Обманчивый атом

Ночью 26 апреля 1986 года в результате аварии на Чернобыльской АЭС в атмосферу было выброшено 190 тонн радиоактивных веществ. Территория загрязнения составила 60 тысяч квадратных километров. Радиоактивное облако прошло над несколькими государствами — над Белоруссией, Францией, Англией. Даже через несколько недель после катастрофы выбросы было невозможно остановить. Уже 3 мая температура внутри реактора поднялась до 3000° С. Кроме того, стал увеличиваться ежесуточный выброс радиации, достигнув к 5 мая 67% от максимального выброса в день аварии 26 апреля.

В ликвидации Чернобыльской аварии принимали участие более 600 тысяч человек. Среди них были не только специалисты, но и те, кто был вынужден прибыть на место происшествия первым, а это около сорока пожарных, милиционеров и работников станции. Из них 27 человек умерли от лучевой болезни в течение нескольких недель после аварии. Кроме того, из Киева прибыла милицейская бригада, в составе которой находилось около 300 человек. Власти задействовали военных для уборки территории перед постройкой саркофага, а также шахтеров, которые откачали заражённую воду и предотвратили её попадание в Днепровский комплекс.

Изначально работу сильно затрудняло то, что до спасателей доходили лишь обрывочные сведения о случившемся: руководство АЭС не хотело «сеять панику». Именно поэтому многие из ликвидаторов, пожарных, милиционеров, пилотов просто не знали, на что они шли.

«Ваши мужья отравились газами»

В том, что происходило на АЭС, в немалой степени помогают разобраться дневники и свидетельства самих ликвидаторов. Инженер оперативной группы Алексей Бреус 26 апреля 1986 года находился дома, в Припяти. По его словам, взрыва, шума или чего-то подобного в ночь аварии он не слышал, хотя окна квартиры выходили на сторону АЭС, расположенной в 3 километрах от города. В 7 часов утра он пошел на автобусную остановку возле дома, где увидел длинную очередь. На работу он добрался на дежурном автобусе начальника смены станции. Только на подъезде к АЭС он обнаружил разрушенный четвертый блок, из которого тонкой струйкой поднимался в воздух «то ли пар, то ли дым».

«Впервые в жизни ощутил, что означают слова "волосы встают дыбом". Вид разрушенного блока навел на мысль о многочисленных жертвах под развалом, подумалось о "братской могиле". Появилось недоумение: зачем нас сюда привезли, что здесь еще можно делать?», — позже рассказывал инженер. Перед тем, как войти на территорию АЭС, Бреус принял таблетку йодистого калия.

По инструкции, от инженера требовалось обеспечить подачу воды в реактор «в любом режиме». Впрочем, некоторая часть реактора, несмотря на взрыв, и так охлаждалась. Позже воду были вынуждены перекрыть. На земле вокруг станции, по словам инженера, были разбросаны черные куски «закопченного бетона размером с кулак». Позже выяснилось, что это могли быть обломки графита из реактора.

Мощность дозы на четвертом реакторе составляла 800 мкР/сек (микрорентген в секунду), что в тысячу раз превышало допустимые нормы для персонала АЭС. Первичные показатели облучения — рвота и кровотечение из носа. У многих они появились уже в первые часы нахождения на станции. Обессилившие специалисты облокачивались спинами на стены в коридорах и так сидели до тех пор, пока их не забирали врачи.

Работникам АЭС выдавались специальные противорвотные таблетки, чтобы они могли продолжать работу.

В 11:00 работникам приказали покинуть четвертый блок. Смена Бреуса окончилась в 16:00. В душевой он обнаружил на своих ногах темные пятна грязи, которые никак не оттирались. На почте инженер отправил телеграмму жене в Ленинград, чтобы она отменила запланированный на майские праздники приезд в Припять.

На следующий день Бреус вновь вышел на работу. В санпропускнике он обратил внимание на светло-бронзовый загар по всему телу, который сошел через 3-4 дня. К моменту его возвращения в Припять, 27 апреля, население уже было эвакуировано. На обочинах стояли пустые автобусы.

Инженер вспоминал, что через день после эвакуации стол в опустевшем почтовом отделении был завален телеграммами, в основном от эвакуированных семей, которые хотели сообщить о месте своего временного проживания. Еще через день Бреус и другие члены персонала ЧАЭС были эвакуированы из Припяти в пионерлагерь «Сказочный» около села Иловница в Чернобыльском районе. По пути автобус, перевозящий работников АЭС, несколько раз останавливался — нескольких людей рвало.

