись уже после смерти И.В.Сталина. Начал их Н.Хрущев под флагом укрепления хозрасчета. Затем появилась “экономная экономика” Брежнева, а окончилось все “перестройкой” Горбачева, “рынком” и наглым ограблением народа при нынешних демократах. Никакого научно-технического прогресса при этом не требовалось. Тем более для нынешней компрадорской власти затраты на развитие науки и техники представляются только “излишней роскошью”.

* * *

Пока мы были бедными, и в стране не хватало самого элементарного: хлеба, ситчика, сапог, угля, металла, тракторов и пр., наши производственные планы имели в основном производственные задания в натуральном исчислении: в штуках, метрах, кубометрах, тоннах, киловатт-часах и пр. Это и были абсолютные величины полезных результатов работы на БЛАГО всего общества. Однако экономика всегда требует сопоставления результатов с затратами. Тем более что возможности затрат всегда были и будут ограничены (хоть в обществе, хоть в семье, хоть сейчас, хоть в самом “светлом будущем”). Поэтому уже в начале НЭПа в стране возникла необходимость введения на государственных предприятиях хозяйственного расчета. Суть его на первый взгляд элементарна: необходим денежный, стоимостной учет затрат и доходов, их сопоставление. При этом нужно заинтересовать производственников в том, чтобы доходы превышали расходы (напомним, что положительная разница между доходами и расходами предприятия составляет его ПРИБЫЛЬ). Одновременно хозрасчет создает и ответственность за экономное использование всех ресурсов, чтобы предприятия не проедали бы собственные оборотные средства (ведь эта ситуация возникает, когда они работают себе в убыток - при отрицательной разнице между их доходами и расходами), а напротив, были заинтересованы в накоплении собственных средств для самофинансирования дальнейшего развития производства, материального стимулирования передовиков, жилищного строительства и самостоятельного решения своих социально-экономических проблем. Правда, еще в работах 1921 года В.И.Ленин предупреждал советские профсоюзы об опасности излишнего увлечения хозрасчетом. Нельзя допустить, писал он, чтобы в рабоче-крестьянском государстве хозрасчет поощрял бы наших красных директоров к снижению затрат предприятий за счет экономии на зарплате своих же рабочих (заметим, что наши директора эпохи застоя экономили прежде всего на качестве, т. е. на потребителе, и на экологии, грабя фактически народ и природу; свой же коллектив руководство предприятий, как правило, защищало).

О том же, чтобы прибыль стала главным показателем работы социалистических хозорганов, ни при Ленине, ни при Сталине никто, никогда вопроса даже не поднимал. Все четко знали, что максимизация прибыли - это главная цель капиталистического производства, результат эксплуатации трудящихся, результат присвоения буржуазией созданной трудящимися прибавочной стоимости из-за наличия там частной капиталистической собственности на средства производства (ведь советская социалистическая идеология учила четко различать ЛИЧНУЮ собственность - без наемного труда, и частнУЮ собственность, а нынешняя экономическая лженаука специально смешала эти понятия, делая вид, что приватная, частная собственность - это то же, что и личная собственность граждан, что она может быть вовсе и не связана с эксплуатацией неимущих тружеников).

Высшая цель социалистического производства была провозглашена в ст. 15 Сталинской Конституции СССР, как наиболее полное удовлетворение материальных и культурных потребностей советских людей, построение материально-технической базы коммунизма и обеспечение обороноспособности страны за счет высшей техники, планового ведения народного хозяйства и активного, сознательного участия всех трудящихся в общественном производстве. Под высшей техникой как раз и понимался у нас научно-технический прогресс: прежде всего в производстве новых, более эффективных средств производства (новой техники) - в группе А, перевооружения с ее помощью производства для роста выпуска товаров народного потребления - в группе Б, для снижения народнохозяйственных затрат во всех отраслях групп А и Б, повышения качества изделий, выпуска новых, более эффективных товаров народного потребления, поднимающих как бы скачком само качество жизни трудящихся (Возьмем только освоение выпуска новых средств связи и информатики: радиоприемников, телевизоров, телефонов, магнитофонов. Как качественно они изменили жизнь страны после войны! А вспомним новые транспортные средства: тепловозы, электровозы, самолеты, новые автомашины).

