Передача МЫ, Возможен ли распад России

 

 

Гости: Алексей Малашенко,
Владимир Зорин


О.БЫЧКОВА: Добрый вечер, у микрофона Ольга Бычкова. Это программа «Мы». Сегодня будем обсуждать вчерашнюю встречу Дмитрия Медведева с руководством Федерального собрания. Говорили там о межнациональных отношениях. Разные высказывались мнения, но это не единственный, конечно, повод для нашей сегодняшней программы, для темы нашей сегодняшней программы, потому что поводы буквально возникают каждый день. Вот, очередная история у нас пришла и очередная новость из Ставропольского края, с Кубани. Там очередное убийство, которое попытались из бандитского переквалифицировать в общественном мнении в такое, межнациональное, межроссийское и межкавказское. Губернатор Ткачев уже сказал, что любые попытки разжигания межнациональной и межрелигиозной розни будут выжигаться каленым железом. Это значит, как минимум, что такие попытки есть и воспринимать их нужно, действительно, серьезно.

Алексей Малашенко, член научного совета Московского центра Карнеги, Владимир Зорин, замдиректора Института этнологии и антропологии РАН. Добрый вечер.

В.ЗОРИН: Добрый вечер.

А.МАЛАШЕНКО: Добрый вечер.



О.БЫЧКОВА: Да, сегодня в гостях в программе «Мы». Я напомню, что у нас есть SMS-портал +7 985 970-45-45 для ваших вопросов и суждений. Ну, тему мы решили обозначить не как совещание президента с членами Федерального собрания, а мы сразу решили, в общем, говорить о том, что, действительно, все держат, как бы, в уме и, в общем, говорят тоже об этом открыто. Возможен ли распад России в конечном счете? Потому что понятно, что опасность всех этих межнациональных столкновений, она заключается именно в этом, что мы можем потерять ту страну в том виде, в которой мы сейчас живем и которую мы сейчас знаем.

Я прежде всего хотела вас вот о чем спросить. Вот такой важный тезис появился в этом обсуждении на встрече президента с руководством Федерального собрания, который, может быть, раньше вот так вслух не произносили. Это имеет прямое отношение, конечно, к единству России. Государственно-образующая роль русского народа, которую, как, например, предложили представители фракции ЛДПР, необходимо закрепить в Конституции.

Как, например, Игорь Лебедев сказал, лидер фракции ЛДПР, преамбула о Конституции должна начинаться со слов «Мы, русский и другой многонациональный народ». Вот, что вы думаете об этом, прежде всего, хотела бы я спросить Алексея Малашенко?

А.МАЛАШЕНКО: То есть мы переходим к этому вопросу, а не к вопросу, будет ли Россия распадаться или нет?

О.БЫЧКОВА: А вам не кажется, что это связанные вещи?

А.МАЛАШЕНКО: Я бы не сказал.

О.БЫЧКОВА: Нет?

А.МАЛАШЕНКО: Вы знаете, я бы, все-таки, начал с названия нашего сегодняшнего разговора, с названия темы, чтобы каким-то образом зафиксировать наши позиции, чтобы было проще.

В.ЗОРИН: Да.

А.МАЛАШЕНКО: Значит, вы говорите об этническом распаде. Межэтнические противоречия как главная причина распада. Значит, во-первых, в принципе, сам распад, я думаю, к сожалению, возможен в очень интересных и неожиданных формах. Но, в принципе, он возможен. Но никогда межэтнические отношения не будут его главной причиной.

О.БЫЧКОВА: Почему?

А.МАЛАШЕНКО: А вы знаете, вот, а кто будет у нас распадаться-то? Вот, у нас 5 миллионов татар, второй этнос после русских. Как это будет происходить реально? Ну, вот, первый вопрос.

О.БЫЧКОВА: Ну, хорошо, татары не выпадут.

А.МАЛАШЕНКО: Хорошо. Посмотрим на Кавказ.

О.БЫЧКОВА: На Кавказ посмотрим.

А.МАЛАШЕНКО: Значит, это наш любимый Кавказ, вот эти все проблемы. Что, Дагестану нужно распадаться? Да зачем? Да вы что? Это гражданская война, это кошмар, который будет просто... Что, Ингушетии нужно распадаться, выходить?

В.ЗОРИН: Куда еще?

А.МАЛАШЕНКО: А куда, куда? А Кабардино-Балкария, где живут и кабардинцы, и балкарцы. А Северная Осетия? А кто будет выходить добровольно из России? Вот, была Чечня. Да, это проблема, это совершенно, я бы сказал, специфическая республика, моноэтничная и так далее. Но кто саму идею-то там провоцировал? Откуда это все пошло?

Так что я категорически против того, когда говорят, что на межэтнических противоречиях вот это будет основа распада. Более того я вам даже так могу сказать. Что если вдруг распад начнется (а он начнется, допустим, с Дальнего Востока, с Калининграда, ну, так, знаете? Такая, гипотетическая идея), то Северный Кавказ будет держаться до последнего. Потому что это деньги, во-первых. Это опасность внутренних противоречий, потому что я не представляю себе независимую Кабардино-Балкарию, где Дагестан, и они этого тоже не представляют. И говорить с этой точки зрения нужно о межэтнических противоречиях, которые в тяжелейшем состоянии в России. Я бы сказал, что упущен момент для их урегулирования, для их улучшения. И это та трагедия, которая уже пошла по России, и я боюсь, что будет идти дальше. И с этой точки зрения русский вопрос, я имею в виду, что русские как государственнообразующая нация, я бы сейчас так этот вопрос не ставил. Потому что не нужны лишние провокации, не нужно пробуждать страсти...

О.БЫЧКОВА: Не, ну вот его ставят на совещание у президента, например.

А.МАЛАШЕНКО: Ну, это они ставят. И пусть кто хочет, тот и ставит. Но лучше бы этого, все-таки, сегодня не делать в наше тревожное время.

О.БЫЧКОВА: Понимаю. Почему вам кажется, что, например, вероятность отпада, отваливания...

В.ЗОРИН: Сецессии.

А.МАЛАШЕНКО: Ну, сецессии, да.

В.ЗОРИН: Есть термин такой.

