Определение пролетариата.

В искажении марксистского учения по вопросу о пролетариате можно выделить две на сегодняшний день устоявшиеся точки зрения.

Одна из них исходит из понимания пролетариата как класса всех наемных работников, включая в пролетариат всех служащих, всю интеллигенцию, и отрицая в этой связи руководящую роль рабочего класса и необходимость его диктатуры при социализме. Разного рода оговорки по поводу рабочей аристократии не меняют прикладного значения данного положения. Отсюда проистекает и реакционная теория народного государства и народной собственности при социализме, которой прикрывали реставрацию капитализма в СССР.

Напротив, вторая идеологическая линия разделяет наемных работников физического и умственного труда выделяя их в различные классы, пролетариат и когнитариат соответственно. Здесь или прямо перепоручают когнитариату руководящую роль в коммунистической революции и осуществление им классовой диктатуры при социализме (как правило через диктатуру коммунистической партии), или вводят проблематику многоклассовости, вместе с вытекающим отсюда различием интересов, внося путаницу в сознание трудящихся масс.

Можно выделить главное: обе линии сходятся на отрицании руководящей роли рабочего класса в коммунистической революции и на отрицании необходимости диктатуры класса фабрично-заводских промышленных рабочих при социализме.

В этой статье, мы считаем нужным только упомянуть, что псевдо-левые организации придерживающиеся той или другой указанных теоретических линий как правило не ограничивают свою идеологическую борьбу с ленинизмом одним лишь отрицанием его основного теоретического положения о диктатуре пролетариата, разного рода ревизионисты и ренегаты активно пропагандируют тезисы об ничтожности экономической и политической роли производительных рабочих, об исчезновении рабочего класса, об реакционности фабрично-заводских промышленных рабочих при империализме. Теория постиндустриального капиталистического общества, где программистов с маркетологами живописуют как основной производительный и революционный класс современного общества есть последнее откровение погрязших в метафизике неодолевевших теоретиков.

Марксизм-ленинизм вообще и научный коммунизм в особенности есть «учение об условиях освобождения пролетариата». Поэтому не удивительно, что именно все связанное с понятием пролетариата подвергается самому большему количеству нападков, искажений и дезинформации.

Так что-же такое пролетариат?

«Пролетариатом, - пишет Энгельс, - называется тот общественный класс, который добывает средства к жизни исключительно путём продажи своего труда, а не живет за счет прибыли с какого-нибудь капитала, - класс, счастье и горе, жизнь и смерть, все существование которого зависит от спроса на труд, т. е. от смены хорошего и плохого состояния дел, от колебаний ничем не сдерживаемой конкуренции. Одним словом, пролетариат, или класс пролетариев, есть трудящийся класс XIX века.» [См. Ф.Энгельс. Принципы Коммунизма]

Как не странно, но этим определением со спокойной душою пользуются все упрощенцы марксистско-ленинского учения. Взяв данное определение метафизически (потому что никогда вполне не изучали и не понимали диалектики), составив себе какое-никакое представление о пролетариате, они думают отделаться от изучения исторического материализма, от изучения политэкономии капитализма, и мнят при этом, что они вполне поняли учение научного коммунизма и действительно революционно борются за интересы рабочего класса.

§ Исторический материализм.

Для того чтобы показать что эти, с разрешения сказать, теоретики не поняли Маркса и больше века спустя, придется для начала углубиться в азы исторического материализма, объяснить изучающим товарищам ту истину, что общественные отношения вообще, а государственная и идеологическая надстройка в особенности, вторичны от экономического базиса, от непосредственного производства материальных благ.

«Подобно тому как Дарвин, открыл закон развития органического мира, Маркс открыл закон развития человеческой истории: тот, до последнего времени скрытый под идеологическими наслоениями, простой факт, что люди в первую очередь должны есть, пить, иметь жилище и одеваться, прежде чем быть в состояния заниматься политикой, наукой, искусством, религией и т.д.; что, следовательно, производство непосредственных материальных средств к жизни и тем самым каждая данная ступень экономического развития народа или эпохи образуют основу, из которой развиваются государственные учреждения, правовые воззрения, искусство и даже религиозные представления данных людей и из которой они поэтому должны быть объяснены, – а не наоборот, как это делалось до сих пор.» [Энгельс Ф. Похороны Карла Маркса. – Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 19, с. 350-351.]

В своем знаменитом труде “Анти-Дюринг” Фридрих Энгельс вскрывает причины разделение труда и последующее классовое расслоение общества, прослеживая обусловленность всех государственных и идеологических надстроек от условий материального производства. Капитализм не является в этом смысле каким-то исключением. «Именно капиталистическому способу производства свойственно разобщать различные виды труда, а стало быть также и умственный и ручной труд» [См. Маркс, Тео­рии прибавочной стоимости, том I, 4 изд., 1936 г., стр. 265]. «Рядом с огромным большин­ством, исключительно занятым физической ра­ботой, образуется класс, освобожденный от прямого производительного труда и заведую­щий общественными делами: руководством в работе, государственным управлением, право­судием, науками, искусствами и т. д.» [См. Эн­гельс, Анти-Дюринг, в кн.: Маркс и Энгельс, Соч., т. XIV, стр. 285].

«Заметим кстати, - пишет Энгельс, - что все до сих пор существовавшие в истории противоположности между эксплуатирующими и эксплуатируемыми, господствующими и угнетенными классами находят свое объяснение в той же относительно неразвитой производительности человеческого труда. До тех пор, пока действительно трудящееся население настолько поглощено своим необходимым трудом, что у него не остается времени для имеющих общее значение общественных дел – для руководства работами, ведения государственных дел, для отправления правосудия, занятия искусством, наукой и т.д., – до тех пор неизбежно было существование особого класса, который, будучи свободным от действительного труда, заведовал указанными делами; при этом он никогда не упускал случая, чтобы, во имя своих собственных выгод, взваливать на трудящиеся массы все большее бремя труда. Только громадный рост производительных сил, достигнутый благодаря крупной промышленности, позволяет распределить труд между всеми без исключения членами общества и таким путем сократить рабочее время каждого так, чтобы у всех оставалось достаточно свободного времени для участия в делах, касающихся всего общества, как теоретических, так и практических. Следовательно, лишь теперь стал излишним всякий господствующий и эксплуатирующий класс, более того: он стал прямым препятствием для общественного развития; и только теперь он будет неумолимо устранен, каким бы "непосредственным насилием" он ни располагал».[См. Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 20, с. 183-187.]

Действительно трудящиеся население, занятое производством “средств, необходимых для удовлетворения этих потребностей”, занятое “производством самой материальной жизни”, явно противопоставляется в трудах классиков марксизма людям занятым общественными делами, выполняющим государственные, научные и другие служебные функции. «Притом это такое историческое дело, такое основное условие всякой истории, которое (ныне так же, как и тысячи лет тому назад) должно выполняться ежедневно и ежечасно – уже для одного того, чтобы люди могли жить». [См. Маркс К., Энгельс Ф. Фейербах. Противоположность материалистического и идеалистического воззрений. М., 1966, с. 31.]

«Для всех исторических наук, - пишет Маркс, - явилось революционизирующим открытием то положение, что "способ производства материальной жизни обусловливает социальный, политический и духовный процессы жизни вообще", что все общественные и государственные отношения, все религиозные и правовые системы, все теоретические воззрения, появляющиеся в истории, могут быть поняты только тогда, когда поняты материальные условия жизни каждой соответствующей эпохи и когда из этих материальных условий выводится все остальное». [См. Энгельс Ф. Карл Маркс. "К критике политической экономии". – Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 13, с. 491.”]

Эту же мысль подчеркивает Энгельс в своем письме к В.Боргиусу: «Под экономическими отношениями, которые мы считаем определяющим базисом истории общества, мы понимаем тот способ, каким люди определенного общества производят средства к жизни и обменивают между собой продукты (поскольку существует разделение труда). Таким образом, сюда входит вся техника производства и транспорта. Эта техника, согласно нашим взглядам, определяет также и способ обмена, затем способ распределения продуктов и тем самым после разложения родового строя также и разделение на классы, отношения господства и подчинения, государство, политику, право и т.д.». [См. Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 39, с. 174.]

Именно из материального положения пролетариата, как основного производительного класса современного общества, на труде которого и держатся вся государственная и идеологическая надстройка, вытекает та марксистская истина, что «он не может уничтожить своих собственных жизненных условий, не уничтожив всех бесчеловечных жизненных условий современного общества, сконцентрированных в его собственном положении. Он не напрасно проходит суровую, но закаляющую школу труда. Дело не в том, в чем в данный момент видит свою цель тот или иной пролетарий или даже весь пролетариат. Дело в том, что такое пролетариат на самом деле и что он, сообразно этому своему бытию, исторически вынужден будет делать. Его цель и его историческое дело самым ясным и непреложным образом предуказываются его собственным жизненным положением, равно как и всей организацией современного буржуазного общества». [См. Маркс К., Энгельс Ф. Святое семейство. – Соч., т. 2, с. 40.]

«Приобретая новые производительные силы, - пишет Маркс, -люди изменяют свой способ производства, а с изменением способа производства, способа обеспечения своей жизни, – они изменяют все свои общественные отношения. Ручная мельница дает вам общество с сюзереном во главе, паровая мельница – общество с промышленным капиталистом». [Маркс К. Нищета философии. – Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 4, с. 133] И развивая мысль далее: «Крупная промышленность, достигнув известного уровня развития, переворотом в способе материального производства и в общественных отношениях производства совершает переворот и в головах...». [См. Маркс К. Капитал, т. I. – Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 23, с. 494-495.] «Таким образом, только с развитием крупной промышленности становится возможным и уничтожение частной собственности.». [См. Маркс К., Энгельс Ф. Фейербах. Противоположность материалистического и идеалистического воззрений. М., 1966, с. 65.]

«Только материалистическое понимание истории, - констатирует В.Ленин, хорошо изучивший труды Маркса и Энгельса, - вносит свет в этот хаос и открывает возможность широкого, связного и осмысленного воззрения на особый уклад общественного хозяйства, как на фундамент особого уклада всей общественной жизни человека.». [См. Ленин В.И. Рецензия на книгу А.Богданова "Краткий курс экономической науки". – Полн. собр. соч., т, 4, с. 37. ]

И так «всякое производство есть присвоение индивидом предметов природы в рамках определенной формы общества и посредством нее». [См. Маркс К. Экономические рукописи 1857-1859 годов. Введение. – Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 46, ч. I.] И «поскольку процесс труда есть лишь процесс между человеком и природой, – его простые элементы остаются одинаковыми для всех общественных форм развития. Но каждая определенная историческая форма этого процесса развивает далее материальные основания и общественные формы его. Достигнув известной ступени зрелости, данная историческая форма сбрасывается и освобождает место для более высокой формы. Наступление такого кризиса проявляется в расширении и углублении противоречий и противоположностей между отношениями распределения, – а следовательно, и определенной исторической формой соответствующих им отношений производства – с одной стороны, и производительными силами, производительной способностью и развитием все факторов – с другой стороны. Тогда разражается конфликт между материальным развитием производства и его общественной формой». [См. Маркс К. Капитал, т. III. – Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 23, ч. II, с. 4?6.]