Пожарный Василий Игнатенко был среди первых спасателей, приехавших тушить реактор. По словам его вдовы Людмилы, пожарных вызвали как на обычный пожар: не дав дозиметров, респираторов и спецодежды.

К семи утра она нашла своего супруга в больнице. Он сильно распух, глаза заплыли, а рвота никак не прекращалась. «Ваши мужья отравились газами», — сказали близким пожарных.

Позже припятских пожарных перевезли в Москву. Людмила нашла мужа в шестой радиологической больнице. На первый взгляд пострадавшие шли на поправку: когда Игнатенко зашла в палату, ее супруг играл в карты с товарищами. Однако через три дня врачи пояснили ей, что желудки пострадавших пожарных больше не принимают пищу и дальше их ждет только ухудшение самочувствия. Василий Игнатенко получил облучение в 1600 рентген при смертельной дозе в 400.

Прогнозы врачей оказались верны: вскоре цвет лица Игнатенко стал меняться каждую минуту, все тело трескалось и кровило, во рту, на щеке, на языке появились язвы, а 3 мая он уже не мог подняться с кровати. Супруга пыталась ему помочь, на ее руках оставалась его кровь и кожа. Василию пересадили костный мозг его сестры, но это не помогло. Ребенок, которым супруга пожарного была беременна, умер через 5 дней после рождения.

Ликвидатор второй категории Геннадий Беленков говорит, что сами атомщики не могли поверить, что на четвертом энергоблоке произошла авария. На работу его в тот день не пустили. Дома Геннадий закрыл все окна, двери. Его семью вскоре увезли. Через несколько дней и ему разрешили покинуть Припять.

«Под пристальным взглядом "человека-дозиметра" мы забирали оставшиеся "в живых" вещи», — говорит Беленков. Он заметил, что из его квартиры исчезли консервы, стало меньше мебели и одежды. Дело в том, что не смотря на усилия военных, в городе появились мародеры, которые пробирались в выселенный город через лес.

Несколько тысяч военных и шахтеров были привлечены к строительству саркофага над реактором, который даже спустя несколько недель продолжал дымить. Строительство укрытия началось в июле 1986 года. Для того, что бы начать строительство, необходимо было вырыть тоннель под АЭС, а также расчистить крышу 3-го энергоблока, усеянную обломками графитового стержня.

Изначально расчистить завалы пытались при помощи дистанционно управляемых машин, но техника долго не выдерживала. Ее пришлось заменить людьми.

Солдаты, расчищавшие крышу 3-го реактора, работали в сложнейших условиях: их амуниция, призванная защищать от облучения, весила около 30 килограммов. Из-за невероятно высокого уровня радиации молодые люди проводили на крыше от 3 минут до 45 секунд. За это время они успевали сделать всего несколько взмахов лопатами. Обломки сбрасывались вниз и закапывались в специальных «могильниках».

Лечение через суды

До сих пор нет точной информации о том, сколько человек погибли при ликвидации аварии на ЧАЭС. Изначально власти настаивали, что погибли только те, кто прибыл на место происшествия первыми, всего 27 человек. Однако вскоре стало ясно, что некоторые из ликвидаторов, получивших сильнейшее облучение, гибнут один за другим. Часто врачи не связывают заболевания ликвидаторов с радиацией. Получить заслуженную компенсацию удается не всем.

Проблемы со здоровьем у ликвидаторов самые разнообразные — рак, заболевания эндокринной, кровеносной, нервной систем, органов пищеварения. Лечение они выбивают через суды.

В 1991 году вышел первый закон, по которому чернобыльцам определили льготы и пособия, однако они постепенно урезаются. В начале 2011 года, в год 25-летия со дня аварии, президент Украины Виктор Янукович заявил, что выплаты компенсаций ликвидаторам сократятся. По его словам, объем прежних денежных отчислений «является непосильным бременем для бюджета страны». В год на пострадавших вследствие Чернобыльской катастрофы в Украине тратится около 74 млрд гривен (почти 300 млрд рублей).

В 2011 году в украинской столице состоялась акция протеста ликвидаторов, требовавших сохранить им социальные выплаты. Участники ликвидации последствий аварии утверждают, что своих пенсий они могут добиться только в судах, которые растягиваются на годы.

«Затраты на оздоровление тоже абсолютно не финансируются: говорят, что в бюджете нет денег», — говорит 56-летний Валерий Сумко. Он совсем недавно получил вторую группу инвалидности и это далось ему с большим трудом.

«Скоро мы поняли, что наше существование - бельмо на глазу. Волновались, нервничали, у многих происходили психические срывы.