О.БЫЧКОВА: ...дальневосточного региона более вероятна, чем, например, кавказского? При том, что мы знаем, что у нас есть проблема конфликтов между, условно говоря, русским населением, да? Ну, вот, условно, так, в очень обобщенном смысле. И кавказским. А конфликт между, например, населением центральных регионов и Дальнего Востока, он как-то не очевиден.

А.МАЛАШЕНКО: А они просто даже не взаимосвязаны, понимаете? На Дальнем Востоке есть свои проблемы, которые они пытаются решить самостоятельно. Они экономически ориентированы больше вот туда, еще дальше на Восток. И все прекрасно знают, что иногда московское вмешательство и московский контроль их просто раздражает. У них свои проблемы. Понимаете, какая вещь? Это не значит, что завтра они там убегут или создадут какую-то республику. Но ощущение, что есть экономическая вертикаль или, там, политическая вертикаль на Дальнем Востоке все меньше и меньше. Каждый, кто там бывает, это замечает. Есть Центральная Россия, есть Сибирь, где тоже, кстати говоря, о Москве отзываются, я бы сказал, ну, не совсем корректно, и Дальний Восток.

О.БЫЧКОВА: Не очень нежно, да.

А.МАЛАШЕНКО: Да. И есть, между прочим, тот же Калининград. Сейчас это кажется, ах, боже мой, ну, поговорили, ну и все. Но, ведь, когда-то то же самое говорили о межэтнических отношениях.

Кстати говоря, вот у вас тут выступал один мой коллега и сказал, что у нас нет межэтнических конфликтов. И мне напомнило это мост Москвы-Сиэтла, когда одна дама сказала, что у нас нет секса. Это то же самое.

О.БЫЧКОВА: Но, все-таки, я не до конца поняла, может быть, вашу мысль. Вы считаете, что если распад возможен, то он пойдет не по этническим границам и не по этническому принципу.

А.МАЛАШЕНКО: В этом никто не заинтересован. На этом можно и спекулировать, и пошуметь. Но выходить – нет.

О.БЫЧКОВА: Но если мы посмотрим на прецеденты, ну да, Советский Союз распался и по экономическим признакам, и по этническим, безусловно – там было и то, и другое. Ну, просто потому что Советский Союз был большой и там было много всего, да? Наверное, так. Там, Югославия распадалась абсолютно этнически. Даже Чехия со Словакией, в общем. Хотя, она мирно разошлась, но тоже, наверное, распадалась, потому что это просто 2 разных народа.

А.МАЛАШЕНКО: Ну, когда чего-то распадается, то чего-то возникает. Понимаете, какая вещь? А что может возникнуть на Северном Кавказе? Какие нормальные государственные образования? Там, реальные, с экономикой и так далее? Там это все прекрасно понимают. Простите, бюджет Чечни и Ингушетии чуть ли не на 100% или 90% - это федеральный бюджет, Дагестана – 80.

О.БЫЧКОВА: Ну да, для них это перекрыть себе кислород, понятно.

А.МАЛАШЕНКО: Вот. Я уж не говорю о том, как будет граница проходить. Там очень много вопросов. Поэтому, все-таки, надо, наверное, обсуждать проблему не распада, а проблему вот этих межэтнических отношений, которые в очень тяжелом состоянии.

О.БЫЧКОВА: Если не к распаду, да.

В.ЗОРИН: Ну, я, все-таки, хотел бы отреагировать, Алексей Всеволодович, на вашу позицию, вы – крупный эксперт, особенно в области ислама и мы вас очень за это ценим, и даже мне приятно очень участвовать с вами в этой дискуссии. Но мне кажется, все-таки, что недооценивать этнический фактор нельзя. Но в чем с вами абсолютно я согласен, это то, что любое федеративное государство, многонациональное государство всегда имеет опасность распада, сецессии и так далее.

И это вообще развивающийся процесс. И формула федерализма, и выстраивание отношений, и я также абсолютно с вами согласен, что проблема, с которой мы столкнулись в декабре, она возникла не вчера, не в декабре. Ведь, по нашим оценкам, у института – я уже рассказывал – есть сеть мониторинга и мы отслеживаем эту ситуацию, и весь 2009-й год данные сети показывали о нарастании внутренней напряженности, латентной напряженности. Она не проявлялась так широко и так далее.

Но я бы также и не разделял бы удовольствие точку зрения тех коллег, кто прямо рассматривает эти события как что-то такое, из ряда вон выходящее. А Кондопога? Этот же ряд, да? Ну, единственное, что это близко была кремлевская стена там, Манежная площадь.

А 2004-й год? На Манежной площади после футбольного матча, да?

А.МАЛАШЕНКО: После Японии, после поражения от Японии, да?

В.ЗОРИН: Да. Но тогда не было какой-то направленности, а просто люди шли и так далее.

О.БЫЧКОВА: Ну, там совсем не было ничего.

В.ЗОРИН: Вот. А поэтому я хочу сказать, что мы немножко все успокоились, что у нас, да, с 2003 года стабилизация идет, межэтнические отношения. У нас крупные конфликты приобрели отложенный статус, замороженный.

А.МАЛАШЕНКО: Отложенный – вот, вы сами говорите это слово.

В.ЗОРИН: Да, отложенный. Но они внешне уже не проявлялись, да? И как-то возникло ощущение благодушия. А сигналы были очень сильные. Вот посмотрите, мы с вами, Ольга, на прошлой передаче говорили о переписи. Очень агитировали людей переписываться. Я вам просто докладываю, что если на переписи 2002 года 1,5 миллиона человек не ответили на вопрос о национальности, то в переписи 2010 года 3 миллиона 600 тысяч.

О.БЫЧКОВА: Это что значит?

В.ЗОРИН: Это значит то, что есть люди, которые выражали неудовольствие этнокультурной политикой или национальной политикой нашего государства. Это и так можно расценить. Или, например, появилась очень такая – вот вы говорили, оригинализация, да? Появились компании «Запишись сибиряком», «Запишись калининградцем». Что за этом стоит? То, что вы сказали, экономические причины, конечно. Но я еще раз говорю, межнациональные отношения нельзя упускать из виду. Возьмите объявление нашей, как эта называется газета, «Из руки в руки», да? Наша любимая, где мы читаем новости. Вы посмотрите. А я уж не говорю про выпуски газеты на региональном уровне. Там появляются объявления, где «Сдаю жилье только такой национальности».