Необходимо «исходя именно из материального производства непосредственной жизни, рассмотреть действительный процесс производства и понять связанную с данным способом производства и порожденную им форму общения – т.е. гражданское общество на его различных ступенях – как основу всей истории; затем необходимо изобразить деятельность гражданского общества в сфере государственной жизни, а также объяснить из него все различные теоретические порождения и формы сознания, религию, философию, мораль и т.д. и т.д., и проследить процесс их возникновения на этой основе, благодаря чему, конечно, можно будет изобразить весь процесс в целом (а потому также и взаимодействие между его различными сторонами). Это понимание истории, в отличие от идеалистического, не разыскивает в каждой эпохе ту или иную категорию, а остается все время на почве действительной истории, объясняет не практику из идей, а идейные образования из материальной практики и в силу этого приходит также к тому выводу, что все формы и продукты сознания могут быть уничтожены не духовной критикой, не растворением их в "самосознании" или превращением их в "привидения", "призраки", "причуды" и т.д., а лишь практическим ниспровержением реальных общественных отношений, из которых произошел весь этот идеалистический вздор, – что не критика, а революция является движущей силой истории, а также религии, философии и прочей теории. Эта концепция показывает, что история не растворяется в "самосознании", как "дух от духа", но что каждая ее ступень застает в наличии определенный материальный результат, определенную сумму производительных сил, исторически создавшееся отношение людей к природе и друг к другу, застает передаваемую каждому последующему поколению предшествующим ему поколением массу производительных сил, капиталов и обстоятельств, которые, хотя, с одной стороны, и видоизменяются новым поколением, но, с другой стороны, предписывают ему его собственные условия жизни и придают ему определенное развитие, особый характер. Эта концепция показывает, таким образом, что обстоятельства в такой же мере творят людей, в какой люди творят обстоятельства.». [Маркс К., Энгельс Ф. Фейербах. Противоположность материалистического и идеалистического воззрений. М., 1966, с. 51-52.]

§ Капиталистическое общество.

Теперь, показав общую историческую закономерность и особенности материалистического подхода к человеческой истории, мы должны еще проанализировать современное капиталистическое общество. Та же одна, формально взятая, «…противоположность между отсутствием собственности и собственностью является еще без­различной противоположностью; она еще не берется в ее дея­тельном соотношении, в ее внутреннем взаимоотношении и еще не мыслится как противоречие, пока ее не понимают как про­тивоположность между трудом и капиталом… Но труд, субъ­ективная сущность частной собственности, как нечто исключа­ющее собственность, и капитал, объективированный труд, как нечто исключающее труд,— такова частная собственность как развитая до степени противоречия форма указанной противо­положности, а потому как энергичная, напряженная форма, побуждающая к разрешению этого противоречия». [См. К. Маркс и Ф. Энгельс. Из ранних произведений. М., 1956, стр. 585.]

И «Здесь, — писал К. Маркс,— перед нами выступает одна особенность, характер­ная для такого общества, в котором определенный способ про­изводства является преобладающим, хотя еще не все производ­ственные отношения данного общества подчинены этому спосо­бу производства». [См. К. Маркс и Ф. Энгельс. Сочинения, т. 26, ч. I, стр. 417.] «Так, в феодальном обществе, приобрели феодальный облик даже и такие отношения, кото­рые весьма далеки от существа феодализма… Например, фео­дальный облик приобрели чисто-денежные отношения, где дело идет вовсе не о взаимных личных услугах сюзерена и васса­ла…».[См. К. Маркс и Ф. Энгельс. Сочинения, т. 26, ч. I,]

Точно так же обстоит дело при капиталистическом способе производства. «Тот определенный общественный харак­тер, который средства производства, выражая определенное производственное отношение, приобретают при капиталистиче­ском производстве, в такой мере сросся с материальным бытием этих средств производства как таковых, а в представ­лении буржуазного общества в такой степени неотделим от этого материального бытия, что указанный общественный ха­рактер (выражаемый как определенная категория) приписы­вается даже таким отношениям, которые прямо противоречат ему». [См. К. Маркс и Ф. Энгельс. Сочинения, т. 26, ч. I]

Именно поэтому, после того как Энгельс дал определение пролетариата, он далее поясняет: «Бедные и трудящиеся классы существовали всегда, и обычно трудящиеся классы пребывали в бедности. Но такие бедняки, такие рабочие, которые жили бы в только что указанных условиях, т. е. пролетарии, существовали не всегда, так же как не всегда конкуренция была вполне свободной и неограниченной». [См. Ф. Энгельс. Принципы Коммунизма]

И затем переходит к изложению истории возникновения класса пролетариата, напрямую связывая его с возникновением крупного промышленного производства и той стадией развития товарного производства, когда рабочая сила становится товаром, т.е с капитализмом: «...Всюду, где крупная промышленность сменила мануфактуру, промышленная революция в чрезвычайной мере умножила богатство и могущество буржуазии и сделала ее первым классом в стране. Результатом этого было то, что повсюду, где совершился такой процесс, буржуазия получила в свои руки политическую власть и вытеснила классы, которые господствовали до тех пор… промышленная революция всюду способствовала развитию пролетариата в той же мере, как и развитию буржуазии. Чем богаче становилась буржуазия, тем многочисленнее становились пролетарии. Так как работу пролетариям может предоставить только капитал, а капитал увеличивается только тогда, когда применяет труд, то рост пролетариата происходит в точном соответствии с ростом капитала. В то же время промышленная революция собирает буржуа и пролетариев в большие города, где всего выгоднее развивать промышленность, и этим скоплением огромных масс в одном месте внушает пролетариям сознание их силы.» [См. Ф.Энгельс. Принципы Коммунизма]

Нужно отметить, что немногие понимают различия между товаром и капиталом, между производительным трудом вообще, производительным трудом в капитализме, и производительным трудом для отдельного капиталиста, который приносит ему прибавочную стоимость. «Только буржуазная ограниченность, считающая капиталистические формы производства абсолютными его формами, а следовательно вечными естественными формами производства, может смешивать вопрос о том, что такое производительный труд с точки зрения капитала, с вопросом, какой труд вообще является производительным, или что такое производительный труд вообще; только она может поэтому кичиться, как проявлением особой мудрости, своим ответом, гласящим, что всякий труд, производящий вообще что-либо, имеющий что-либо своим результатом, тем самым есть уже производительный труд». [См. К. Маркс, ПСС, Изд.2, Том 26, Часть 1, стр.398-423]

Здесь верно подметил В. И. Ленин, «весь «Капитал» Маркса по­священ выяснению той истины, что основными силами капитали­стического общества являются и могут являться только буржу­азия и пролетариат: — буржуазия как строитель этого капитали­стического общества, как его руководитель, как его двигатель, — пролетариат как его могильщик, как единственная сила, способ­ная сменить его». [См. В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 38, стр. 188—189.]

Как писал Ф. Энгельс, «под буржуазией понимается класс современных капиталистов, собственников средств общественно­го производства, применяющих наемный труд» [См. К. Маркс и Ф. Энгельс. Сочинения, т. 4, стр. 424, примечание. В. И. Ленин по этому поводу писал: «Каков главный признак капитализма? — Употребление наемного труда». В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 23, стр. 434] А «под про­летариатом понимается класс современных наемных рабочих, ко­торые, будучи лишены своих собственных средств производства, вынуждены, для того чтобы жить, продавать свою рабочую си­лу» [См. К. Маркс и Ф. Энгельс. Сочинения, т. 4, стр. 424, примечание.]

Эту существеннейшую черту рабочего класса К. Маркс еще более конкретизировал. Капиталу прямо противостоит такой труд, который, с одной стороны, исключает собственность на средства производства, на капитал, а с другой стороны — сам непосредственно создает этот капитал, прибавочную стоимость, этот «объективированный труд». Пролетарий, рабочий есть не­посредственный производитель капиталистической прибавочной стоимости. По словам К. Маркса, «под «пролетарием» в эко­номическом смысле следует понимать исключительно наемного рабочего, который производит и увеличивает «капитал» и выбрасывается на улицу, как только он становится излишним для потребностей возрастания стоимости «господина капитала»…». [См. К. Маркс и Ф. Энгельс. Сочинения, т. 23, стр. 726—727; т. 25, ч. II, стр. 385.]

Следовательно, рабочий класс в условиях капитализма есть класс современных наемных рабочих, лишенных собственных средств производства, продающих капиталистам свою рабочую силу и непосредственно производящих для них прибавочную сто­имость, капитал.

Рассмотрим это подробнее. Еще в рукописях к своему фундаментальному труду под названием “Капитал”, где Карл Маркс блестяще исследовал с помощью диалектического метода данную общественно-экономическую формацию, он подчеркивает, что товар, который служит предпосылкой капиталистического производства, отличается от товара, который является его результатом.

В самом “Капитале” Карл Маркс рассматривает движение товарного производства, где началом служит товар, как прежде всего «внешний предмет, вещь, которая, благодаря её свойствам, удовлетворяет какие-либо человеческие потребности… Потребительные стоимости образуют вещественное содержание богатства, какова бы ни была его общественная форма. При той форме общества, которая подлежит нашему рассмотрению, они являются в то же время вещественными носителями меновой стоимости.» [См. Карл Маркс. Капитал. Том I.], такой неразвитый товар есть в себе капитал, но товар как продукт капитала является именно капиталом, который отрицает простое товарное обращение, снимает его и утверждает в этом качестве как свой собственный момент.

