За последние 25 лет рыночно-олигархической оккупации России ареал применения русского языка сжимается как шагреневая кожа

Я русский бы выучил… Только за что? В последние 25 лет ареал применения русского языка сжимается как шагреневая кожа. Именно распространение своего языка, а не экспорт пшеницы или выпечка ароматных французских булок – самый верный индикатор состоятельности государства.

В начале 20 века на русском говорили всего 140 миллионов человек – из 180 миллионов подданных Российской Империи. Однако в последующие семьдесят лет, и будем честны – благодаря этим семидесяти – русскоязычных и понимающих русский становится 312 миллионов. Двести восемьдесят шесть миллионов обладателей красного паспорта и по меньшей мере тридцать миллионов иностранцев – от Кубы и Никарагуа до Вьетнама и Кореи. Русский язык обретает статус языка международного общения.

Да и внутри советского государства русский язык не насаждает русский культ, а служит цементом, скрепляющим новую идентичность, основанную на справедливости, общем труде и общих созидательных задачах. Узконациональная гордость и шовинистическая спесь вынуждены отступить. До поры.

Все та же прописная истина: уровень массовой культуры – всегда проекция общественных и экономических отношений. Если в Узбекской ССР дети читали "Сказку о царе Салтане", то никак не из пиетета к монархической династии Салтанов. А потому что кто-то вспахал и засеял поля, прорыл ирригационные каналы, открыл в кишлаках школы, завез парты и буквари.

В одном 1936 году произведения Пушкина были изданы тиражом в 18 с половиной миллионов экземпляров. Больше, чем за всю дореволюционную эпоху. На следующий год тираж составит 13 миллионов. Произведения Пушкина печатались еще на пятидесяти двух языках. "Все вокруг читают Пушкина. Это любимый писатель народов СССР". Эмигрантская газета того времени сообщала, что каждая пятая книга в Союзе – это Пушкин. Пушкин вошел в массовую культуру. Пушкин на плакатах и этикетках, на палехских шкатулках, на блюдах узбекских жестянщиков, на ковриках, вазах, спичечных коробках.

Кульминацией этой уже никому сегодня не памятной культурной кампании стало переименование столичной Страстной площади в площадь товарища Пушкина 10 февраля 1936 года. Кстати список товарищей не исчерпался Пушкиным. Товарищ Лермонтов. Товарищ Грибоедов. Товарищ Чехов. Товарищ Некрасов. Товарищ Куприн. Товарищ Толстой.

Газета "Смена", сентябрь1953 г.:

"Если за 30 лет до 1917 года в России было издано всего 10 миллионов экземпляров произведений Льва Толстого на десяти языках, то на 1 июля 1953 произведения Толстого изданы в СССР в 54 миллионах экземпляров на 75 языках. Один лишь роман «Война и мир» издан тиражом около 3 миллионов экземпляров. Роман «Воскресение» – тиражом в 1543 тысячи экземпляров. Роман «Анна Каренина» вышел тиражом около 2 миллионов экземпляров, «Севастопольские рассказы» – тиражом в 2211 тысяч экземпляров".

Ликвидация безграмотности на первых порах СССР не понадобилась бы, если бы нечего было ликвидировать.

Сегодня все республики бывшего Союза стремительно возвращаются туда, откуда вместе так мучительно выкарабкивались. В безграмотность, невежество и мракобесие.