А.МАЛАШЕНКО: Русской семье.

В.ЗОРИН: Либо русской, либо кавказцам.

О.БЫЧКОВА: А не, ну это на подъездах висит, это на заборах вешают.

В.ЗОРИН: Это на подъездах. Это разве не сигнал? Это сигнал и к власти, и к гражданскому обществу, и к органам местного самоуправления. Дальше я хочу развить. Уж можно я тут несколько хотел я причин выделить.

Дальше. Вот, экономический кризис. Сложная ситуация, надо экономить. Экономим на всем. Средства, выделяемые на программы реализации госнациональной политики, программы федеральные целевые «Российские немцы». Коренные малочисленные народы Севера с 2002 года сокращены в 2,5-3 раза. Программа о толерантности вообще упокоилась в Бозе – ее нет с 2007 года.

О.БЫЧКОВА: Не, ну послушайте, я всей душой за немцев, конечно, за российских и за другие народы, но это явно не та проблема, которая находится.

В.ЗОРИН: Не-не, да не волнуйтесь, мы скажем об этой теме. Значит, следовательно. Значит, появилось новое явление, которое мы все не заметили и которое мы не умеем анализировать – это социальные сети. Реакция на социальные сети. Флешмоб, да? Вроде игра, началось с прогулки вокруг фонтана в ГУМе, если память мне не изменяет (наш институт исследовал это явление). А это же тоже фактически флешмоб, это социальная сеть. Появились в этом конфликте – никто никогда так не ожидал – это школьники. Они же участвовали в этих событиях на площади. То есть очень много сигналов. И то есть, есть неудовлетворенность со стороны большинства населения состоянием национальной политики. Сейчас вы услышите то, что хотели услышать сразу, да, то есть русская тема, я как понял, волнует, да? И здесь неудовлетворенность. И неудовлетворенность со стороны других национальностей, о которых мы сегодня говорили.

О.БЫЧКОВА: Так я вот все хочу понять. Если распад по этническим вот этим трещинам, границам маловероятен, то тогда эти межнациональные, межэтнические конфликты – они к чему могут привести?

В.ЗОРИН: Нет, я не сказал, что маловероятен. Как раз вот у меня... Ну, это даже нельзя назвать расхождением, а оттенок нашего мнения состоит в том, что межэтнические проблемы – они есть и существуют. И они могут сыграть на развал.

О.БЫЧКОВА: Не, ну тогда к чему они могут привести? Тогда что может произойти?

В.ЗОРИН: Да к чему угодно. Но я еще раз хочу сказать, что да, у всякого федеративного многонационального государства есть опасность распада. Но мне кажется, что тему мы сегодня озаглавили рановато. У нас на повестке дня сегодня этот вопрос не стоит?

А.МАЛАШЕНКО: У нас стоит другой вопрос, он тоже связан с этой проблемой. Может быть, даже поглубже можно посмотреть. Сейчас иногда Северный Кавказ называют «внутреннее зарубежье». То есть речь идет не о сепаратизме, но речь идет о том, что на юге России уже сформировался анклав, который живет по своим традициям – по этническим, по культурным, по религиозным – где не работают или очень слабо работают российские законы. Анклав, который не входит в основную Россию с точки зрения, скажем, гражданских ценностей.

О.БЫЧКОВА: Гражданских ценностей культурно, ментально, как угодно?

А.МАЛАШЕНКО: Да-да-да. То есть нету границы. Но есть вот этот вот огромный анклав, ну, примерно, 7-миллионный, так скажем.

В.ЗОРИН: Ну, вы берете СКО, Северокавказский Округ.

А.МАЛАШЕНКО: Да-да-да.

В.ЗОРИН: Но там 40% русского населения.

А.МАЛАШЕНКО: Нет, там на 10 миллионов 7 миллионов мусульман. Понимаете, какая вещь? И уже его называют «исламским округом», уже говорят, что это не наше. После событий вот этих самых декабрьских проводил Новый регион опрос. 83% за то, чтобы вышли из России, там, или отпустить из России Дагестан, Чечню и Ингушетию. Что это?

В.ЗОРИН: А кто отвечал?

А.МАЛАШЕНКО: 11 тысяч там у него было респондентов, если мне память не изменяет, по Москве. Понимаете, какая вещь?

О.БЫЧКОВА: Ну да. А другой вариант – огородить стеной как Палестинскую автономию.

А.МАЛАШЕНКО: Да-да-да.

О.БЫЧКОВА: Что одно и то же примерно.

А.МАЛАШЕНКО: Это же невозможно. Я уже не говорю о том, что это отчуждение людей, отчуждение народов. Это все так, понятно. Но даже если кому-то придет в голову совершенно безумная мысль «Вот, давайте отделимся», как это сделать? Это абсурдно.

О.БЫЧКОВА: Не, ну, мы понимаем, что мы живем в XXI веке, когда границы имеют некий другой смысл, чем это было раньше.

А.МАЛАШЕНКО: Ну, у нас упорно пытаются, чтобы вот эти самые границы носили и этот, и тот смысл.

О.БЫЧКОВА: Да. То есть можно сказать, что там, где они есть, там, в какой-нибудь Европе их фактически нет, там, где их нет, они, может быть, есть. А вот здесь границы нету государственной, но эта граница проложена уже у кого-то в голове, у очень многих людей. И это значит, что распад уже произошел фактически?

А.МАЛАШЕНКО: Мы сейчас говорим не о политическом распаде, а мы говорим о культурном распаде. А он, действительно, имеет место. И вот сейчас мы произнесли с вами слово «внутреннее зарубежье», так? И внутреннее, и зарубежье. Из внутреннего зарубежья, все-таки, к нам приезжают мигранты со своими традициями, со своими установками. И, ведь, когда выступление против мигрантов, речь идет, с моей точки зрения, не об экономической конкуренции «Они занимают наши места». Нет! Они не занимают места, там не знаю, в Москве, в Петербурге, в Самаре, во Владимире. Это уже непонимание отторжения их поведения, их традиций, их характера. Они не вписываются сюда и это раздражает.

О.БЫЧКОВА: Да, и речь не идет о том, что у них какие-нибудь паспорта другой страны. Абсолютно не идет.