Во-первых Карл Маркс подчеркивает, что капиталистическая общественно-экономическая формация также как и все остальные основывается на производительном труде, хотя «результатом капиталистического процесса производства является не просто продукт (потребительная стоимость) и не товар, т. е. потребительная стоимость, имеющая определенную меновую стоимость. Его результат, его продукт, состоит в создании прибавочной стоимости для капитала, а потому — в действительном превращении денег или товара в капитал, тогда как до процесса производства деньги и товары являются капиталом лишь в смысле своей общей направленности, лишь «в себе», лишь по своему назначению. Процесс производства поглощает большее количество труда, чем то, которое куплено. Это поглощение, это присвоение чужого неоплаченного труда, совершающееся в процессе производства, является непосредственной целью процесса капиталистического производства, ибо в задачи капитала как такового (а стало быть, и капиталиста как такового) не входит ни производство потребительных стоимостей, непосредственно предназначенных для собственного потребления, ни производство товаров для последующего превращения их в деньги, а затем — в потребительные стоимости. Цель капиталистического производства — обогащение, приумножение стоимости, ее увеличение, следовательно — сохранение прежней стоимости и создание прибавочной стоимости. И этот специфический продукт, производимый в процессе капиталистического производства, достается капиталу только в результате обмена на труд, называемый поэтому производительным трудом.

Для того чтобы производить товар, труд должен быть полезным трудом, должен производить какую-нибудь потребительную стоимость, выражать себя в какой-нибудь потребительной стоимости. И только труд, выражающий себя в товаре, следовательно — в потребительных стоимостях, является поэтому таким трудом, который обменивается на капитал. Эта предпосылка есть нечто само собой разумеющееся». [См. Маркс К. Капитал. Критика политической экономии.Том первый, книга 1: процесс производства капитала. М., Политиздат, 1983. 1983]

Маркс подчеркивает, что основой капитализма является прежде всего товарное производство, и труд производящий товары является производительным трудом. Но только тот труд, который обменивается на капитал является производящим прибавочную стоимость для капиталиста. Он это поясняет далее: «Однако не этот конкретный характер труда, не его потребительная стоимость как таковая, не то, следовательно, обстоятельство, что он является, например, трудом портного, сапожника, прядильщика, ткача и т. д., — не это составляет специфическую потребительную стоимость труда для капитала, не это налагает на него в системе капиталистического производства печать производительного труда. Его специфическую потребительную стоимость для капитала образует не его определенный полезный характер, а также и не особые полезные свойства того продукта, в котором он осуществляется...

Для капитала потребительная стоимость рабочей силы заключается именно в избытке того количества труда, которое доставляется рабочей силой, над тем количеством труда, которое осуществлено в ней самой и которое требуется поэтому для ее воспроизводства. Труд доставляется, конечно, в той определенной форме, которая присуща ему как особому полезному труду — как прядению, ткачеству и т. д. Но этот конкретный характер труда, который вообще делает его способным выражать себя в товаре, не составляет его специфическую потребительную стоимость для капитала…

...иными словами: только тот труд является производительным, который, обмениваясь на овеществленный труд, делает возможным, что этот последний получает свое выражение в виде увеличенного количества овеществленного труда.

Поэтому-то процесс капиталистического производства не есть просто производство товаров. Это — процесс, поглощающий неоплаченный труд, процесс, превращающий средства производства — материалы и средства труда — в средства поглощения неоплаченного труда. Из всего вышеизложенного следует, что «производительный труд» — это такая характеристика труда, которая непосредственно не имеет абсолютно ничего общего с определенным содержанием труда, с его особой полезностью или со специфической потребительной стоимостью, в которой он выражается».[См. К. Маркс, ПСС, Изд.2, Том 26, Часть 1, стр.398-423]

Маркс на примере показывает различия между производительным трудом вообще от производительного труда при капитализме: «…работающий у меня на дому портной не есть производительный рабочий, хотя его труд доставляет мне продукт, брюки, а ему — цену его труда, деньги. Возможно, что количество труда, доставляемое этим портным, превышает то количество труда, которое заключается в получаемой им от меня плате; это даже весьма вероятно, так как цена его труда определяется ценой, получаемой теми портными, которые являются производительными рабочими. Но для меня это абсолютно безразлично. Раз цена установлена, то мне совершенно все равно, работает ли этот портной 8 или 10 часов. Для меня имеет значение только потребительная стоимость, брюки, причем — независимо от того, приобретаю ли я их первым или вторым способом, — я заинтересован, конечно, в том, чтобы заплатить за них как можно меньше; в этом я одинаково заинтересован как в первом, так и во втором случае: уплаченная мною цена в обоих случаях не должна быть выше нормальной. Это — расход на мое потребление: не прирост моих денег, а наоборот, их убыль. Это — отнюдь не средство обогащения, как и вообще ни одна затрата денег для моего личного потребления не является средством обогащения… Поэтому простой, непосредственный обмен денег на труд не превращает ни деньги в капитал, ни труд — в производительный труд…

...труд интересует меня здесь только как потребительная стоимость, как услуга, благодаря которой сукно превращается в брюки, — как такая услуга, которую труд оказывает мне вследствие присущего ему определенного полезного характера.

Напротив, та услуга, которую этот же наемный портной оказывает нанявшему его портному-капиталисту, состоит вовсе не в том, что он превращает сукно в брюки, а в том, что необходимое рабочее время, овеществляемое в брюках, равно 12 часам, получаемая же наемным портным заработная плата равна всего лишь 6 часам. Услуга, которую он оказывает капиталисту, состоит, стало быть, в том, что он работает 6 часов безвозмездно. То обстоятельство, что это совершается в форме шитья брюк, только прикрывает действительное отношение...

В тех случаях, когда деньги непосредственно обмениваются на такой труд, который не производит капитала, т. е. на непроизводительный труд, этот труд покупается как услуга.

Если, таким образом, один лишь обмен денег на труд еще не превращает этого последнего в производительный труд, или, что то же, не превращает денег в капитал, — то, с другой стороны, и содержание труда, его конкретный характер, его особая полезность выступает, при первом подходе к вопросу, как нечто безразличное: выше мы видели, что тот же труд того же портного в одном случае фигурирует как производительный труд, а в другом — как непроизводительный.

Известного рода услуги, иными словами: потребительные стоимости, представляющие собой результат известных видов деятельности или труда, воплощаются в товарах, другие же услуги, напротив, не оставляют осязательных результатов, существующих отдельно от исполнителей этих услуг; иначе говоря, результат их не есть пригодный для продажи товар. Так, например, услуга, оказываемая мне певцом, удовлетворяет мою эстетическую потребность; но то, чем я наслаждаюсь, существует только в виде деятельности, неотделимой от самого певца, и как только прекращается его труд, т. е. пение, так прекращается и наслаждение, испытываемое мной; я наслаждаюсь самой деятельностью — ее воздействием на мой слух. Сами по себе эти услуги, подобно покупаемым мной товарам, могут быть действительно необходимыми или же только казаться таковыми — как, например, услуги солдата, врача, адвоката, — либо же они могут быть такими услугами, значение которых ограничивается доставляемым ими наслаждением. Но от этого нисколько не меняется их экономический характер. Если я здоров и не нуждаюсь в помощи врача или если я имею счастье не вести судебных процессов, то я буду избегать, как чумы, траты денег на услуги врачей и юристов. Услуги могут быть также навязанными, например услуги чиновников и т. п. Если я покупаю услугу учителя — или другие покупают ее для меня — не с той целью, чтобы развить мои способности, а с той целью, чтобы приобрести известную сноровку, дающую мне возможность зарабатывать деньги, и если я при этом действительно что-нибудь усваиваю, — что само по себе нисколько не зависит от оплаты учителю выполняемой им услуги, — то издержки на это обучение, подобно издержкам на мое содержание, входят в издержки производства моей рабочей силы. Но особая полезность этой услуги нисколько не изменяет данного экономического отношения; деньги не превращаются здесь в капитал, другими словами: я не становлюсь по отношению к исполнителю услуги, к учителю, капиталистом, не превращаюсь в его хозяина. И потому экономический характер этого отношения нисколько не зависит от того, излечивает ли меня врач, успешно ли обучает меня учитель, выигрывает ли мое дело адвокат. Оплачивается здесь услуга как таковая, но по самой ее природе ее результат не может быть гарантирован исполнителем услуги. Оплата значительной части услуг принадлежит к издержкам, связанным с потреблением товаров; таковы, например, услуги кухарки, горничной и т. д.

Характерным для всех видов непроизводительного труда является то, что я могу пользоваться ими, — как это имеет место и при покупке всех остальных товаров с целью потребления, — только в той мере, в какой я эксплуатирую производительных рабочих. Поэтому производительный рабочий меньше всех имеет возможность располагать услугами непроизводительных работников, хотя ему и приходится больше всех платить за навязанные ему услуги (государство, налоги). Наоборот, возможность применять труд производительных рабочих отнюдь не увеличивается для меня пропорционально тому, в какой мере я применяю труд непроизводительных работников; здесь, напротив, имеет место отношение обратной пропорциональности». [См. К. Маркс, ПСС, Изд.2, Том 26, Часть 1, стр.398-423]

И так, «мы видели: процесс капиталистического производства — это не только процесс производства товаров, но и процесс производства прибавочной стоимости, поглощение прибавочного труда и, следовательно, процесс производства капитала. Первый, формальный акт обмена между деньгами и трудом — или между капиталом и трудом — лишь в возможности является присвоением чужого живого труда посредством труда овеществленного. Действительный процесс присвоения совершается только в действительном процессе производства, для которого пройденным уже этапом является указанная первая, формальная сделка, где капиталист и рабочий противостоят друг другу просто как товаровладельцы, относятся друг к другу как покупатель и продавец. Поэтому-то все вульгарные экономисты, например Бастиа, не идут дальше этой первой, формальной сделки, — для того именно, чтобы мошеннически отделаться от специфически капиталистического отношения. В обмене между деньгами и непроизводительным трудом это различие обнаруживается с полной ясностью. Здесь деньги и труд обмениваются друг на друга только в качестве товаров. Этот обмен, стало быть, не образует капитала, а представляет собой трату дохода».[См. К. Маркс, ПСС, Изд.2, Том 26, Часть 1, стр.398-423]

§ Различия между непроизводительным трудом при капитализме.

Далее, Карл Маркс показывает, как непроизводительный труд вообще, может быть производительным относительно к отдельному капиталисту, принося ему прибавочную стоимость: «Один и тот же вид труда может быть как производительным, так и непроизводительным. Например, Мильтон, написавший «Потерянный рай» и получивший за него 5 ф. ст., был непроизводительным работником. Напротив, писатель, работающий для своего книготорговца на фабричный манер, является производительным работником. Мильтон создавал «Потерянный рай» с той же необходимостью, с какой шелковичный червь производит шелк. Это было действенное проявление его натуры. Потом он продал свое произведение за 5 ф. ст. А лейпцигский литератор-пролетарий, фабрикующий по указке своего издателя те или иные книги (например, руководства по политической экономии), является производительным работником, так как его производство с самого начала подчинено капиталу и совершается только для увеличения стоимости этого капитала. Певица, продающая свое пение на свой страх и риск, — непроизводительный работник. Но та же самая певица, приглашенная антрепренером, который, чтобы загребать деньги, заставляет ее петь, — производительный работник, ибо она производит капитал». [К. Маркс, ПСС, Изд.2, Том 26, Часть 1, стр.398-423]

Уже основываясь на одних этих пояснениях, мы должны вычесть из класса пролетариев всех рабочих оказывающих непосредственные потребительные услуги, будь то ремесленные, эстетические или какие-либо другие, не приносящие прибыли капиталисту.