Если в тридцатые годы весь прибавочный продукт ( и даже часть необходимого продукта!) шел в стране на ее индустриализацию ( не до хозрасчета было тем более во время войны!), а затем на восстановление народного хозяйства после войны, то уже с 1947 года И.В. Сталин начал вести политику СНИЖЕНИЯ ЦЕН и роста общественных фондов потребления ( обеспечивающих расширение и улучшение в стране образования, здравоохранения, воспитания детей, обеспечение все большего числа людей жильем и возможностями полноценного отдыха). Правда, велики были еще и затраты государства на оборону, диктуемые необходимостью создания ядерного щита после того, как США продемонстрировали в Хиросиме и Нагасаки свою атомную бомбу. Продолжалось и расширение производства средств производства (рост и качественное обновление производства в гр. А).

На все это требовались специалисты, профессионалы, ученые и сама НАУКА - создание на ее основе открытий и изобретений новой техники, переход на новые технологии: электрификацию, механизацию. автоматизацию, а затем и химизацию производства, которые только и могли снизить удельные затраты на удовлетворение растущих потребностей человека и общества, а главное осуществить прорыв в НОВОЕ. Хотя, конечно, и в то время проникали в науку любители только пожить за ее счет, не давая народному хозяйству практической отдачи, создавая комфорт для себя и “режим наибольшего благоприятствования” для своих сторонников.

После смерти И.В. Сталина его приемник Г. Маленков провозгласил первоочередность подъема производства товаров народного потребления - развитие гр. Б. Тогда были заложены наши крупнейшие предприятия легкой и перерабатывающей промышленности. Но Маленкова сумел сместить Хрущев. Он-то и начал насаждать всюду не только кукурузу, но и хозрасчет. При нем были введены в планирование как главные показатели - обобщающие стоимостные показатели хозрасчета. Это были планы по валовой продукции, по т.н. ВАЛУ (в скрытом виде представляющего собой будущие ДОХОДЫ предприятия, поскольку валовая продукция рассчитывается соизмерением произведенных изделий в их продажных ценах), производительности труда (вал, деленный на численность работающих) и по себестоимости - в виде снижения затрат на рубль товарной продукции, что равнозначно заданию по росту прибыли в том же рубле ( не все ли равно дать план по снижению затрат в рубле товарной продукции с 80 до 74 коп., или повысить в нем прибыль с 20 до 26 коп.?). Все эти показатели напрямую зависят от уровня продажных цен! Именно это сделало выгодным для наших предприятий искусственное ЗАВЫШЕНИЕ СЕБЕСТОИМОСТИ ПРОИЗВОДСТВА и ЦЕН.

Как известно, “забор перелезают там, где он ниже!”. Поэтому мы стали быстро терять темпы роста производства. Особенно пострадало качество наших товаров народного потребления. Ведь снижать себестоимость легче всего за счет ухудшения качества ( Так, если число отделочных операций при производстве пары обуви за рубежом превышало 600, то у нас они оказались сведены до 9! Экономили мы и на упаковке, дизайне, сервисе. А ведь по всему этому массовый потребитель и сравнивал результативность социализма и капитализма!). Тратиться же на освоение действительно эффективной бытовой техники, новых машин и оборудования для производства в гр. А и Б - стало совершенно невыгодно. Затраты были у производителя, а эффект от новинок - у потребителя! Зачем было трудиться на “чужого дядю”? Введение Знака качества и плановых заданий по росту его удельного веса тоже не решило проблем создания стимулов для повышения качества и стимулирования НТП. (2- см. в конце).

В условиях тотального приоритета хозрасчетных показателей обновление, перестройка производства под выпуск новинок НТП или введение новых технологий фактически ставили всегда под угрозу выполнение текущих ( прежде всего, месячных) планов по валу и производительности, от темпов роста которых зависел всегда фонд зарплаты, а не только премии. Постепенно на ученых и рационализаторов работники заводов и фабрик стали смотреть, как на “возмутителей спокойствия”. А изобретатели новинок и вовсе оказались на заводах в положении персон “нон грата”(3- см. в конце).