А.МАЛАШЕНКО: Нет-нет, вообще не идет, И, кстати говоря, вот даже Центральная Азия – тут тоже свои нюансы.

В.ЗОРИН: Ну, я бы немножко...

О.БЫЧКОВА: Извините, пожалуйста, Владимир Юрьевич. Давайте мы сейчас сделаем перерыв – у нас краткие новости на очереди – затем мы продолжим программу «Мы».

НОВОСТИ

О.БЫЧКОВА: И мы продолжаем программу «Мы». У микрофона Ольга Бычкова. Мы обсуждаем тему, возможен ли распад РФ.

В.ЗОРИН: Ну, мне очень трудно, я, вот, все-таки...

О.БЫЧКОВА: Это Владимир Зорин, я сразу скажу, замдиректора Института этнологии и антропологии. И еще с нами Алексей Малашенко, член научного совета Московского центра Карнеги.

В.ЗОРИН: Да, мне очень трудно, я еще видел отклики в интернете. Очень трудно, потому что я являюсь сторонником того, что распад РФ – это не только невозможное сегодня явление, но и нежелательное крайне. Потому что все, никто от этого не выиграет.

О.БЫЧКОВА: Разумеется. Это так, наверное. Это, наверное, так, но об этом говорят, понимаете?

В.ЗОРИН: Так вот, то, что говорят, это очень грустно. Потому что перед распадом Советского Союза тоже говорили: «А что мы кормим тех, а что мы кормим этих? Вот мы сейчас никого кормить не будем, никого финансировать не будем – будем жить лучше». А оказалось, что хуже стало всем. И еще один вопрос.

О.БЫЧКОВА: Ну, нет. Может быть, не так, не совсем так.

В.ЗОРИН: Ну, может, есть группа людей в каждой стране, которым стало лучше, да.

О.БЫЧКОВА: Не, ну, те, кто ушли и сейчас, например, в Европейском Союзе или где-нибудь, им не так плохо, мне кажется.

В.ЗОРИН: А почему же тогда к нам едет половина Армении, половина Таджикистана, половина Азербайджана? Что?

О.БЫЧКОВА: Да. А Эстония, например, вошла в Европейский Союз и в зону евро только что, и так далее.

А.МАЛАШЕНКО: Но, все-таки, Ингушетия – не Эстония, не Армения, на Таджикистан.

О.БЫЧКОВА: Да, это правда.

В.ЗОРИН: Да, я хотел закончить мысль. Я отношусь к тем людям, которые считают, что надо, ну, не только говорить, возможен или не возможен, а все делать для того, чтобы этого не было. И я думаю, что на такие риски, которые мы сегодня ощущаем и переживаем, есть ответы. Почему-то мы вдруг как-то разочаровались или заволновались о проекте общероссийской гражданской нации.

А.МАЛАШЕНКО: А он был, он очень хорошо начинал когда-то, давно.

В.ЗОРИН: Ну, значит, надо здесь еще поработать всем нам, всем вместе. И я думаю, что это все зависит от всех институтов гражданского общества, от власти и от СМИ. И потом мы забыли одно обстоятельство. Сейчас, вот, отмечают дату Бродского – у него, по-моему, есть стихотворение «В Европе холодно, а в Италии темно», такие строчки есть. Так что же, сейчас у нас вся Европа переживает трудности, связанные с многокультурностью, с новой идентичностью, с отношением к мигрантам, а мы что, на другой планете?

О.БЫЧКОВА: Вот нас как раз спрашивают.

В.ЗОРИН: Нам надо было увидеть вовремя это и среагировать на это.

О.БЫЧКОВА: Да, Дмитрий из Екатеринбурга спрашивает, вот, ровно понимая, что мы все на одной планете. Он спрашивает, возможен ли тунисский вариант?

А.МАЛАШЕНКО: О. Вы знаете, это очень хороший вопрос.

В.ЗОРИН: Это только Алексей Всеволодович ответит.

А.МАЛАШЕНКО: Это очень хороший вопрос, потому что ислам в мусульманском мире – всегда идеология протеста вне зависимости, где это происходит, в Алжире, в Тунисе.

О.БЫЧКОВА: Ислам в мусульманском мире?

А.МАЛАШЕНКО: Это идеология протеста.

О.БЫЧКОВА: Как это?

А.МАЛАШЕНКО: Как только происходит какое-то кризисное накопление везде, как только власть не может решить каких-то проблем, как только нет нормальной оппозиции, так тут же появляется радикальный ислам с исламской альтернативой. Посмотрите на карту, покажите мне любую мусульманскую страну, ну, может быть, там, за исключением Абу Даби. Везде одно и то же. И с этой точки зрения, конечно, тунисский вариант в масштабах всей России невозможен.

О.БЫЧКОВА: Одно и то же – это что?

В.ЗОРИН: Аналогичные события происходят.

А.МАЛАШЕНКО: Это социальный протест, социальное движение, идеология которых – ислам, сам протестный ислам. То же самое, что у нас на Северном Кавказе. Когда мне говорят, что это там одни бандиты, это далеко не так. Это те люди, которые разочаровались в политике власти местной, федеральной, в чем-то в самих себе и которые ищут выхода. И находят его вот в этом самом религиозном протесте.

О.БЫЧКОВА: Вот этот конфликт, все-таки, он к чему может привести? Потому что мы понимаем, что он существует. Действительно, как вы абсолютно справедливо заметили, вот эта вот внутренняя заграница, которая существует в виде Кавказа, это факт.

Что может происходить дальше?

А.МАЛАШЕНКО: Это будет все происходить постепенно, ежедневно, еженедельно. Опять же, это не та...

В.ЗОРИН: Нет, ну это и от нас многое зависит. Если мы сейчас вот так сложим руки и все, то...

А.МАЛАШЕНКО: Естественно-естественно. Тут нужно что-то делать, причем, делать решительно.

О.БЫЧКОВА: Да, а вот что можно сделать? Что можно сделать?

А.МАЛАШЕНКО: Хороший вопрос.

В.ЗОРИН: Вот, я перечислил целый ряд мер, которые сейчас нужно очень оперативно поправить, в том числе и о программах, и в том числе столько лет уже мы никак не уточним концепцию госнацполитики, над которой идет работа. Но это, конечно, меры терапевтические.