До 30 процентов вернувшихся оттуда стали пьющими - и жестоко пьющими. Социальный фактор добил нас сильнее, чем сам Чернобыль», — рассказывает Олег Алферов, ликвидатор из 11350 полка. Примечательно, что киевские власти озаботились психическим состоянием чернобыльцев только в 2011 году. 20 апреля нынешнего года стало известно о создании соответствующего ведомства.

Стоит отметить, что в локализации аварии участвовали не только жители Украины. Людей привозили из многих других регионов: военкоматы отправляли повестки запасникам второй категории и забирали мужчин старше 35 лет, у которых было по двое детей. На предприятиях шел добровольный призыв.

Ростовский врач Камиль Шарифулин только в 1992 году, получил группу инвалидности.

«В экспертных комиссиях, определяющих инвалидность, нас не ждали. Чернобыль принимали в расчет только первые пять лет после взрыва на станции - если в течение этих лет были больничные, экспертный совет учитывал связь заболевания с пребыванием в зараженной зоне. Если у 40-летнего появлялись болезни, то "срабатывал" Чернобыль, а если подкашивало 60-летнего, то увольте, это возрастное. За исключением онкологии», — говорит Шарифулин.

За прошлый год от различных заболеваний в Ивановской области умерли более 400 человек. Все они принимали участие в ликвидации аварии на АЭС.

Помимо расходов на лечение ликвидаторов, Россия, Украина и многие европейские страны выделяют средства на предотвращение аварии на АЭС в будущем. В 1997 году был создан международный фонд под названием «Укрытие». В его обязанности входит проектирование и строительство новой защитной конструкции на Чернобыльской АЭС. Новый саркофаг для реактора оценивается максимум в 1 млрд долларов. Несмотря на то, что к 2011 году было собрано 864 млн евро, строительство нового саркофага так и не началось. И проектировочная сумма теперь увеличилась до 1,5 млрд евро. Европейский банк реконструкции и развития, который является распорядителем средств фонда «Укрытие», утверждает, что новый саркофаг будет построен к 2015 году. Между тем, нынешний «колпак» над четвертым энергоблоком Чернобыльской станции, наспех построенный в 1986 году, был рассчитан только на 30 лет эксплуатации.

А в Москве был Первомай

Из-за аварии в Чернобыле на больших территориях наблюдалось повышенное содержание радионуклидов в молоке, овощах, мясе и других видах сельхозпродукции. В этот период радионуклиды йода поступали в организмы людей с продуктами питания и воздухом, происходило облучение щитовидной железы. Между тем власти, опасаясь паники среди населения, как бывало и раньше, решили умолчать о проблеме.

Близилась традиционная первомайская демонстрация, отменять которую никто не собирался.

В общем, слухи о трагедии дошли до москвичей только 2 мая. Жители столицы не знали, чего им ждать. О последствиях облучения тогда вообще мало знали. Женщины спешно убирали белье с улицы, загоняли детей домой. На Симферопольской трассе начали останавливать автомобили и мыть им колеса водой из шланга. По слухам, на Киевском вокзале были установлены счетчики Гейгера. Люди опасались дождя и южного ветра. Многие приобрели дозиметры, с которыми ходили на рынки за продуктами.

«Примерно через день после аварии я находился в Житомирской области, готовился к демобилизации. Однако поезд, на котором я должен был вернуться домой отменили», — рассказывает москвич Олег Попов. По его словам, уехать он смог лишь на следующий день. В поезде говорили о взрыве, однако что взорвалось никто не знал.

«В армии меня попросили после приезда в Москву отправить обратно парадную форму. Старшина сказал, что им не хватает. Если честно, я просто выбросил всю эту одежду в помойку», — говорит Попов. С демобилизацией ему крупно повезло — через неделю после отъезда Попова из Житомирской области его полк отправили в Чернобыль.

Михаил Горбачев, в тот момент руководящий СССР, выступил с официальными комментариями по поводу аварии спустя три недели, 14 мая. Как позже пояснил Горбачев, даже самые лучшие специалисты искренне не отдавали себе отчета в серьезности катастрофы.

«Манифестации не были отменены, так как к 1 мая не было полной картины случившегося. Действительно, мы боялись паники — вы сами можете представить себе возможные последствия массовой паники в многомиллионном городе!», — говорил Горбачев. Впрочем, он признает, что проведение массовых митингов было ошибкой. На демонстрацию выходили и жители Киева, не знавшие что над городом нависло радиоактивное облако.