С 1960 года наша экономическая наука, достаточно наглядно обвинив производственников в искусственном вздутии цен (4) за счет завышения материалоемкости новой продукции ( ведь действительно - швейные фабрики тогда стали пришивать к простейшим пальтишкам чернобурки, а машиностроители - применять более дорогие марки стали и комплектующие), предложила оценивать результаты работы наших предприятий в виде чистой продукции, т.е. в искусственных, усеченных ценах - без стоимости материалов: соизмерением произведенных изделий в рублях НСО (нормативной стоимости обработки). Норматив НСО каждого изделия исходил из нормативной зарплаты основных рабочих-сдельщиков при его производстве (нормативная трудоемкость) и расходов на амортизацию оборудования, занятого конкретно это время, плюс затраты электроэнергии, прямо зависящие от тех же нормо-часов. Поскольку наш человек “на каждый газ всегда найдет противогаз”, то очень скоро на заводах после внедрения НСО началось искусственное завышение трудоемкости и энергоемкости новой продукции. Сама я была очевидцем на заводе горного машиностроения в Донецке, когда в 1963-64 годах в его цехах, чтобы выполнить план по объемам в НСО, обработку даже мелких деталей технологи стали переводить на крупные, дорогостоящие карусельные станки! И рекомендаций у технических наук об этом не спрашивали! Ведь ясно, что ученые быстро бы разоблачили эти лживые маневры, а по сути - скрытые приписки объемов.

Все в промышленности облегченно вздохнули, когда Хрущева отправили на пенсию, а эксперимент с НСО отменили. Однако реформа 1965 года, поманив производственника определенной свободой действий ( провозгласив самоокупаемость, самофинансирование, отменив планы по валу, производительности труда, снижению себестоимости) опять-таки не решила вопрос со стимулированием интереса к НТП. Ведь, по рекомендации проф. Г.Либермана, ставшего идеологом этой реформы, главными плановыми стоимостными показателями были приняты объем РЕАЛИЗАЦИИ (т.е. фактический ДОХОД предприятия, его реальная выручка за проданную продукцию, поступившая на расчетный счет в Госбанке) и прибыль. А план по росту прибыли, как и прежний план по снижению себестоимости - легче всего производственникам выполнять опять-таки, что вполне понятно, за счет завышения цен, снижения качества и вопреки всякой науке.

Постепенно вернул Госплан СССР задания по производительности труда - для обоснования роста фонда зарплаты, восстановив этим по сути проклинавшийся всеми вал. Причем, если острая необходимость выполнения месячного плана по валу требовала в конце месяца штурмовать производство в цехах предприятий, то настоящие битвы за выполнение плана по “реализации” развернулись с 1965 года уже в стенах банков в последние дни каждого уходящего месяца. Ведь производственникам надо было успеть до первого числа получить деньги от покупателя! В ход шли и взятки и теневые договора “мы - вам, вы - нам!”. И опять-таки наука и техника оставались невостребованными, ненужными, а по сути даже лишними для наших “хозрасчетных хищников”, стремившихся всеми силами завысить как единовременные затраты потребителя - оплачиваемые им продажные цены, так и текущие, эксплуатационные - в результате снижения качества продукции: ее надежности, сокращения времени межремонтной работы, общего срока службы, да и просто внешнего вида.

Какие же потери понесло народное хозяйство от неиспользованных возможностей НТР - только Богу известно.(5)

А Госплан вновь стал бороться с излишней материалоемкостью. С этой целью опять на свет была вытащена ЧИСТАЯ ПРОДУКЦИЯ. По рекомендации профессора Г.Кипермана, при мощной поддержке со стороны газеты “ПРАВДА” - ее зам. гл. редактора, к.э.н. Валового В.Д. , с 1979 г. в легкой промышленности, в машиностроении, в электронной и электротехнической промышленности Госплан СССР ввел оценку объемов производства и производительности труда в рублях НЧП - нормативно-чистой продукции.