О.БЫЧКОВА: Но концепцию, может быть, не могут уточнить, потому что, опять-таки, не могут ответить те, кто должен ее уточнять, на основной вопрос.

А.МАЛАШЕНКО: Очень простой есть ответ, Ольга, очень простой. Ответ, но он невыполнимый. Начинать нужно с себя, со своей семьи, со своих друзей. И, вот, систематически каждый день каким-то образом и самому переучиваться, и людей переучивать, и не только русских. А всем. Чтобы и русские глядели на кавказцев нормально, и кавказцы, когда приезжают, чтобы они...

В.ЗОРИН: Да. Начиная со школы.

А.МАЛАШЕНКО: Чтобы они думали, что приехали в аул. И милицию нужно... Ну, простите, взять за шиворот, которая так провоцирует мигрантов. Ну, это же мы все знаем. Это можно сделать.

В.ЗОРИН: Можно. И надо делать.

А.МАЛАШЕНКО: Вот, пожалуйста.

В.ЗОРИН: И надо делать. И, кстати, вот, а наука – она могла бы, например, исследовать новое явление, это социальные сети.

А.МАЛАШЕНКО: Социальные сети, да.

В.ЗОРИН: Да. Социологию очень мощную можно провести. Я бы, например бы, предложил особо исследовать 2 города – это Москву и Ростов-на-Дону.

А.МАЛАШЕНКО: Астрахань, например.

В.ЗОРИН: Можно Астрахань, да.

А.МАЛАШЕНКО: Можно Оренбург к этому добавить. У нас очень много, что можно добавить.

О.БЫЧКОВА: Исследовать, чтобы что выяснить?

В.ЗОРИН: Ну, точки зрения. Нужна серьезная социология о настроениях нашей молодежи, вот, этнических групп, о том, как действуют социальные сети, что это такое. Например, англоязычный мир давно исследует эту тематику. А мы как-то, вот...

О.БЫЧКОВА: А у нас есть пример?

А.МАЛАШЕНКО: Когда читаешь то, что пишут в сетях и оттуда, и отсюда...

О.БЫЧКОВА: То становится немножечко жутковато.

А.МАЛАШЕНКО: Не немножечко жутковато. Вы знаете, причем, это пишут... Ну, там бывают и клинические идиоты. Но тем не менее, подавляющее большинство вот этого негатива – очень грамотное зло – очень аргументированно изложено, и поди там поспорь, докажи. Кто это будет делать?

О.БЫЧКОВА: Ну вот эта история, например, которую я приводила в самом начале, на Newsru.com описано, как, например, в Ставропольском крае смотрят, что там происходит именно в сетевом сообществе. Там чего только не пишут. Вот, например, здесь пишут: «Версии, будто существуют тайные планы поглощения и раздела Ставрополья, оказавшегося в одном северокавказском округе с мононациональными республиками. Будто бы в регионе действуют сплоченные банды экстремистов кавказских и славянских, будто бы там какие-то таинственные люди в черном кого-то расстреливают из травматического оружия». Это вот такие легенды ужасные.

А.МАЛАШЕНКО: Ну, после Кущевской-то, ведь, можно верить во все, что угодно теперь.

О.БЫЧКОВА: Конечно. Понимаете? Вот это то, что происходит в интернете. Это, конечно, можно исследовать, но, в общем, результат этого исследования – он приблизительно понятен уже.

В.ЗОРИН: Но можно и принять меры.

А.МАЛАШЕНКО: Вот, я думаю, что принять меры, что власть себя должна вести ответственно. Эта власть в состоянии вести себя ответственно? Она в состоянии?

О.БЫЧКОВА: Это вопрос. А ответ какой?

А.МАЛАШЕНКО: А вот я еще не закончил. Когда нам почти все конфликты, где был привкус, там, или нюанс межнациональных отношений, нам все это выдавали за хулиганство самое дешевое, это была ложь. Потому что одно дело, когда хулиганы. А другое дело, когда хулиганы по национальному признаку. Если бы это пресекалось давным-давно, а кем и как, это уже дело власти, и если бы не было двух чеченских войн... Между прочим. Это, ведь, тоже, по-моему, фактор такой, неслабый.

О.БЫЧКОВА: Ну, они уже были, это уже все.

А.МАЛАШЕНКО: Они уже были.

В.ЗОРИН: Ну, хорошо. Вот, Алексей Всеволодович, вот, мы сейчас говорим о высоком. Вот, простой вопрос. Конституция РФ. Национальность гражданина может определить только сам гражданин, 26-я статья. На каком основании то, что вы сейчас прочитали, материал по Ставрополью, везде написано, что погибший – чеченец. Понимаете? Вот, у меня сейчас обращение, рекомендация Общественной палаты 2006 года, где написано «Призвать журналистов РФ». Июнь 2006 года, были слушания Общественной палаты «О мерах по противодействию экстремизму». «Призвать не указывать национальность человека в случае вот таких острых ситуаций».

О.БЫЧКОВА: Ну, тогда мы замазываем эту проблему, наоборот, получается.

В.ЗОРИН: Нет, ну, в США возможно? Ну, в США возможно?

О.БЫЧКОВА: Не, ну как? Ну тогда, значит, закрываются глаза на эти самые конфликты.

В.ЗОРИН: На что закрываются?

О.БЫЧКОВА: А то, вот, о чем сейчас сказал Алексей Всеволодович.

В.ЗОРИН: Ну, как вы свою национальность определяете? Сами? Вы ее сами определяете?

О.БЫЧКОВА: Я ее определяю сама.

В.ЗОРИН: А какое я право имею? Ну, хорошо, напишите. Ну, напишите «житель Чеченской республики». Ну, напишите.

О.БЫЧКОВА: Ну, так и пишут.

В.ЗОРИН: Нет, нет, нет. Не пишут.

О.БЫЧКОВА: Ну, потому что когда говорят «Один убил другого», то это хулиганство, о котором говорит Алексей Малашенко. И это значит закрывать глаза на национальный подтекст, если он есть.

В.ЗОРИН: Но Россия – многонациональная страна. У нас ни одного конфликта не может быть в чистом виде. У нас все конфликты обязательно, любая молодежная стычка и конфликт – она может быть квалифицирована как угодно.