«Только тот рабочий производителен, который производит для капиталиста прибавочную стоимость или служит самовозрастанию капитала. Так, школьный учитель, — если позволительно взять пример вне сферы материального производства, — является производительным рабочим, коль скоро он не только обрабатывает детские головы, но и изнуряет себя на работе для обогащения предпринимателя». [К. Маркс «Капитал», Т.1, К. Маркс и Ф. Энгельс, Сочинения. Изд.2-е, Т. 23, с.517]

«Писатель является производительным работником не потому, что он производит идеи, а потому, что он обогащает книгопродавца, издающего его сочинения, т. е. он производителен постольку, поскольку является наемным работником какого-нибудь капиталиста». [К.Маркс «Капитал», Т.1, К. Маркс и Ф. Энгельс, Сочинения. Изд.2-е, Т. 26, с.139]

«Актер, например, и даже клоун, является, в соответствии с этим, производительным работником, если он работает по найму у капиталиста (антрепренера), которому он возвращает больше труда, чем получает от него в форме заработной платы; между тем мелкий портной, который приходит к капиталисту на дом и чинит ему брюки, создавая для него только потребительную стоимость, является непроизводительным работником. Труд первого обменивается на капитал, труд второго — на доход. Первый род труда создает прибавочную стоимость; при втором потребляется доход». [К. Маркс «Теория прибавочной стоимости», Т.1, К. Маркс и Ф. Энгельс, Сочинения. Изд.2-е, Т. 26, с.139]

§ Мелкая Буржуазия.

А теперь, «как же обстоит дело,— спрашивает К. Маркс,— с теми самостоятельными ремесленника­ми и крестьянами, которые не имеют наемных рабочих и произ­водят, стало быть, не как капиталисты?» [См. К. Маркс и Ф. Энгельс. Сочинения, т. 26, ч. I, стр. 416.]

В условиях капита­лизма они выступают и как капиталисты и как рабочие, следовательно, не соответствуют тенденции разъединения капитала и труда. Выходит, что «это такие произво­дители, производство которых не подчинено капиталистическому способу производства». [См. К. Маркс и Ф. Энгельс. Сочинения, т. 26, ч. I, стр. 416.]

Но дело не так просто, замечает К. Маркс. Ведь «независи­мый крестьянин или ремесленник подвергается раздиваиванию. В качестве владельца средств производства он является капиталистом, в качестве работника — своим собственным наемным ра­бочим. Он, таким образом, как капиталист, уплачивает самому себе заработную плату и извлекает прибыль из своего капитала, т. е. эксплуатирует себя самого как наемного рабочего и, в виде прибавочной стоимости, платит себе самому ту дань, которую труд вынужден отдавать капиталу». [См. К. Маркс, ПСС, Изд.2, Том 26, Часть 1, стр.398-423]

Иными словами, говорит К. Маркс, и в этом независимом, самостоятель­ном крестьянине или торговце опять же закономерно проявляется главнейшее отношение между капиталом и трудом, присущее ка­питализму. «И потому разъединение кладется в основу как определенное отношение даже и там, где в одном лице соединяют­ся различные функции». [См. К. Маркс и Ф. Энгельс. Сочинения, т. 26, ч. I] «В рассматриваемом случае производитель создает, правда, свою собственную прибавочную стоимость {предполагается, что производитель продает свой товар по его стоимости}, иными словами: во всем его продукте овеществлен только его собственный труд. Но тот факт, что он может присваивать самому себе весь продукт своего собственного труда, что третьим лицом, хозяином, не присваивается избыток стоимости его продукта над средней ценой его труда в течение, скажем, одного дня, — этот факт должен быть отнесен не за счет его труда (в данном отношении он ничем не отличается от других рабочих), а только за счет того обстоятельства, что он владеет средствами производства. Значит, только благодаря тому, что он является собственником средств производства, ему достается его собственный прибавочный труд, и в этом смысле он относится как свой собственный капиталист к самому себе как к наемному рабочему». [См. К. Маркс, ПСС, Изд.2, Том 26, Часть 1, стр.398-423]

«Законом является то, - отмечает Ленин,- что в процессе экономи­ческого развития эти функции разделяются между различными лицами и что ремесленник — или крестьянин,— производящий при помощи своих собственных средств производства, либо мало-помалу превращается в мелкого капиталиста, уже эксплуати­рующего чужой труд, либо лишается своих средств производст­ва (чаще всего бывает последнее…) и превращается в наемного рабочего». [См. В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 43, стр. 100.]

С другой стороны, капитализм сам в извест­ной мере нуждается в мелком производстве, сам порождает соединение в одном лице функций капиталиста и работника. Здесь происходит сложный диалектический процесс, который продол­жается в течение всего периода капиталистического развития. И «было бы глубокой ошибкой думать, что необходима «пол­ная» пролетаризация большинства населения…» [См. В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 43, стр. 100.]

В. И. Ленин писал, что классов вообще (а не только основных) «в капитали­стическом и полукапиталистическом обществе мы знаем только три: буржуазию, мелкую буржуазию (крестьянство, как ее главный представитель) и пролетариат». [См. В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 34, стр. 297. Он говорил о наличии в России «класса нашей мелкой буржуазии, мелких торговцев, мелких ремесленников и т. д.,— этого класса, который везде в Западной Европе сыграл свою роль в демократическом движении…». [См. В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 2, стр. 464.]

Исходя из всего изложенного выше, можно утверждать, что труд сам по себе вовсе не яв­ляется достаточным критерием для отнесения человека к классу рабочих. «Нет трудящихся вообще, или работающих вооб­ще…». [В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 2, стр. 464.] «…Понятие «производитель» объединяет пролетария с полупролетарием и с мелким товаропроизводителем, отступая, таким образом…, от основного требования точно различать классы» [В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 43, стр. 100.]. Трудятся не только пролетарий, полупролетарий и мелкий буржуа. Ведут определенную деятельность и некоторые капиталисты, занятые умственным, управленческим трудом. Потому с большой осторожностью следует относиться и ставшему ныне популярным термину «трудящиеся», которое по своему значению даже намного шире, чем раскритикованное Лениным понятие «производитель». Понятие «трудящиеся» включает в себя всех наемных работников вообще (т.е. и служащих, и интеллигенцию), да еще и мелкую и даже среднюю буржуазию, которая тоже трудится - сама участвует в производстве и\или руководит им.

§ Работники производительного труда при капитализме.

Переходя к рассмотрению капиталистического общества в целом, Карл Маркс вводит дополнительную характеристику «производительного труда как труда, овеществляющегося в материальном богатстве.

При изучении существенных отношений капиталистического производства можно, таким образом, допустить {так как капиталистическое производство к этому все более и более приближается; так как это — основное направление процесса и так как только при этом условии развитие производительных сил труда достигает наиболее высокой точки}, что весь мир товаров, все сферы материального производства — производства материального богатства — подчинены (формально или реально) капиталистическому способу производства. При этом предположении, которое выражает предел указанного процесса и которое, следовательно, все больше приближается к тому, чтобы стать точным изображением действительности, все рабочие, занятые в производстве товаров, являются наемными рабочими, а средства производства противостоят им во всех сферах материального производства как капитал. Согласно этому, можно признать характерным для производительных рабочих, т. е. для рабочих, производящих капитал, то обстоятельство, что их труд овеществляется в товарах, в материальном богатстве. И таким образом производительный труд, — кроме своей, имеющей решающее значение, характерной черты, которая относится совершенно безразлично к содержанию труда и которая от этого содержания не зависит, — кроме этой черты, производительный труд приобретает отличающуюся от нее вторую, дополнительную характеристику».[См. К. Маркс, ПСС, Изд.2, Том 26, Часть 1, стр.398-423]

В капиталистическом обществе Маркс выделяет четыре сферы материального производства, где сосредоточен пролетариат: «Кроме добывающей промышленности, земледелия и обрабатывающей промышленности существует еще четвертая сфера материального производства, которая в своем развитии тоже проходит различные ступени производства: ремесленную, мануфактурную и машинную. Это — транспортная промышленность, все равно, перевозит ли она людей или товары. Отношение производительного труда, т. е. наемного рабочего, к капиталисту здесь совершенно такое же, как и в других сферах материального производства. Далее, здесь предмет труда подвергается известному материальному изменению — в смысле пространственной перемены, перемены места. Когда речь идет о перевозке людей, эта перемена места является только услугой, выполняемой для них предпринимателем. Но отношение между покупателями этой услуги и ее продавцами имеет так же мало общего с отношением производительных рабочих к капиталу, как и отношение между продавцами пряжи и ее покупателями. Если же рассматривать этот процесс по отношению к товарам, то здесь в процессе труда предмет труда, товар, действительно претерпевает известное изменение. Изменяется его пространственное бытие и тем самым подвергается изменению его потребительная стоимость, так как изменяется пространственное бытие этой последней. Меновая стоимость товара возрастает при этом в размере того количества труда, которое требуется для того, чтобы произвести данное изменение потребительной стоимости товара, — в размере той суммы труда, которая определяется, с одной стороны, потреблением постоянного капитала, т. е. суммой овеществленного труда, входящего в товар, а с другой стороны, суммой живого труда, — как это имеет место в процессе увеличения стоимости всех других товаров.

Как только товар дошел до места назначения, перемена, которую претерпевала его потребительная стоимость, исчезла, и выражается эта перемена еще только в повысившейся меновой стоимости товара, в его вздорожании. И хотя реальный труд не оставил при этом никакого следа в потребительной стоимости, тем не менее этот труд реализовался в меновой стоимости данного материального продукта. Для транспортной промышленности, стало быть, имеет силу то же, что и для всех других сфер материального производства: труд также и в этой сфере воплощается в товаре, хотя он и не оставляет на потребительной стоимости товара никакого заметного следа.» [См. К. Маркс, ПСС, Изд.2, Том 26, Часть 1, стр.398-423]

И так, «весь мир «товаров», - пишет Маркс, - может быть разделен на две большие части. Во-первых, рабочая сила; во-вторых, товары, отличные от самой рабочей силы. Покупка же таких услуг, которые выражаются в обучении рабочей силы, которые сохраняют ее, видоизменяют и т. д., словом, дают ей специальность или же только служат ее сохранению, следовательно, например, услуг школьного учителя, поскольку он «промышленно-необходим» или полезен, услуг врача, поскольку он поддерживает здоровье, т. е. сохраняет источник всех стоимостей — самоё рабочую силу, — все это есть покупка таких услуг, которые дают взамен себя «пригодный для продажи товар и т. д.», а именно самоё рабочую силу, в издержки производства или воспроизводства которой эти услуги входят.