Что такое НЧП? Объясню на пальцах, то-бишь, на сапогах. Допустим, на обувной фабрике зарплата основных рабочих-сдельщиков, начисляемая при пошиве пары сапог конкретной модели, в существующих расценках ( по нормативной трудоемкости) составляет 5 руб. Сумма фонда зарплаты остальных работников предприятия - его руководства, инженеров, служащих, основных рабочих-повременщиков, обслуживающих конвейерные линии, автоматическое и полуавтоматическое оборудование, а так же вспомогательного персонала - величину которой объективно невозможно отнести к какому-то определенному виду обуви, на современных предприятиях, как правило, не менее, чем в три раза превышает зарплату рабочих-сдельщиков основного производства. Примем поэтому коэффициент увеличения зарплаты в НЧП равным 3,0. Тогда норматив всей зарплаты по взятой нами для примера конкретной модели сапог будет по расчету равен 20 рублям НЧП ( 5+5х3). При устанавливаемом сверху среднеотраслевом нормативе рентабельности в 10% (не имеющем также ничего общего с реальной рентабельностью данной продукции) общий норматив “чистой продукции” по этой модели сапог определился бы таким образом в 22 рубля НЧП ( 20+20х0,1).

Задача для третьеклассника: как дальше легко и безболезненно повышать объем производства и производительность труда в НЧП на обувной фабрике? Ответ простой. Надо всего лишь постепенно увеличить долю зарплаты основных рабочих-сдельщиков при переходе на производство новой модели. Если заложить в ее обработку большую нормативную трудоемкость, то, соответственно, зарплата может повыситься, допустим, до 6,00 руб. Тогда общее НЧП новой модели возрастет до 26,40 руб. ( 6+6х3+24х0,1) или в 1, 2 раза - рост тоже на 20 %, т.е. на столько - на сколько процентов мы повысили нормативную зарплату.

Рабочие-сдельщики в современном производстве - это те, кто свои операции производит, как правило, вручную или при помощи простейшей механизации. Поэтому долой автоматы и конвейеры! Назад - к ручному труду! Хотя известно, что вручную много не наработаешь и 300 млн. граждан СССР не обуешь, не оденешь.

Особая пикантность “чистой продукции” состоит в том, что она определяется по внутризаводским нормативам. Их завышать несравненно легче, чем продажные цены. Потребитель ничего о том не ведает. Когда завышали отпускные цены на новую обувь, платья, машины - для искусственного перевыполнения плана по валу и выработке в обычных рублях, потребитель тут мог протестовать: на каком, таком основании растут продажные цены? А “чистая продукция” обратные связи между производителем и потребителем оборвала “начисто”. Зато она открыла дорогу прямому очковтирательству. Когда в 1980 году народный контроль проверил Министерство электронной промышленности, то 20 процентов объема производства в НЧП оказалось там приписанным...

Вот поэтому от чистой продукции с 1979 года стало все “чище” и “чище” становиться на прилавках наших магазинов, хотя по отчетам планы производства успешно выполнялись и переполнялись. А уж с наукой и техникой дело стало совсем худо. Все новое, как известно, у нас и раньше-то “внедрялось” лишь под “плановым нажимом” сверху. Но если при вале было невыгодно только выпускать новую технику ( а заполучить к себе новое, более производительное оборудование стремились все предприятия), то после введения показателей “чистой продукции” стало невыгодно уже ее применять, поскольку она уменьшала ручной труд! Иначе говоря, нашего кота-производственника перестали интересовать не только кошки, но и мыши.

Наше планирование постепенно превратилось в имитацию. Никаких расчетов по факторам, никаких научных обоснований. Темпы роста задавались “от достигнутого”. Набор постепенно возросших, многочисленных планово-статистических показателей представлял собой “систему” лебедя, рака и щуки. По ним спускались волюнтаристские, несостыкованные, даже противоположно направленные плановые задания. Руководство заводов стремилось всякими правдами и неправдами отказываться от обновления производства. А плановики на предприятиях занимались, по сути, составлением минимизированных проектов планов, их подгонкой под свой порочный интерес: чтоб в дальнейшем у их предприятий была возможность перевыполнить все показатели в пределах двух-трех процентов. Иначе на следующий год можно было получить более напряженный план. Резервы искусственно создавались, скрывались, а затем “экономно расходовались”(6).