А.МАЛАШЕНКО: Ну, это совершенно не обязательно.

В.ЗОРИН: Я просто хочу сказать, что ответственность за то, что произошло в декабре, мы все несем. Вот у нас сейчас как-то «власти, могут, не могут». А гражданское общество где?

А.МАЛАШЕНКО: А оно у нас есть?

В.ЗОРИН: Ну, я не знаю.

А.МАЛАШЕНКО: Как только оно пытается появиться, так власти тут же говорят: «Не надо. Мы сами все решим без вас, без вашего гражданского общества, поэтому не суйтесь в наши властные дела».

В.ЗОРИН: Ну, не знаю. В области национальных организаций есть эти институты. Есть экспертные сообщества. Я не знаю, ну, как-то...

А.МАЛАШЕНКО: Но насколько они влиятельны? Вот, насколько они могут это остановить? Не получается.

В.ЗОРИН: Ну как остановить? Если будет не модно рассказывать националистический анекдот. Если люди скажут...

А.МАЛАШЕНКО: Ну, все равно будет модно рассказывать. Ну, вспомните советское время. Был прекрасный анекдот. Вопрос к армянскому радио и ответ был такой: «Две вещи ненавижу – это армян и национализм». Ну, это же все мы проходили.

В.ЗОРИН: Алексей Всеволодович, вы услышьте меня, пожалуйста. Я хочу, чтобы услышали радиослушатели наши уважаемого мною очень «Эха Москвы». Очень такая, интересная аудитория. Мы тоже не можем оставаться в стороне. Вот, маленький пример. Замечательная инициатива «Россия для всех», да? Там обратились: «Давайте придем». Там сколько человек пришло?

О.БЫЧКОВА: Куда пришло? На митинг?

В.ЗОРИН: Да.

О.БЫЧКОВА: На Пушкинскую площадь?

В.ЗОРИН: Да.

О.БЫЧКОВА: Ну, 2-3 тысячи было.

В.ЗОРИН: Да.

А.МАЛАШЕНКО: Это мало, так скажем.

В.ЗОРИН: Вот о чем речь.

А.МАЛАШЕНКО: Это мало. Но я думаю, что, все-таки, вопрос не в митингах и даже не в программах, которые должны приниматься. Никто не отрицает.

В.ЗОРИН: Нет, и дай бог, чтобы вообще митингов не было. Лучше, вот, сесть за круглый стол и все вопросы обсудить.

О.БЫЧКОВА: Да. Давайте дадим Алексею Всеволодовичу сказать, в чем вопрос.

А.МАЛАШЕНКО: А я уже говорил это, я могу повторить. Сами себя воспитывайте.

О.БЫЧКОВА: Ну хорошо. Ну, скажите, вот... Я понимаю, да.

В.ЗОРИН: Вот, есть такое слово «толерантность» - это по-русски терпение. Проявляйте терпение, уговаривайте. Потому что выйти и дать по физиономии или выстрелить – это проще всего.

О.БЫЧКОВА: Но мы с вами не пойдем давать по физиономии, понимаете? Вот, мы вот тут вот.

А.МАЛАШЕНКО: А если на вас нападут?

О.БЫЧКОВА: А если на меня нападут, то это будет другая история, понимаете? Если на меня нападут, я буду давать по физиономии совсем по другому признаку.

В.ЗОРИН: Ольга, в русском языке, в словаре Даля 260 тысяч слов. Сейчас больше 300 тысяч. Ну, конечно, по физиономии дать – это последнее. Есть же еще слова, надо их использовать.

А.МАЛАШЕНКО: Ну, вот это правильно. До конца, до последнего.

О.БЫЧКОВА: Не, а у нас есть такие примеры, позитивные примеры в других частях света, например, когда, действительно, удавалось решить эту проблему?

В.ЗОРИН: Да в России сколько угодно.

О.БЫЧКОВА: Она была, ее удавалось решить? Вот, я не знаю, смотрим на Югославию, видим, как там все происходило. Смотрим на Палестину с Израилем, видим, что там уже сколько десятилетий бьются и ничего не могут придумать.

А.МАЛАШЕНКО: Все-таки, давайте посмотрим на исходность, с чего мы начинали. Есть проблема кавказского кризиса. И не кавказцы его создали, между прочим. Там можно говорить про объективные причины, субъективные. Эта каша заваривается в связи с Кавказом – не на Кавказе, а в связи с Кавказом, благодаря огромному количеству ошибок, прежде всего, властей. Благодаря отсутствию гражданского общества или его слабости. Там как хотите. И это провоцирует вот эти самые межнациональные отношения и столкновения. Вот это провоцирует, понимаете?

Но ужас-то заключается в том, что как только это спровоцировано, то это уже идет по своей логике: «Ах, ты меня? Так я тебя» и пошло поехало. Поэтому даже если на секунду предположить, что послезавтра все будет хорошо на Кавказе, еще долго будет инерция, и люди в этом не виноваты. Это не злодеи.

О.БЫЧКОВА: Это не злодеи, да.

А.МАЛАШЕНКО: Это не злодеи.

О.БЫЧКОВА: Это не злодеи. Послезавтра ничего, конечно, не изменится так просто. Но что делать, если, действительно, исламизация – это объективная реальность? Вот, просто мы отчетливо видим, как эти части страны разъезжаются в культурном, социальном, там, гражданском, каком угодно смысле, отъезжают друг от друга.

А.МАЛАШЕНКО: Медведев говорит про модернизацию, а на Кавказе идет демодернизация. И, вот, модернизировать этот регион в условиях демодернизации (а это все признают), ну, дай бог там построят этот самый туристский кластер, дай бог. А если нет?

О.БЫЧКОВА: Ну, даже если его и построят, это не значит, что...

А.МАЛАШЕНКО: Ну, это будет какое-то движение, это даст какой-то импульс. И если получится, если не разворуют. А ситуация такова, когда Путин в Ставрополье говорит, там, или в Пятигорске «Мы выделяем деньги». И встает женщина, депутат Ставрополья и говорит «Так, половину разворуют», а премьер разводит руки и отшучивается. Что вы хотите?