Впрочем, А. Смит знал, какую ничтожную роль в издержках производства массы рабочих играют издержки на «образование». И при всех обстоятельствах услуги врача принадлежат к faux frais* производства. Их можно отнести к издержкам по ремонту рабочей силы.

Допустим, что по той или иной причине одновременно уменьшаются заработная плата и прибыль, как по своей совокупной стоимости, — например, вследствие того, что нация стала более ленивой, — так и по своей потребительной стоимости, если труд стал менее производителен в результате плохого урожая и т. д.; словом, допустим, что та часть продукта, стоимость которой равна доходу, уменьшается по той причине, что за последний год присоединено меньше нового труда и что присоединенный труд менее производителен. Если бы капиталист и рабочий пожелали теперь потреблять в виде вещественных продуктов ту же сумму стоимостей, что и прежде, то им пришлось бы покупать меньше услуг врача, учителя и т. д. Если же они были бы вынуждены расходовать на врача и учителя столько же, сколько прежде, то им пришлось бы сократить потребление других вещей. Итак, ясно, что труд врача и учителя не создает непосредственно фонда, из которого они оплачиваются, хотя их труд входит в издержки производства того фонда, который вообще создает все стоимости, а именно в издержки производства рабочей силы» (См. Карл Маркс. Том 26. Теории Прибавочной Стоимости)

«Здесь, - далее пишет Маркс, - с, занятым в непосредственном процессе производства. В дальнейшем мы перейдем к капиталу в процессе обращения, и только потом, при рассмотрении той особой формы, которую капитал принимает в качестве торгового капитала, можно будет ответить на вопрос, в какой мере занятые им рабочие являются производительными или непроизводительными.» [См. К. Маркс, ПСС, Изд.2, Том 26, Часть 1, стр.398-423]

Теперь должно быть понятным, что «производительный труд — это лишь сокращенное выражение, обозначающее всю полноту и особый характер того отношения, в котором рабочая сила фигурирует в капиталистическом процессе производства. Но различение между производительным трудом и другими видами труда является в высшей степени важным, так как оно выражает как раз ту определенную форму труда, на которой основан весь капиталистический способ производства и сам капитал». [См. К. Маркс, ПСС, Изд.2, Том 26, Часть 1, стр.398-423]

§ Работники сферы обращения.

Переходя к рассмотрению сферы обращения, Маркс отмечает: «Движение капитала через сферу производства и две фазы сферы обращения совершается, как мы видели, последовательно во времени… Время обращения и время производства взаимно исключают друг друга. В сфере обращения капитал находится в виде товарного капитала и денежного капитала….. В течение времени своего обращения капитал не функционирует как производительный капитал и потому не производит ни товара, ни прибавочной стоимости. Если мы рассматриваем кругооборот в самой простой форме, когда вся капитальная стоимость в каждом случае разом переходит из одной фазы в другую, то очевидно, что процесс производства, а следовательно, и самовозрастание стоимости капитала, прерывается до тех пор, пока продолжается время его обращения… При товарном производстве обращение столь же необходимо, как и само производство, а следовательно, и агенты обращения столь же необходимы, как и агенты производства. Процесс воспроизводства включает в себя обе функции капитала, а следовательно, и необходимость представительства этих функций самим ли капиталистом, наёмными ли рабочими, т. е. агентами капиталиста. Однако это вовсе не основание для того, чтобы смешивать агентов обращения с агентами производства, а равно для того, чтобы смешивать функции товарного и денежного капитала с функциями производительного капитала. Агенты обращения должны оплачиваться агентами производства. Если же капиталисты, покупающие друг у друга и продающие один другому, не создают этим актом ни продуктов, ни стоимости, то это положение нисколько не изменяется, если размеры их предприятий дают им возможность или принуждают их перекладывать на других функции купли-продажи. На некоторых предприятиях закупщики и продавцы оплачиваются тантьемами, т. е. долями в прибыли. Фраза, будто они оплачиваются потребителями, ничего не объясняет. Потребители могут оплачивать лишь постольку, поскольку они сами, как агенты производства, производят эквивалент в виде товаров или присваивают таковой, получая его от агентов производства, будь то на основании того или иного юридического титула (как их компаньоны по обществу и т. д.), или же на основании личных услуг.» [См. Карл Маркс. Капитал. Критика политической экономии. Том 2. Время обращения]

И далее, рассматривая издержки производства и занятых в этой отрасли работников: «Время обращения капитала составляет необходимую часть времени его воспроизводства; точно так же время, в течение которого капиталист покупает и продает, когда он рыщет на рынке, составляет необходимую часть времени его функционирования в качестве капиталиста, т. е. в качестве персонифицированного капитала. Оно составляет часть его делового времени.

Изменение состояния стоит времени и рабочей силы, но не для того, чтобы создать стоимость, а для того, чтобы совершить превращение стоимости из одной формы в другую. При этом дело нисколько не меняется от взаимных стараний присвоить себе избыточное количество стоимости. Труд этот, злонамеренно преувеличиваемый обеими сторонами, точно так же не создает стоимости, как труд, затраченный на ведение судебного процесса, не увеличивает стоимости объекта тяжбы. Роль этого труда, являющегося необходимым моментом капиталистического процесса производства во всей его совокупности, т. е. когда капиталистический процесс производства включает в себя также и обращение, или когда этот процесс включен в обращение, — роль этого труда такая же, как, например, роль труда, затрачиваемого при сжигании какого-нибудь вещества, которое употребляется для производства тепла. Этот труд по сжиганию не производит тепла, хотя он и является необходимым моментом для процесса горения.

Поэтому, если товаровладельцы не капиталисты, а самостоятельные непосредственные производители, то время, затрачиваемое ими на куплю и продажу, есть вычет из их рабочего времени. Вот почему они всегда старались (как в древности, так и в средние века) приурочивать такого рода операции к праздничным дням.

Размеры, которые принимает товарооборот в руках капиталистов, конечно, не могут превратить этого труда, не создающего стоимости, лишь опосредствующего перемену формы стоимости, в труд, создающий стоимость. Чудо такого пресуществления труда не может совершиться и вследствие перепоручения его кому-либо, т. е. вследствие того, что промышленные капиталисты, вместо того чтобы самим совершать этот «труд по сжиганию», превращают его в исключительное занятие оплачиваемых ими третьих лиц. Конечно, эти третьи лица не предоставят в их распоряжение своей рабочей силы ради их beaux yeux (прекрасных глаз) . Во всяком случае для сборщика ренты, служащего у какого-нибудь землевладельца, или для служителя банка безразлично, что их труд ни на грош не увеличивает величины стоимости ни ренты, ни слитков золота, мешками переносимых в другой банк.

Купля и продажа становятся главной функцией капиталиста, заставляющего других работать на себя. Так как он присваивает продукт многих, присваивает его в широком общественном масштабе, то в таком же масштабе он должен продавать этот продукт, а потом снова превращать деньги в элементы производства. Но, как и раньше, во время купли и продажи стоимость не создается. Иллюзию создания стоимости здесь порождает функционирование купеческого капитала. Но, если даже не входить в более детальное рассмотрение этого вопроса, само собой ясно, что если какая-нибудь функция, сама по себе не производительная, но являющаяся необходимым моментом воспроизводства, вследствие разделения труда превращается из побочной функции многих в исключительную функцию немногих, в их особое занятие, то от этого сам характер функций не изменится. Возможно, что один купец (рассматриваемый здесь просто как агент превращения формы товаров, только как покупатель и продавец) посредством своих операций сокращает для многих производителей то время, которое они затрачивали на куплю и продажу. В таком случае его можно рассматривать как машину, уменьшающую бесполезную затрату силы или помогающую высвободить время для производства.

Чтобы упростить вопрос (так как мы лишь позже рассмотрим купца как капиталиста и купеческий капитал), мы примем, что агент по купле и продаже является человеком, продающим свой труд. Он расходует своюрабочую силу и свое рабочее время на эти операции Т — Д и Д — Т. Следовательно, он существует этим так же, как другой существует, например, прядением или приготовлением пилюль. Он выполняет необходимую функцию, потому что сам процесс воспроизводства заключает в себе и непроизводительные функции. Он работает так же, как всякий другой, но содержание его труда таково, что он не создает ни стоимости, ни продукта. Он сам относится к faux frais (непроизводительным издержкам) производства. Он приносит пользу не тем, что превращает непроизводительную функцию в производительную или непроизводительный труд в производительный. Было бы чудом, если бы подобное превращение могло совершиться вследствие такой передачи функции от одного лица к другому. Напротив, он приносит пользу тем, что благодаря его деятельности менее значительная часть рабочей силы и рабочего времени общества затрачивается на эту непроизводительную функцию. Более того. Предположим, что он просто наемный рабочий, хотя бы и лучше оплачиваемый. Как бы ни оплачивался его труд, он как наемный рабочий часть своего времени работает даром. Может быть, он получает ежедневно стоимость, вновь создаваемую им за восемь часов, а работает в продолжение десяти часов. Два часа выполняемого им прибавочного труда так же не производят стоимости, как и его восемь часов необходимого труда, хотя вследствие этого необходимого труда ему передается часть общественного продукта. Во-первых, как и прежде, если рассматривать это с точки зрения общества, рабочая сила в продолжение всех десяти часов расходуется только на эту функцию обращения. Рабочая сила не употребляется на что-либо другое; не употребляется она и на производительный труд. Но, во-вторых, общество не оплачивает этих двух часов прибавочного труда, хотя они и были затрачены лицом, работавшим в продолжение этого времени. В силу этого общество не присваивает никакого добавочного продукта или добавочной стоимости. Но издержки обращения, представителем которого является это лицо, уменьшаются на одну пятую: с десяти часов до восьми. Общество не уплачивает никакого эквивалента за пятую часть того действительного времени обращения, агентом которого является данное лицо. Но если этих агентов применяет капиталист, то неоплаченные два часа уменьшают издержки обращения его капитала, составляющие вычет из его дохода. Для него — это положительный выигрыш, так как отрицательные границы возрастания стоимости его капитала суживаются. До тех пор, пока мелкие самостоятельные товаропроизводители тратят на куплю и продажу часть своего собственного времени, оно представляет собой или время, затрачиваемое лишь в промежутки их производительной деятельности, или время, представляющее собой вычет из их времени производства.