Кастрация интереса производственников к НТП привела, в конце концов, к настоящему торможению научно-технического прогресса и снижению темпов роста эффективности социалистического производства. Поэтому мы так поверили первым выступлениям М.Горбачева, который пообещал покончить с этим торможением-застоем, с затратным валом, “диктатом производителя” и создать стимулы к НТП. Решением особого совещания в ЦК в 1985 г. было даже выделено дополнительно 50 млрд. тех еще, доперестроечных рублей на развитие машиностроения. Но деньги “ушли в песок”. Так же как провалилась затея с госприемкой по качеству. Невыгодное это дело было для предприятий. Вот поэтому и все пятилетки “Качества и эффективности”, все Госприемки превращались в фикцию, в очередное очковтирательство!

С усилением роли прибыли к концу перестройки затраты в науку и ОБНОВЛЕНИЕ стали и вовсе не желательны. Даже информатизация - новый этап НТР - оказалась не только ненужной, но и опасной для нашего производителя затеей. Ведь ЭВМ, которыми оснащали АСУ и АСУП, врать не могли. И приписки могли сразу же становиться явными. На тонких ножках лжи далеко не уедешь! Поэтому незаинтересованность производства в развитии науки, творчества, в быстром освоении открытий и изобретений - нужно назвать одной из главных причин ослабления нашей экономики и распада СССР. Недаром классики писали, что кризисы и революционные ситуации в обществе возникают там и тогда, где и когда производственные отношения-интересы начинают тормозить дальнейшее развитие производительных сил.

Неплохо было бы этот объективный закон развития общества напомнить и нашим нынешним “реформаторам”. Они ведь почти совсем перестали финансировать нашу науку. Хотя никто еще не опротестовал определение науки как “непосредственной производительной силы” ХХ века! Так что нынешняя революционизация общества вполне объективна, закономерна и она будет идти дальше нарастающими темпами. Нечего тут искать происки коммунистов и Думы!

* * *

Обиднее всего, что система антизатратных показателей, заинтересовывающих предприятия-производители работать НА ДЕЛО, то есть осуществлять то, что действительно нужно потребителю - снижать цены, повышать качество, обновлять продукцию, выпускать экологически чистые изделия, расширять сервис, осуществлять все поставки точно в срок - настойчиво предлагалась автором и экономической науке, и Госплану СССР, начиная с 1978 году. Все это стало бы реальным, если бы планирование и оценку работы наших социалистических предприятий ( основанных на общенародной собственности!) уже в 80-х годах стали бы осуществлять всего по двум новым планово-статистическим показателям - показателям полезных результатов работы:

- по эффекто-продукции, где выпущенная продукция соизмеряется в ее ценах качества, в эффекто-рублях,

- ПО КОЭФФИЦИЕНТУ ПОЛЕЗНЫХ РЕЗУЛЬТАТОВ - КПР, рассчитываемому делением эффекто-продукции на ее стоимость в отпускных, продажных ценах.

Необходимость выполнения плана по этим показателям как раз и вызвала бы у производителей не только интерес к росту эффективности нашего производства, но и непосредственно жизненную потребность в развитии НТР и быстром освоения ее новшеств. Ведь самую большую выгоду тогда давали бы изощрения, которые скачком повышали качество продукции или снижая затраты, позволяли бы снижать и цены - знаменатель КПР.