В.ЗОРИН: Я хотел бы сказать, знаете что, если можно, Алексей Всеволодович? Я хотел бы сказать, что, в принципе, решить межнациональный вопрос невозможно. Это же развитие.

А.МАЛАШЕНКО: Правильно. Процесс.

В.ЗОРИН: Да, это процесс.

А.МАЛАШЕНКО: Правильно-правильно!

В.ЗОРИН: Ведь, например, у нас были там одни трудности. Мы столкнулись. Мы сейчас полностью отключились от темы миграции. А именно миграция и мигрантофобия оказались троянским конем роста этого...

А.МАЛАШЕНКО: А это нормальный процесс – мы без мигрантов никуда не денемся.

В.ЗОРИН: Да. Значит, здесь мы как-то упустили вот эту тему.

О.БЫЧКОВА: И мигрантам тоже нужна метрополия, безусловно.

В.ЗОРИН: Да. И поэтому я хочу сказать, что возникли новые задачи. И не нужно тут аполитические настроения...

А.МАЛАШЕНКО: Ни в коем случае.

В.ЗОРИН: Да. А просто мне очень нравится тональность нашего разговора, что нужно сделать сразу сейчас, завтра, послезавтра, как стратегически посмотреть и так далее. И я считаю, что точка невозврата не пройдена, постановка вопроса там рановата еще. Я думаю, что дай бог, такого вопроса у нас не будет. Хотя, еще раз хочу сказать: если мы все, каждый на своем участке – там, ученое сообщество, экспертное сообщество, власти, да, кстати, органы местного самоуправления (мы о них сегодня не сказали)... А там реализуется национальная политика.

О.БЫЧКОВА: Если они тоже существуют как гражданское общество.

В.ЗОРИН: Да. Их тоже надо учить, управленцев надо учить. Вот, мы анализировали недавно. Вообще, этничность во всех программах (этнополитика называется), во всех программах наших партий кроме «Единой России» обойдена. Слова о федерализме нету.

А.МАЛАШЕНКО: Ну, попадается иногда. Почему? Кое-где бывает федерализм.

В.ЗОРИН: Да, но изредка бывает. Но вообще такой, развернутой нет программы.

О.БЫЧКОВА: А почему нет?

А.МАЛАШЕНКО: Потому что нет федерализма. (все смеются) Ну разве не так?

В.ЗОРИН: Но это тоже процесс развивающийся.

О.БЫЧКОВА: Ну, если все об этом так или иначе говорят и думают, если все понимают, что это крайне важная история. Почему этого нету?

А.МАЛАШЕНКО: Потому что есть вертикаль власти, которая...

О.БЫЧКОВА: А, которая знает лучше всех за всех.

В.ЗОРИН: Значит, если мы должны у населения, у народа воспитывать, как вы сказали, толерантность, уважение к другому и так далее...

А.МАЛАШЕНКО: Мы в себе это должны.

В.ЗОРИН: В себе, да. И в себе, да, не возражаю. В себе, в семье, у близких и личным примером это демонстрировать все. Вот, как мы сегодня, обо всем разговаривать. Тут это вообще даже ни к одному слову нельзя.

О.БЫЧКОВА: Ни одного анекдота не рассказали.

В.ЗОРИН: Да, да, действительно.

А.МАЛАШЕНКО: Как? Я пытался. (смеется)

В.ЗОРИН: Да. И я более того хочу сказать, что, вот, даже есть такая наука Этнополитология. Мы недавно интересовались, у нас в России нет ни одной кафедры с этнополитологией.

А.МАЛАШЕНКО: А я читал курс когда-то в МГИМО по этнополитологии. Очень давно, правда.

В.ЗОРИН: Нет, он есть как предмет, но нет кафедры, где бы готовили бы людей, которые бы понимали в этнополитике.

О.БЫЧКОВА: И они что должны дальше будут? Вот, они выпускаются с этой кафедры и чего они делают потом? Куда они идут?

В.ЗОРИН: В своих управленческих решениях...

О.БЫЧКОВА: Они идут на рынок мирить представителей разных народов?

А.МАЛАШЕНКО: А хотя бы и на рынок. Вот, когда мы сейчас... Вы сами произнесли это слово. Это, ведь, не просто рынок – это некий институт, это некий инструмент. Там есть какой-то районный начальник, еще кто-то. И, вот, там вдруг чего-то возникает. Вот, пусть он идет, вот, пусть он набирается опыта.

В.ЗОРИН: Да. И он должен знать, как разговаривать и с кем.

О.БЫЧКОВА: Ну, не мне вам рассказывать, уважаемые гости, что представителей экспертного сообщества, ученых, специалистов и выпускников всевозможных кафедр, а также их заведующих не слушают не то, что там на рынках и в милиции, а вообще нигде просто у нас в стране.

А.МАЛАШЕНКО: Это удар под дых.

В.ЗОРИН: Нет-нет-нет, а мы говорили не о том. Я говорил о том, чтобы мы обучили управленческий аппарат. Речь идет об этом. И он как раз, обогащенный этим знанием, будет работать.

О.БЫЧКОВА: Но управленческий аппарат вообще склонен прислушиваться к мнению экспертов? Как-то сомневаюсь.

А.МАЛАШЕНКО: А вот тут очень интересный вопрос.

В.ЗОРИН: Так, какой мы зададим формат, такой он и будет.

А.МАЛАШЕНКО: Вот, в декабре-месяце было высказано в нашем правящем тандеме 2 мнения, что опыт весь сзади, то есть нужно делать так, как в Советском Союзе, и опыт, наоборот, вот, только-только мы сейчас накапливаем. Вот вам 2 принципиально разные позиции.

О.БЫЧКОВА: И что вот тут с этим?

А.МАЛАШЕНКО: Вот, а это уже мой вопрос такой, риторический. Как быть? Если мы будем учитывать советский опыт, ну, это смешно, это несерьезно. Если мы будем вот этот учитывать...

О.БЫЧКОВА: А его нету.

А.МАЛАШЕНКО: То есть он есть, но он пока что, в основном, негативный. Так, давайте на этом учиться, на собственном опыте.

В.ЗОРИН: Нет, ну у нас есть и много позитивного.

А.МАЛАШЕНКО: Есть. Есть-есть.