При всех обстоятельствах время, затрачиваемое на куплю и продажу, является издержками обращения, ничего не прибавляющими к совершающим свое превращение стоимостям. Это — издержки, необходимые для того, чтобы превратить стоимости из товарной формы в денежную форму. Поскольку капиталистический товаропроизводитель выступает в качестве агента обращения, он отличается от непосредственного товаропроизводителя лишь тем, что продает и покупает в более крупных масштабах, а потому в более крупном масштабе функционирует как агент обращения. Но если размер предприятия принуждает его или позволяет ему покупать (нанимать) особых агентов обращения как наемных рабочих, то сущность дела от этого не меняется. Рабочая сила и рабочее время должны быть в известной степени затрачены на процесс обращения (поскольку он является простой переменой формы). Но теперь эта затрата представляется добавочной затратой капитала; часть переменного капитала приходится затрачивать на покупку этих рабочих сил, функционирующих лишь в сфере обращения. Такое авансирование капитала не создает ни продукта, ни стоимости. Оно pro tanto (соответственно) уменьшает размеры, в которых авансированный капитал функционирует производительно. Это равносильно тому, как если бы часть продукта была превращена в машину, которая покупала бы и продавала бы остальную часть продукта. Эта машина представляет собой вычет из продукта. Она не принимает участия в процессе производства, хотя и может уменьшить в сфере обращения затрату рабочей силы и т. д. Она составляет просто часть издержек обращения» [См. К.Маркс, Капитал, Том II, Издержки обращения].

В том числе, необходимо отнести к издержкам производства и бухгалтерский учет: «Наряду с затратой времени на осуществление купли и продажи, рабочее время расходуется также и на ведение бухгалтерского учета, которое, кроме того, требует затрат и овеществленного труда (перья, чернила, бумага, письменный стол и т. д.), т. е. требует издержек на контору. Следовательно, при выполнении этой функции расходуется, с одной стороны, рабочая сила, с другой стороны — средства труда. Дело здесь обстоит совершенно так же, как со временем, затрачиваемым на куплю и продажу» [См. К.Маркс, Капитал, Том II, Издержки обращения].

И констатирует: «Разделение труда, выделение какой-либо функции в самостоятельную еще не делает ее функцией, производящей продукт и стоимость, если она не была таковой сама по себе, т. е. еще до выделения ее в самостоятельную функцию. Капиталист, вновь вкладывающий свой капитал, должен употребить часть капитала на наем бухгалтера и т. д. и на покупку средств для ведения бухгалтерского учета. Если его капитал уже функционирует, находится в постоянном процессе своего воспроизводства, то капиталист, превращая часть товарного продукта в деньги, должен постоянно снова затрачивать эту часть на содержание бухгалтера, конторщиков и т. п. Эта часть капитала отвлекается от процесса производства и принадлежит к издержкам обращения, к вычетам из общей выручки. (То же следует сказать о самой рабочей силе, которая применяется исключительно для выполнения этой функции.)

Все же есть некоторое различие между издержками по ведению учета, т. е. между непроизводительной затратой на это рабочего времени, с одной стороны, и издержками времени просто на куплю и продажу — с другой стороны. Последние вытекают лишь из определенной общественной формы процесса производства, из того, что это — процесс производства товаров. Бухгалтерский учет как средство контроля и мысленного обобщения этого процесса становится тем необходимее, чем более процесс производства совершается в общественном масштабе и утрачивает чисто индивидуальный характер; следовательно, ведение бухгалтерского учета более необходимо при капиталистическом производстве, чем при раздробленном ремесленном и крестьянском производстве, оно более необходимо при общественном производстве, чем при капиталистическом. Но издержки по ведению бухгалтерского учета сокращаются вместе с концентрацией производства и сокращаются тем больше, чем больше оно превращается в общественное счетоводство» [См. К.Маркс, Капитал, Том II, Издержки обращения].

К издержкам производства нужно отнести и содержание банковских работников и кассиров на отдельном предприятии: «...эти формы, которые для индивидуального товаропроизводителя являются лишь мимолетными и едва заметными моментами и протекают наряду с его производительными функциями или переплетаются с ними, насколько они могут поражать взор, выступая как массовые издержки обращения, — это видно на примере простого приема и выдачи денег, когда эта операция обособлена и сконцентрирована в крупном масштабе в качестве исключительной функции банков и т. д. или кассира на отдельном предприятии. Но следует твердо запомнить, что эти издержки обращения, изменяя свой вид, не изменяют своего характера» [См. К.Маркс, Капитал, Том II, Издержки обращения].

Таким образом, «израсходованный на эти издержки капитал (включая и подчиненный ему труд) принадлежит к faux frais капиталистического производства. Возмещение этих издержек должно воспоследовать из прибавочного продукта и составляет, если рассматривать весь класс капиталистов, вычет из прибавочной стоимости или прибавочного продукта;» [См. К.Маркс «Капитал» Т.2, К. Маркс и Ф. Энгельс, Сочинения. Изд.2-е, Т. 24, с.168] «Среди этих непроизводительных издержек встречаются много таких статей, которые здесь нас не интересуют, например: земельная рента, налоги, страховые премии, жалованье работникам, нанимаемым сразу на год, управляющему, бухгалтеру, инженеру и т. д.». [См. К.Маркс «Капитал», Т.1, К. Маркс и Ф. Энгельс, Сочинения. Изд.2-е, Т. 23, с.218]

И подводя итог: «Общий закон заключается в том, что все издержки обращения, вытекающие лишь из превращения формы товара, не прибавляют к нему никакой стоимости». [Маркс К. «Капитал» Т.2, К. Маркс и Ф. Энгельс, Сочинения. Изд.2-е, Т. 24, с.168].

§ Фабрично-заводские рабочие.

Выяснив данный момент, необходимо вновь вернутся и рассмотреть производительный труд «под углом зрения процесса материального производства в целом». В этой связи, Маркс пишет: «С развитием специфически капиталистического способа производства, при котором значительное число рабочих сообща производит один и тот же товар, неизбежно становится весьма различным, конечно, то отношение, которое непосредственно существует между трудом тех или иных рабочих и предметом производства. Например, упомянутые выше чернорабочие на фабрике совсем не имеют прямого отношения к обработке сырья. Рабочие, состоящие надсмотрщиками над теми рабочими, которые непосредственно имеют дело с этой обработкой, стоят еще несколько дальше. Отношение инженера опять-таки другое, и работает он преимущественно только головой — и т. д. Но совокупность всех этих работников, обладающих рабочими силами различной стоимости (хотя вся масса применяемого труда находится примерно на одном и том же уровне), производит такой результат, который, — если рассматривать результат процесса труда, взятого просто как процесс труда, — получает свое выражение в товаре, в каком-нибудь материальном продукте. Все эти работники вместе, в качестве одного производственного коллектива, представляют собой живую машину для производства этих продуктов, — подобно тому как они, если рассматривать весь процесс производства в целом, обменивают свой труд на капитал и воспроизводят деньги капиталиста как капитал, т. е. в качестве самовозрастающей, увеличивающейся стоимости. Характерную черту капиталистического способа производства составляет как раз то, что он отрывает друг от друга различные виды труда, а стало быть разъединяет также умственный и физический труд — или те виды труда, в которых преобладает та или другая сторона, — и распределяет их между различными людьми. Это, однако, не мешает материальному продукту быть продуктом совместного труда всех этих людей, или — что то же — не мешает продукту их совместного труда овеществляться в материальном богатстве; с другой стороны, это разъединение нисколько не мешает также и тому, что отношение каждого из этих людей в отдельности к капиталу неизменно остается отношением наемного работника, отношением производительного рабочего в этом специфическом смысле. Все эти люди не только непосредственно участвуют в производстве материального богатства, но и обменивают свой труд непосредственно на деньги как на капитал и поэтому не только воспроизводят свою заработную плату, но непосредственно создают еще прибавочную стоимость для капиталиста. Их труд состоит из оплаченного труда плюс неоплаченный, прибавочный труд».[См. К. Маркс, ПСС, Изд.2, Том 26, Часть 1, стр.398-423]

Здесь Маркс прямо выделяет класс фабрично-заводских рабочих занятых в материальном производстве как производительный класс при капитализме, как класс людей совокупно непосредственно занятых в материальном производстве, хотя и отмечает различия между людьми физического и умственного труда. По словам К. Маркса, к числу производительных работни­ков «принадлежат, разумеется, все те, кто так или иначе участву­ет в производстве товара, начиная с рабочего в собственном смысле слова и кончая директором, инженером (в отличие от капиталиста)» [См. К.Маркс и Ф. Энгельс. Сочинения, т. 26, ч. I, стр. 138.].

Надсмотрщик, инженер, приказчик, управляю­щий — все это наемные работники, занятые производительным трудом, но тем не менее их отношение к частной капиталисти­ческой собственности совершенно иное, чем у рабочих. К. Маркс подчеркивал, что труд инженерно-технических ра­ботников по управлению и надзору имеет двоякую природу. Это — «производительный труд, выполнять который необходимо при всяком комбинированном способе производства». Вместе с тем он выполняет «специфические функции, вытекающие из про­тивоположности между правительством и народными массами» [ См. К. Маркс и Ф. Энгельс. Сочинения, т. 25, ч. I, стр. 422.]. В этой своей части «труд по надзору и управлению… возникает из антагонистического характера общества…» [См. К. Маркс и Ф. Энгельс. Сочинения, т. 25, ч. I, стр. 424.].

Отсюда труд инженерно-технического персонала по-иному и оплачивается. Часть капиталистической прибыли «выступает в форме содержания управляющего в таких видах предприятий, размер и т. д. которых допускают настолько значительное раз­деление труда, что можно установить особую заработную плату для управляющего» [См. К. Маркс и Ф. Энгельс. Сочинения, т. 25, ч. I, стр. 422.]. Это очень важное замечание К. Маркса. Выходит, заключает К. Маркс, что «наемный рабочий вынуждает­ся производить свою собственную заработную плату и сверх того плату за надзор, компенсацию за труд по управлению и надзору за ним…» [К. Маркс и Ф. Энгельс. Сочинения, т. 25, ч. I, стр. 424.].