Поскольку, как говорится, “идеи носятся в воздухе”, то параллельно с теоретическими предложениями автора практически один из показателей, аналогичный эффекто-продукции, с 1976 по 1978 год проверялся в эксперименте Министерства электротехнической промышленности. Объемы производства и уровень производительности труда там стали рассчитываться на основе нового показателя: “товарной продукции с учетом качества и эффективности” (аналога ЭФФЕКТО-ПРОДУКЦИИ), где ценой качества для новой техники являлся ее “верхний предел цены”, или, по сути - цена потребителя.(7) За три года эксперимента это министерство заняло первое место среди других отраслей по удельному весу выпуска новой техники и использованию изобретений. Ведь если, например, новый мотор в результате использования в нем научно-технических новшеств имел в два раза больший ресурс, чем старый, то его верхний предел цены принимался, как увеличенная в два раза цена старого, снимаемого с производства мотора. Однако затраты на производство новинки росли, конечно, меньше, чем в два раза! Поэтому-то и предприятиям и стало наконец выгодно освоение выпуска новых изделий! Причем не по уравненному для всех Знаку качества, а с учетом конкретной эффективности новой техники при использовании ее на деле - на предприятиях-потребителях или у людей.

Однако Госплан СССР в 1979 году тихо спустил эксперимент на тормозах, в Электротехпроме ввел ту же нормативно-чистую продукцию. Ну, а автора общей теории антизатратных показателей - показателей высших целей (показателей полезных результатов) в руководстве Планового Управления Минэлектротехпрома еще в 1980 году честно предупредили: “Не ходите в Госплан! Не пробьетесь!”.

И как в воду глядели! Сколько ни писала, ни ходила автор по инстанциям, доходя даже до ЦК КПСС, Верховного Совета СССР и Украины, сколько ни проводила сама доказательных экспериментов, издав десятки статей и даже книгу с крамольным названием “Снижение цен: миф или реальность?” - воз остался там же... Вернее “воз” нашей экономики с 1992 г. резко покатился под гору, в пропасть! Ведь под видом “реформ” у нас было сделано все - противоположно тому, что предлагал автор. Мы абсолютизировали прибыль, отменив все существовавшие, социалистические механизмы обратной связи - гос- и партконтроль, народный и рабочий контроль, плановую и финансовую дисциплину, контроль банков за соответствием между массой денег в обращении и их товарным покрытием и пр. Капиталистические же обратные связи или механизмы капиталистического рынка - конкуренцию, фондовый рынок, товарные биржи мы внедрить так и не смогли. Да и не сможем.

Еще в 1990 году я писала, что никакие антимонопольные законы нашей псевдорыночной экономике не помогут, так как наши крупные социалистические предприятия изначально создавались как технологические монополии. И это было вполне оправдано. Только специализация позволяла проводить комплексную механизацию и автоматизацию производства, быстро поднимая производительность труда.

С 1992 г. мы покончили с партийной и планово-финансовой дисциплиной. Нет и не будет у нас даже “честного купеческого слова” начала века... Введение же рынка без конкуренции - это попытка построить у нас капитализму такая же губительная для страны, как и попытка безумцы, рассчитывающего перескочить пропасть в два прыжка: на первом провести либерализацию цен, внутреннего и внешнего рынка, а на втором прыжке - надеяться ввести конкуренцию.

НО! Если когда-нибудь страна вернется к плановой системе народного хозяйства, если нам надо будет действительно поднять интерес к НТП у нашего производителя (ведь только наука позволит на деле обеспечить прорыв в эффективности производства!), то в первую очередь следует уже не допустить “КАСТРАЦИЮ интересов” производителя к творчеству и науке. И начинать необходимо с коренного изменения в системе планово-оценочных показателей. Главными в ней должны быть показатели выпуска в натуре и в ассортименте (как было при Сталине). А обобщающих, стоимостных показателей в плане должно быть всего три, в том числе и прибыль. Однако ПРИБЫЛЬ тогда должна будет стоять на последнем, 8 месте! - после количества, качества, обновления, экологической чистоты, снижения цен, выполнения договоров поставки в ассортименте и в срок. Все эти цели вмещают новые показатели полезных результатов. Эффекто-продукция успешно была апробирована в Минэлектротехпроме. А КОЭФФИЦИЕНТ ПОЛЕЗНЫХ РЕЗУЛЬТАТОВ вытекает из нее. Автор проверила его эффективность даже на рабочих бригадах. И рабочие тогда сказали: “Наконец нам стало понятно, за что мы получаем премии!” По сути новые показатели - это сквозные показатели, создающие ЕДИНСТВО ИНТЕРЕСОВ И ЦЕЛЕЙ во всех звеньях народного хозяйства. И Цель тут самая благородная - это работа на ОБЩУЮ ПОЛЬЗУ, на ОБЩЕЕ БЛАГО - в гармонии с личными интересами человека, производственных коллективов и общества. Эти же показатели будут служить и новым механизмам обратных связей, созданных на компьютерных сетях между предприятиями, банками, отраслевым, региональным и всем управлением общественного производства. Данные об эффективности работы любого предприятия тогда можно будет получать в режиме физического времени, что на несколько порядков увеличит оперативность в принятии управленческих решений и ответственность.