В.ЗОРИН: И ситуаций, и очень много наработок, достижений. Я еще раз хочу сказать, что при всей трагичности событий надо нам правильно понять этот мессадж Манежной площади и сделать правильные из него выводы. И все.

О.БЫЧКОВА: Ну, вот, пишет, например, человек тут сообщение через интернет.

В.ЗОРИН: Хороший человек пишет?

О.БЫЧКОВА: Не знаю. Думаю... Не знаю. Вот, скажите сами, хороший человек пишет? Во всяком случае, правильно пишет или нет? Он пишет (или она): «Поймите же вы, русские люди сами не хотят жить в одной стране с кавказцами. Это невозможно!» То есть...

А.МАЛАШЕНКО: Вопросом на вопрос. А с какими кавказцами?

В.ЗОРИН: Вы знаете, вот я когда шел на передачу, значит, первая реакция на нашу передачу, вопросы на меня произвели угнетающее впечатление, честно говоря. Я даже шел, думаю, может быть...

А.МАЛАШЕНКО: Может, вернуться обратно. (смеется)

В.ЗОРИН: Да-да-да. Не, ну, кстати, вы знаете, наше поколение и выходило к толпам, и мы забыли эти митинги, забыли эти все события. А мы выходили, разговаривали с людьми на площади.

А.МАЛАШЕНКО: Да-да-да, было такое, было.

В.ЗОРИН: Могу привести несколько примеров и так далее. И действующих ныне политиков. Когда Сергей Степашин, например, выходил в Чеченской республике на собрание и разговаривал с людьми один, там, даже...

А.МАЛАШЕНКО: Ох, ему многое за это не могут простить, за его поездку на Кавказ. А я считаю, что он там много чего сделал хорошего.

В.ЗОРИН: Не-не, я говорю про 1995-й год.

А.МАЛАШЕНКО: Ну вот, да. И позже он.

В.ЗОРИН: Да, 1994-1995 годы.

А.МАЛАШЕНКО: Он хотел, между прочим.

В.ЗОРИН: Да. То есть я хочу сказать, что есть у нас и много очень сделанного, и достигнутого, и есть собственный опыт и в регионах. И, например, очень богатый опыт в республиках Поволжья, где никто не ликвидировал ни ведомства, ни органы, не пошли за общей модой, где сохранили всех специалистов, где выделяются средства и есть программы. Регулярно идет диалог и работа как с большинством, так и с теми этническими группами, которые находятся в состоянии этнического меньшинства.

Но! Я хотел бы сказать, что, конечно, о культуре русского народа, о русском языке, о соотечественниках за рубежом, конечно, нужно заниматься на серьезном уровне.

А.МАЛАШЕНКО: Да образование на русском языке хотя бы здесь у нас в России вести.

В.ЗОРИН: Да. И, конечно... Ну, вот, мне кажется, что такая сейчас парадигма, что, русский народ – он самый крупный у нас и по численности чуть меньше 80% будет (79%). Но есть, во-первых, регионы, где он находится в ситуации этнического меньшинства, те же некоторые республики Северного Кавказа, где тоже нуждается...

А.МАЛАШЕНКО: В Ингушетии и в Чечне их просто нету.

В.ЗОРИН: Да.

О.БЫЧКОВА: Уже, да.

А.МАЛАШЕНКО: А в Дагестане – по-моему, 3% в Дагестане. Было 11%, 7%.

В.ЗОРИН: Да. Но те, кто остался, нуждаются в поддержке и защите какой-то интересов, если там существуют противоречия, как мы сегодня отмечали. Вот. Но Конституцию я бы не трогал.

А.МАЛАШЕНКО: Ни в коем случае.

В.ЗОРИН: Да. Потому что, во-первых, это очень такое дело, неблагодарное. Был такой философ Соловьев, он говорил, что закон – это низшая нравственная норма. Хоть ты напиши 20 законов, но если у тебя нравственность несколько другая... Надо просто по-серьезному относиться к интересам всех народов. И русского, безусловно, и, конечно же, вот есть такая, мне кажется, парадигма, что русский народ у нас как субъект национальной политики. Но он, ведь, и объект тоже. И, конечно, нам надо это всегда иметь в виду. И самое, вот я хотел – я уже чувствую, тут мы совершаем – ну, не могут события декабря зачеркнуть весь многовековой опыт Российской империи, России.

А.МАЛАШЕНКО: Ну, опыт был и негативный, и позитивный. Я думаю, что события печальные будут продолжаться. И знаете, что, как мне кажется – может, вы со мной согласитесь, может и нет – вот, наше поколение более терпимое. И вот эту терпимость каким-то образом мы сохранили.

В.ЗОРИН: Экстремизм помолодел, да.

А.МАЛАШЕНКО: А передать ее мы не смогли, и я это вижу, вот, не только здесь, Россия – Кавказ, я это вижу по всему постсоветскому пространству. И в Европе.

О.БЫЧКОВА: Почему так получилось?

А.МАЛАШЕНКО: А потому что когда мы договариваемся между ровесниками, от 45 и старше, у нас почти нет никаких проблем, мы как-то в конечном счете договоримся. Как только ты выходишь на молодежь, там и азарт, и острота, и вот это вот чувство непримиримости или, как минимум, отсутствие толерантности, я считаю, что на порядок выше, чем в старшем поколении. Вот это вот, кстати говоря... Ну, мы тоже были заняты делами, нам некогда было воспитывать детей, внуков. И это, наверное, была ошибка. Это неосознанная, но ошибка.

В.ЗОРИН: Алексей Всеволодович, но, все-таки.

О.БЫЧКОВА: Это такой печальный, но вектор вперед в конечном счете.

В.ЗОРИН: Значит, все-таки, экспертное сообщество должно сейчас спокойно, без эмоций проанализировать ситуацию.

О.БЫЧКОВА: И сделать как-то вот так, исхитриться, чтобы его послушали.

В.ЗОРИН: Да. Я очень надеюсь, что его послушают – у меня какой-то такой есть оптимизм. И я думаю, что лучшее, все-таки, в нашей общегражданской идентичности, российский народ побеждает. Этот мегатренд должен быть.

О.БЫЧКОВА: Спасибо большое. Алексей Малашенко и Владимир Зорин были сегодня в программе «Мы». Полная версия: http://echo.msk.ru/programs/we/742718-echo/

13
271
6