А это показывает, насколько различно конкретное отношение к собственности, к капиталу у рабочего и у технического интелли­гента, управляющего. Рабочий — наемный работник, и он пол­ностью отгорожен от частной собственности, он ничего от нее не получает, наоборот, у него капиталисты изымают созданную им прибавочную стоимость. Инженер, управляющий, надсмотрщик — также наемный работник, но за выполнение своей «специфичес­кой функции» управления он получает от капиталиста «особую заработную плату» в виде части капиталистической прибыли; хотя эту часть заработной платы управляющий получает от капиталиста, фактически он изымает ее у рабочего, который произвел саму эту «плату за надзор».

Вот в чем конкретное и весьма существенное различие в связи труда рабочего, пролетария, и труда интеллигента, управ­ляющего, с частнокапиталистической собственностью, с капиталом. К. Маркс, анализируя тенденции развития инженерно-техни­ческого, управленческого персонала, отмечал, что с развитием капитализма плата за надзор с возникновением многочисленных промышленных и торговых управляющих «опускалась, как вся­кая плата за квалифицированный труд, по мере общего разви­тия, понижавшего издержки производства особо обученной ра­бочей силы» [К. Маркс и Ф. Энгельс. Сочинения, т. 25, ч. I, стр. 428.]. Это — чрезвычайно точно подмеченная и объяс­ненная К.Марксом тенденция понижения оплаты труда инженер­но-технического, управленческого персонала, его приближения к оплате просто служащего, просто наемного работника.

Пока труд индивидуален, отмечал К. Маркс, в нём объедине­ны обе функции: умственного и физического, управленческого и исполнительского труда. Впоследствии они разъединяются и до­ходят до враждебной противоположности. «Отделение интеллек­туальных сил процесса производства от физического труда и превращение их во власть капитала над трудом получает свое завершение, как уже указывалось раньше, в крупной промыш­ленности, построенной на базе машин» [К. Маркс и Ф. Энгельс. Сочинения, т. 23, стр. 434.].

§ Служащие и интеллигенция.

“Итак, при капитализме умственный труд социально отделен от рабочего класса и превращается во власть капитала над трудом, противостоит рабочим как чуждая и господствующая над ними сила. Разделение умственного и физического труда вы­ступает как социальная противоположность умственного и физи­ческого труда.

В результате складывается следующее положение: во-пер­вых, рабочий и интеллигент, служащий, каждый в отдельности относятся к капиталу как наемный работник; во-вторых, между собой они классово разъединены, противопоставлены друг дру­гу, представляя умственный или физический труд; в-третьих, все это не мешает им быть в производственном процессе (а не в социальной области) членами одного производственного кол­лектива — и в этом специфическом смысле (только в этом, а не в смысле их классовой тождественности, как сплошь и рядом толкуется) — совокупным рабочим.

В области труда и в социальной области умственный труд оказывается противостоящим физическому труду рабочих, хотя интеллигенты и рабочие и работают вместе («совокупный рабо­чий») и каждый в отдельности является наемным работником. Но социально физический труд пролетариата оказывается под­чиненным капиталу, как непосредственно, так и через посред­ство используемого последним умственного труда интеллиген­ции. В этом корень классовой противоположности умственно­го и физического труда и это обусловливает то обстоятельст­во, что даже инженерно-технический персонал, управляющий машинами, а не людьми, выступает как «высший, частью науч­но образованный» слой, «стоящий вне круга фабричных рабо­чих, просто присоединенный к нему» [К. Маркс и Ф. Энгельс. Сочинения, т. 23, стр. 431.].” [См. Гагина Г.И. О классовой структуре капитализма.]

Рабочему классу при капитализме классово противостоит не только умственный, но и в целом весь нефизический труд — т. е. труд и интеллигенции (собственно умственный) и служа­щих (носящий непроизводительный характер). «…Разделение тру­да превращает непроизводительный труд в исключительную фун­кцию одной части работников, а производительный труд — в ис­ключительную функцию другой части» [К. Маркс и Ф. Энгельс. Сочинения, т. 23, стр. 343—344.].

Понятно, что эта обусловливаемая капиталистическим спосо­бом производства отгороженность, отделение нефизического тру­да от физического, приводящая к существенным классовым различиям между служащими и интеллигенцией, с одной сторо­ны, и рабочим классом,— с другой, может ослабляться, размы­ваться по мере того, как физический труд пролетариата в силу экономических причин (социальных условий для этого капита­лизм не создает и не стремится создать) наполняется элемен­тами умственного труда.

Еще одна особенность, характеризующая классовое положение интеллигенции и служащих как отличное от классового положения рабочего класса, состоит в том, что значитель­ная часть интеллигенции и служащих социально закреплена за управленческим (организаторским) трудом, в то время как весь пролетариат социально прикреплен к исполнительскому труду. Капиталист сначала осво­бождается от физического труда, а затем передает «функции не­посредственного и постоянного надзора за отдельными рабочи­ми и группами рабочих особой категории наемных работников. Как армия нуждается в своих офицерах и унтер-офицерах, точ­но так же для массы рабочих, объединенной совместным трудом под командой одного и того же капитала, нужны промышлен­ные офицеры (управляющие, managers) и унтер-офицеры (над­смотрщики, foremen, overlookers, contre—maitres), распоря­жающиеся во время процесса труда от имени капитала. Работа надзора закрепляется как их исключительная функция». [К. Маркс и Ф. Энгельс. Сочинения, т. 23, стр. 343—344.].

В силу всего этого К. Маркс, Ф. Энгельс и В. И. Ленин относи­ли служащих и интеллигенцию к промежуточному общественному слою (межклассовому слою), находящемуся в классовой структуре капитализма меж­ду буржуазией и пролетариатом. Говоря о развитии при капитализме служащих, или лиц, занятых непроизводительным трудом и живущих на доход, К. Маркс упрекал Д. Рикардо: «Что он за­бывает отметить, так это — постоянное увеличение средних клас­сов, стоящих посредине между рабочими, с одной стороны, капи­талистами и земельными собственниками, с другой,— средних классов, которые во все возрастающем объеме кормятся боль­шей частью непосредственно за счет дохода, ложатся тяжким бременем на рабочих, составляющих основу общества, и увели­чивают социальную устойчивость и силу верхних десяти тысяч». [К. Маркс и Ф. Энгельс. Сочинения, т. 26, ч. II, стр. 636.]. В. И. Ленин условно относил интеллигенцию, средний класс, мел­кую буржуазию к одной общественной группе [См. В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 41, стр. 258.].

При этом В. И. Ленин указал на существенное различие меж­ду двумя частями средних слоев капиталистического общества, а именно, что мелкая буржуазия фактически представляет ста­рую часть средних слоев, а интеллигенция и служащие — ее но­вую часть, рожденную именно более развитой ступенью капита­лизма. По его словам, «во всех европейских странах, в России в том числе, неуклонно идет вперед и «утеснение» и упадок мелкой буржуазии… А наряду с этим «утеснением» мелкой бур­жуазии в земледелии и промышленности идет нарождение и раз­витие «нового среднего сословия», как говорят немцы, нового слоя мелкой буржуазии, интеллигенции, которой тоже все труд­нее становится жить в капиталистическом обществе и которая в массе своей смотрит на это общество с точки зрения мелкого производителя» [См. В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 7, стр. 213—214.]

По своему внутреннему составу слой интеллигенции и служа­щих характеризуется тем, что он социально не однороден, про­тиворечив, состоит фактически из социально различных и проти­востоящих друг другу слоев, примыкающих к разным классам капиталистического общества.

В. И. Ленин, касаясь интеллигенции и служащих в дорево­люционной России, писал, что «состав «интеллигенции» обрисо­вывается так же ясно, как и состав общества, занятого произ­водством материальных ценностей: если в последнем царит и правит капиталист, то в первой задает тон все быстрее и быст­рее растущая орава карьеристов и наемников буржуазии,— «ин­теллигенция» довольная и спокойная, чуждая каких бы то ни было бредней и хорошо знающая, чего она хочет… наивные пре­тензии устыдить буржуазную интеллигенцию за ее буржуаз­ность… смешны… За этими пределами начинается либеральная и радикальная «интеллигенция»…» Затем следует примыкающая к пролетариату «социалистическая интеллигенция» [См. В.И.Ленин Полное собрание сочинений, т. 1, стр. 305, 307.].

Что касается служащих, В. И. Ленин говорил о по­нятии «чиновничества, бюрократии, как особого слоя лиц, спе­циализировавшегося на управлении…» [В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 2, стр. 455.] Служа­щие государственного аппарата и армии в условиях капитализ­ма, отмечал К. Маркс, относятся к тем работникам, «которые сами ничего не производят — ни в области духовного, ни в обла­сти материального производства — и только вследствие недо­статков социальной структуры оказываются полезными и необхо­димыми, будучи обязаны своим существованием наличию соци­альных зол». [К. Маркс и Ф. Энгельс. Сочинения, т. 26, ч. I, стр. 283.].

К непроиз­водительным работникам, живущим на доход, К. Маркс относил в капиталистическом обществе государственных чиновников, во­енных, духовенство, судей, адвокатов и т. Д. [См. К. Маркс и Ф. Энгельс. Сочинения, т. 26, ч. I, стр. 157.] Это весьма зна­чительная часть служащих и интеллигенции. Эти непроизводи­тельные работники «могут оплачиваться только из заработной платы производительных рабочих или из прибылей их нанимате­лей (и соучастников в дележе этих прибылей)» [См. К. Маркс и Ф. Энгельс. Сочинения, т. 26, ч. I, стр. 170.]. Их труд «об­менивается не на капитал, а непосредственно на доход, т. е. на заработную плату или прибыль (а также, конечно, и на те раз­личные рубрики, которые существуют за счет прибыли капита­листа, каковы процент и рента)». [См. К. Маркс и Ф. Энгельс. Сочинения, т. 26, ч. I, стр. 138]

Это не означает, конечно, что все такие служащие получают деньги даром. Нет, они получают доход за свой труд, но труд этот представляется непроизводительным с точки зрения капи­талистического производства. «Эти непроизводительные работ­ники,— продолжает К. Маркс,— не безвозмездно получают свою долю дохода (заработной платы и прибыли), свою долю в това­рах, созданных производительным трудом,— они должны ее ку­пить, — но к производству этих товаров они не имеют никакого отношения» [См. К. Маркс и Ф. Энгельс. Сочинения, т. 26, ч. I, стр. 140.]

Такое конкретное отношение труда массы служащих к капи­талистической частной собственности объективно складывается вопреки тому, что саму капиталистическую прибыль, от которой они получают доход в обмен на свой труд и от которой они тем самым зависят, создают те же рабочие, пролетарии. «…Все производительные работники, во-первых, доставляют средства для оплаты непроизводительных работников, а во-вторых, до­ставляют продукты, потребляемые теми, кто не выполняет ника­кого труда»; «…производительные рабочие создают материаль­ный базис для пропитания непроизводительных работников и, следовательно, для существования этих последних» [К. Маркс и Ф. Энгельс. Сочинения, т. 26, ч. I, стр 140].