Эти предложения являются ведущими, основными в Концепции ЭКОНОМИКИ ПОЛЕЗНЫХ РЕЗУЛЬТАТОВ, которая только и может стать ЭКОНОМИЧЕСКИМ БАЗИСОМ истинно НОВОЙ СОЦИАЛИСТИЧЕСКОЙ ЦИВИЛИЗАЦИИ, нацеленной на ОБЩЕЕ БЛАГО, раскрепощающей ТВОРЧЕСТВО, ПРЕДПРИИМЧИВОСТЬ для каждого человека. Кастрация интереса к НТП и творчеству была искусственной. Незаинтересованность в науке и технике, в творчестве не соответствует самой сущности социализма, неестественна для него, “наведена” нам профессорами-предателями и агентами влияния. Ее легко можно ликвидировать. Было бы только желание у тех, кто придет к власти в нашей стране. Желание принести благо нашему народу, любовь к нему и всему человечеству. Ведь сохранение старой ЗАТРАТНОЙ ЦИВИЛИЗАЦИИ ( нацеленной только на прибыль), цивилизации “золотого тельца” (8) приведет к гибели нашу Планету, если не от III мировой войны, то от всемирной экологической катастрофы, время которой на за горами. Автору же тогда только и останется, что сказать:

“А счастье было так близко, так возможно!”...

Левая оппозиция резко выступает против власти демократов. Идут разоблачения самого разного криминала: от прихватизации предприятий до распродажи за рубеж всех национальных ценностей. Стонет и плачет оппозиция над остановившимися заводами, обнищавшими пенсионерами, задержками зарплаты, беженцами и безработными.

“Зри в корень! - учил Кузьма Прутков. А корень - в затратном характере всего современного мирового производства. Затратная экономика - это экономика, где производство властвует над потребителем. Чем выше затраты у потребителя (выше продажные цены, которые он платит за товар, больше текущих эксплуатационных затрат в связи с ухудшением качества товаров, их ненадежностью и уменьшением срока службы), тем лучше производителю. Вернее - не производителю товара, а владельцу средств производства - капиталисту в капмире, хозрасчетному предприятию в нашем бывшем “развитом социализме”. Служители “золотого тельца” грабят, по сути, одновременно и производителя и потребителя, грабят безжалостно и саму природу.

Но вот, что удивительно. С 1988 года на понятие “затратной экономики” наложено настоящее ТАБУ не только в правой, но в левой прессе! Вся левая оппозиция ни в одной из своих программ никогда не поднимала вопрос о жизненной необходимости покончить с порочной “затратной” направленностью производства как у нас, так и во всем мире. А ведь решение ЕСТЬ! Оно в Концепции ЭКОНОМИКИ ПОЛЕЗНЫХ РЕЗУЛЬТАТОВ. Ее основные положения были даже опубликованы в “Правде”( май 1987 года), в журналах “Молодая Гвардия” (9,1990), “Молодой коммунист”(12,1989), в книге автора “Снижение цен: миф или реальность?” ( М., ”Статистика и финансы”,1990) и в других ее работах. В чем дело? Неужели опять в “агентах влияния”? А может все дело в догматизме коммунистов, боязни новых идей? Как бы не поколебать марксизм? Ничему не научило их поражение КПСС...