В защиту лидеров СССР можно сказать лишь то, что французские власти также отказывались признавать, что жители их страны подвергаются опасности. Радиоактивное облако зацепило большую часть Белоруссии и накрыло европейские страны.

Зона отчуждения

Город Припять, в настоящий момент окончательно заброшенный, находится в 3 километрах от АЭС и в паре часов езды от Киева. Припять построили в рамках начала эксплуатации Чернобыльской электростанции. В городе проживали несколько тысяч сотрудников АЭС. Припять просуществовала всего 16 лет, к моменту аварии численность городского населения достигала 47 тысяч 500 человек, средний возраст людей составлял 26 лет. Сейчас Припять находится в Чернобыльской зоне отчуждения.

Об аварии, произошедшей ночью, большинство горожан ничего не слышали. Ничего не подозревавшие жители Припяти в субботу 26 апреля вышли на улицу, в школах даже не отменили занятия. Лишь к вечеру начали появляться сведения о происшествии. В день аварии в городе отключили телефоны. Как говорит ликвидатор Геннадий Беленков, случившееся скрывали с такой тщательностью, что казалось, «если бы не затрубили западные СМИ, то простые смертные в Союзе узнали бы об аварии чуть ли ни через год».

27 апреля 2986 года, через день после аварии, жители города были оповещены о срочной «временной» эвакуации.

«Внимание, внимание! Уважаемые товарищи! Городской совет народных депутатов сообщает, что в связи с аварией на Чернобыльской атомной электростанции в городе Припяти складывается неблагоприятная радиационная обстановка», — звучал в динамиках женский голос. Жителей оповестили, что к каждому жилому дому с 14:00 часов будут поданы автобусы в сопровождении милиционеров. Диктор сообщила, что пока жители будут находится не дома, все жилые дома будут охраняться сотрудниками милиции. Через три с половиной часа окна квартир были плотно закрыты, а подъезды опечатаны. Город опустел.

Всех эвакуированных, примерно 50 тысяч человек, размещали в сельских домах недалеко от Чернобыля. Некоторых деревенские жители селили их в хлевах и сараях. Люди были уверены, что их увозят из дома всего на два-три дня. На самом деле, лишь некоторых пустили потом домой, чтобы забрать оттуда свои вещи. Иногда семьям давали квартиры в Киеве, остальных разместили в Славутиче, где жителям Припяти дали потребительские карточки, которые принимались только на территории города. Очевидцы утверждают, что даже в Чернигов тогда выехать было нельзя.

Домашних питомцев жителям Припяти брать с собой не разрешали, так как их мех содержал в себе радиацию. Несколько сотен собак остались сидеть на привязи во дворах.

Капитан милиции Николай Отрожко рассказывал, что во время эвакуации некоторых собак маскировали под грудных детей, а кошек прятали в сумках, чтобы вывезти из города.

«И те сидели смирно и не мяукали и не гавкали. Животные, а все понимали», — рассказывал Отрожко. Несколько недель собак и кошек подкармливали ликвидаторы, однако 11-12 мая был отдан приказ избавиться от беспризорных зверей. Несколько охотничьих отрядов оставляли за собой трупы собак и кошек. Наблюдатели рассказывают, что трасса Чернобыль – Киев была усыпана телами мертвых животных. Трупы захоронили за пределами города с целью предотвращения распространения возможных заболеваний и выноса радиоактивного загрязнения за пределы 30-километровой зоны.

Сейчас в зоне отчуждения наблюдается повышенный уровень радиации: если в Москве он доходит до 11 мкР/час, то в Припяти составляет 69 мкР/час. Несмотря на это, в заброшенный город регулярно приезжают туристы, которых водят по опустевшим улицам. Более того, в зоне отчуждения живут около 200 так называемых «самоселов» — люди, вернувшиеся в свои дома после ликвидации аварии, когда это не было официально запрещено. Они едят овощи, выращенные собственноручно,  и пойманную в реке рыбу. Ученые настаивают, что собирать в районе зараженной зоны грибы, ягоды, категорически запрещено: в них сильно повышен уровень радионуклидов и радиоцезия. Между тем, жителям никто не мешает продавать выращенные в Зоне овощи и фрукты. За год жители зараженной территории получают около 1 бэра (биологический эквивалент рентгена) в год при норме 0,5 бэра для гражданского населения.

С 2004 года в сети появился проект pripyat.com, основанный бывшими жителями Припяти. На сайте содержится актуальная информация о радиоактивном загрязнении на территории Зоны и Чернобыльской АЭС, а также старые фотографии города. Создатели сайта призывают защитить брошенный город от мародеров, признать Припять городом-музеем и взять под охрану.