Это характерно, с одной стороны, для тех работников умст­венного труда, которые заняты в сфере духовного производства. Этих деятелей капитализм неумолимо превращает в своих наем­ных работников. «Буржуазия лишила священного ореола все ро­ды деятельности, которые до тех пор считались почетными и на которые смотрели с благоговейным трепетом,— писали К. Маркс и Ф. Энгельс в «Манифесте Коммунистической партии».— Вра­ча, юриста, священника, поэта, человека науки она превратила в своих платных наемных работников» [К. Маркс и Ф. Энгельс. Сочинения, т. 4, стр. 427.]. В. И. Ленин писал, что «образованные люди, вообще «интеллигенция» не может не вос­ставать против дикого полицейского гнета абсолютизма, травя­щего мысль и знание, но материальные интересы этой интелли­генции привязывают ее к абсолютизму, к буржуазии, заставля­ют ее быть непоследовательной, заключать компромиссы, про­давать свой революционный и оппозиционный пыл за казенное жалованье или за участие в прибылях или дивидендах» [См. В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 2, стр. 454.]

Интеллигенция, - пишет Ленин, анализируя свое­образное положение данной прослойки среди других классов, - «при­мыкает отчасти к буржуазии по своим связям, воззрениям и пр., отчасти к наемным рабо­чим, по мере того, как капитализм все более и более отнимает самостоятельное положение у интеллигента, превращает его в зависимого наемника, грозит понизить его жизненный уровень. Переходное, неустойчивое, противо­речивое положение рассматриваемого обще­ственного слоя отражается в том, что среди него особенно широко распространяются те поло­винчатые, эклектические воззрения, та меша­нина противоположных принципов и точек зрения, то стремление подниматься на словах в превыспренные области и затушевывать фра­зами конфликты исторических групп населе­ния, — которые так беспощадно бичевал своими сарказмами Маркс полвека тому назад» [См.Ленин, Соч., т. XXX, стр. 16]. Так, Ленин неодно­кратно указывал, что интеллигенция «не есть само­стоятельный экономический класс и не представляет поэтому никакой самостоя­тельной политической силы» [См. Ленин, Соч., т. X, стр. 207].

Служащие и интеллигенция столько же опосредствованно имеют отношение к пролетариату, сколько другой же своей частью примыкают к буржуазии. Истина состоит в том, что «ни один господ­ствующий класс не обходился без своей соб­ственной интеллигенции» [См. Сталин, Вопросы ленинизма, 10 изд., стр. 457]. «Антагонизмы в области материального производства делают необходимой надстройку из идеологических сословий». [См. Маркс К. Теории прибавочной стоимости. – Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 26, ч. I, с. ??.] Как это верно отметил Сталин: «интеллигенция никогда не была и не может быть классом, — она была и остается прослойкой, рекрутирую­щей своих членов среди всех классов общества»[См. Сталин, О проекте Конституции Союза ССР, 1936 г.]

§ Рабочий Класс

И так, что «такое классы вообще?

Это то, что позволяет одной части общества присваивать себе труд другого. Если одна часть общества присваивает себе всю землю, мы имеем классы помещиков и крестьян. Если одна часть общества имеет фабрики и заводы, имеет акции и капиталы, а другая работает на этих фабриках, мы имеем классы капиталистов и пролетариев». [См. Ленин В.И. Задачи союзов молодежи. – Полн. собр. соч., т. 41, с. 310.]

Здесь будет действительно неверно «искать основного отличительного признака различных классов общества в источнике дохода – значит выдвигать на первое место отношения распределения, которые на самом деле суть результат отношений производства. Ошибку эту давно указал Маркс, назвавший невидящих ее людей вульгарными социалистами. Основной признак различия между классами – их место в общественном производстве, а следовательно, их отношение к средствам производства. Присвоение той или другой части общественных средств производства и обращение их на частное хозяйство, на хозяйство для продажи продукта – вот основное отличие одного класса современного общества (буржуазии) от пролетариата, который лишен средств производства и продает свою рабочую силу». [См. Ленин В.И. Вульгарный социализм и народничество, воскрешаемые социалистами-революционерами. – Полн. собр. соч., т. 7, с. 41-42.] По словам К. Маркса, «вообще су­ществуют только два исходных пункта: капиталист и рабочий. Третьи лица всех категорий или должны получать деньги от этих двух классов за какие-нибудь услуги, или, поскольку они получают деньги, не оказывая никаких услуг, они являются со­владельцами прибавочной стоимости в форме ренты, процента и т. д.» [См. К. Маркс и Ф. Энгельс. Сочинения, т. 24, стр. 375.]

И можно с полным правом говорить о том, что все кто лишен средств производства при капитализме и поставлены в положение наемных работников вынужденных продавать свой труд или свою рабочую силу при капитализме относятся непосредственно или примыкают опосредствованно (как правило через ухудшение своего экономического положения) к пролетариату, есть пролетарские массы в широком смысле этого слова. В этой связи, Ленин верно заметил: «Всем известно, что массы делятся на классы; -- что противополагать массы и классы можно, лишь противополагая громадное большинство вообще, не расчлененное по положению в общественном строе производства, категориям, занимающим особое положение в общественном строе производства». [См. В.И.Ленин. Детская болезнь левизны]

Еще более вульгарным будет разделять пролетариев по профессии, как по этому поводу правильно заметил товарищ Сталин: «Было время, когда наше рабочее движение находилось на начальных ступенях. Тогда пролетариат был раздроблен на отдельные группы и не думал об общей борьбе. Железнодорожные рабочие, горнорабочие, фабрично-заводские рабочие, ремесленники, приказчики, конторские служащие – вот на какие группы был раздроблён российский пролетариат. Кроме того, каждая группа в свою очередь распадалась на рабочих различных городов и местечек, между которыми не существовало никакой связи, ни партийной, ни профессиональной. Таким образом, не видно было пролетариата как единого и нераздельного класса. Следовательно, не видно было и пролетарской борьбы как общеклассового наступления. Вот почему царское правительство могло преспокойно продолжать свою “дедовскую” политику. Вот почему, когда в 1893 году в Государственный совет был представлен “проект страхования рабочих”, вдохновитель реакции Победоносцев встретил авторов проекта насмешками и с апломбом заявил: “Господа, напрасно утруждали себя, можете быть спокойны: у нас не существует рабочего вопроса...”». [См. Сталин И.В. “Фабричное законодательство” и пролетарская борьба]

Но относить непосредственно к пролетариату, как к специфическому производительному классу капиталистического общества всех трудящихся, всех служащих, всю интеллигенцию, было бы огромной ошибкой, было бы не пониманием всего исторического материализма вообще и политической экономии в особенности, как это и было показано в данной статье. Такой подход означал бы просто напросто неспособность определить основные классы капиталистического общества, означал бы неспособность разглядеть действительно революционный класс, способный руководить всей массой трудящихся и эксплуатируемых, класс способный осуществить социалистическую революцию и проводить коммунистическое преобразования общества до полного уничтожения частно-собственнических отношений.

Именно поэтому, все «действия "живых личностей", - пишет Ленин, - в пределах каждой такой общественно-экономической формации, действия, бесконечно разнообразные и, казалось, не поддающиеся никакой систематизации, были обобщены и сведены к действиям групп личностей, различавшихся между собою по роли, которую они играли в системе производственных отношений, по условиям производства и, следовательно, по условиям их жизненной обстановки, по тем интересам, которые определялись этой обстановкой, – одним словом, к действиям классов, борьба которых определяла развитие общества». [См. Ленин В.И. Экономическое содержание народничества и критика его в книге г.Струве. – Полн. собр. соч., т. 1, с. 430.]

Еще раз, научное определение классам Ленин дает в своей работе “Великий Почин”, где он пишет: Классами называются «большие группы людей, различающиеся по их месту в исторически определённой системе общественного производства, по их отношению (большей частью закреплённому и оформленному в законах) к средствам производства, по их роли в общественной организации труда, а следовательно, по способам получения и размерам той доли общественного богатства, которой они располагают. Классы, это такие группы людей, из которых одна может себе присваивать труд другой, благодаря различию их места в определённом укладе общественного хозяйства».

Исходя из тщательного штудирования и изучения трудов Карла Маркса и Фридриха Энгельса, а также из исходя из собственного, не только богатого теоретического, но и непревзойденного, имеющего всемирно-историческое значение, практического общественно-революционного опыта, Ленин так определил класс пролетариата: «Диктатура пролетариата, если перевести это латинское, научное, историко-философское выражение на более простой язык, означает вот что: только определенный класс, именно городские и вообще фабрично-заводские, про­мышленные рабочие, в состоянии руководить всей массой трудящихся и эксплуати­руемых в борьбе за свержение ига капитала, в ходе самого свержения, в борьбе за удержание и укрепление победы, в деле созидания нового, социалистического, общест­венного строя, во всей борьбе за полное уничтожение классов.» (В.И.Ленин ПСС т.39. Великий Почин.)

И в завершении, после всего, что мы рассмотрели в данной статье, такое определение классов и пролетариата никого не должно удивлять. Еще Энгельс указывал на руководящую роль именно фабрично-заводских рабочих: «…Уровень развития различных рабочих находится в прямой зависимости от их связи с промышленностью… следовательно, про­мышленные рабочие лучше всех сознают свои интересы, горнора­бочие уже хуже, а сельскохозяйственные рабочие еще почти совсем их не сознают. Мы обнаружим эту зависимость также и в рядах самого промышленного пролетариата: мы увидим, что фабричные рабочие — эти первенцы промышленной революции — с самого начала и до настоящего времени являлись ядром рабочего движе­ния и что остальные рабочие примыкали к движению в той мере, в какой их ремесло захватывалось промышленным переворо­том» [См. К. Маркс и Ф. Энгельс. Сочинения, т. 2, стр. 260.]

Но ведь «…из пролетариев по профессии не раз выходили в жизни размагниченные мелкобуржуазные интеллигенты по их действительной классовой роли» . [См. Ленин В.И. Письмо к Ю.Х. Лутовинову 30 мая 1921 г. Полн. собр. соч., т.52, стр. 228] И вот что касается различий между пролетарием по экономическому положению и пролетарием по политической роли, о том кто такие коммунисты и как они должны бороться за освобождение рабочего класса, а также о самой диктатуре рабочего класса и его руководящей роли, мы поговорим в следующей статье.