Краткая история номенклатуры

Мне хочется выступить оппонентом Николая Сванидзе и Сергея Кургиняна по единственному вопросу, в котором их мнения сходятся, — оценка роли нашей «старой элиты», советской номенклатуры.

Ведущие известной телепередачи выдвинули упреки, едва ли не обвинения в том, что, распоряжаясь всей «общенародной» собственностью, всеми активами в СССР, «заводами, газетами, пароходами», номенклатура на рубеже 80–90-х годов решила превратить их в свою частную собственность, лишь слегка поделившись с населением России путем ваучерной приватизации. С моей точки зрения, номенклатура если и заслуживает упрека, то лишь за то, что сделала это так поздно, надо было лет на двадцать раньше.

Реформа Косыгина

В середине 1960-х низкая производительность труда и плохое использование производственных ресурсов, недостаточное качество производимой продукции, т.е. неэффективность советской плановой экономики, были признаны вполне официально. На XXIII съезде КПСС генеральный секретарь Леонид Брежнев ставил задачу в два-три раза поднять производительность труда, чтобы выйти на американский уровень.

Советская промышленность, обрабатывая сырье и полезные ископаемые, не повышала, а понижала их стоимость. Сырье на международном рынке продавалось по нормальным мировым ценам, а готовая продукция — только ниже стоимости иностранных товаров-конкурентов. Таким было качество советского экспорта.

Для исправления положения по инициативе Косыгина началась весьма разумная экономическая реформа. Ее суть заключалась в попытке стимулировать эффективность использования ресурсов путем привязки доходов работников предприятия к качественным показателям работы. Названо это было хозрасчетом, а не рынком, поскольку цены были не рыночные. Эта попытка привить на ствол госсобственности частнособственнические побеги принесла определенный эффект: пятилетка 1965–1969 годов оказалась самой успешной в послевоенное время.

Страх и амбиции Кремля

Однако дальше советская система не двинулась. В городах в госсобственности оставались даже самые мелкие магазины, а колхозы и кооперативная торговля на селе работали строго по плану, а не на рынок.

У советского руководства была возможность пойти по пути, по которому позднее пошел Китай. СССР располагал большим набором невовлеченных в производство ресурсов: недостаточно использовался человеческий капитал, на селе имелась дешевая свободная рабочая сила. Но мы пошли иным путем и в иную сторону. Почему?

Оглядываясь назад, я вижу две основные причины. Во-первых, опыт экономических преобразований в соцстранах (Югославии, Венгрии, Чехословакии) показал, что рыночные реформы быстро вызывают оживление политических движений и нарастание социальных требований. Везде это приводило к кризису однопартийной системы. Кремль не захотел испытывать судьбу внутри Союза.

Во-вторых, сработал мощнейший «имперский соблазн». Хотя для сдерживания угрозы войны с НАТО уже имелся достаточный ракетно-ядерный потенциал, была поставлена и успешно реализована задача вывести вооруженные силы СССР на паритетный уровень с США и НАТО в целом. Вся экономика была подчинена этой цели, все ресурсы были брошены на это. Но что, кроме подписания на равных Хельсинкского акта 1975 года и эпитета «сверхдержава», получила наша страна? Нет у меня ответа.

«Ты здесь хозяин, а не гость»

Жизнь советской номенклатуры тем не менее налаживалась. Начальство на базе общенародной собственности все шире практиковало спецраспределение товаров и услуг. Качественное городское и загородное жилье, недоступное простым смертным, медицинские спецучреждения, спецшколы, спецпайки вместо очередей за продуктами в магазине, спецателье для пошива или приобретения одежды. На уровне любого заводского дома отдыха росли директорские спецкорпуса с банькой и мангалом для шашлыка. Формально это все было государственным.

Нерешенной проблемой для советской номенклатуры оставался вопрос о передаче прав на «родные» предприятия по наследству. А следовательно, и ей хотелось вытащить дополнительный доход из завода за время своего управления. Такой подход предопределял короткий горизонт реального планирования для номенклатуры. Страна покрывалась рукотворными руинами начатых и незавершенных строек. Конечный результат стал неважен. Главным был процесс освоения государственных средств.

Приватизация или война

Так и дожили до середины 1980-х годов.

Экономика СССР практически остановилась, рост прекратился. Дефицит душил все отрасли. Начатая во имя повышения эффективности народного хозяйства перестройка стала попыткой выхода из тупика. Но и в перестройку частная собственность оставалась под запретом. Лишь после распада СССР вопрос о частной собственности перешел в практическую плоскость.

«Красные директора», как стали называть бывшую хозяйственную номенклатуру, выдвинули требование особых прав на долю в бывшей госсобственности. И российское общество согласилось с этими требованиями. И слава богу! Ведь страна стояла на грани гражданской войны.
Форсированные решения по приватизации решали задачу переключения сил огромной массы номенклатурных управленцев с борьбы за политическую власть на экономическую конкуренцию. По старинной российской традиции те, кто обладал политической властью, распоряжались и собственностью в стране. Приватизируя госсобственность, правительство Бориса Ельцина не просто вербовало сторонников, но отменяло привычное слияние власти с собственностью. К этому стремились тогда и «красные директора», и реформаторы-демократы.

Это было правительство социального компромисса между политически активной частью населения, требовавшей реформ, и бывшей номенклатурой, понявшей неизбежность этих реформ. Тот факт, что выдающиеся люди — Ельцин, Черномырдин, Гайдар, Чубайс — заставили себя работать вместе, предопределил саму возможность сохранить Российскую Федерацию.

В составе правительства на протяжении 90-х активно работали и многие представители советского хозяйственного корпуса: Лобов, Сосковец, Шафраник, Булгак, Аксененко. Они определяли судьбу госсобственности в не меньшей степени, чем Госкомимущество Чубайса. Вспомним, что в 1995 году на заседании правительства первым о необходимости проведения залоговых аукционов заговорил Олег Сосковец. Я не знаю, кто был инициатором этих аукционов, новые финансисты или старые директора, но они нашли друг друга.

Красивые вещи

Частные банкиры хотели и денег, и славы, директора предпочитали деньги и не любили светиться. Членами знаменитой «семибанкирщины», «олигархами» стали только те, кто любил телекамеры. Но суть политики крупных собственников (и публичных, и непубличных) была одной — они хотели использовать связку власть–собственность для дальнейшей борьбы за умножение собственности. Поэтому им оказались ни к чему высокая правовая культура, неподкупность суда, равенство перед законом.

Все эти красивые вещи были отложены на потом, а в задачах на сегодня числилось новое сращивание власти и собственности. У олигархов была иллюзия, что у них «все схвачено». Но опыт последующих лет показал, что без правового государства и соблюдения законов частная собственность просто-напросто не существует.

Государство, отойдя от шоков революционного периода, вновь стало контролировать ситуацию. Дело ЮКОСа продемонстрировало, кто в доме хозяин. Осталась нерешенной только одна, но основная со стратегической точки зрения проблема: как уйти от неопределенности в правах владения собственностью, как превратить контроль над этой уже частной собственностью в стимул для инвестиций в ее преумножение.

Краткосрочное извлечение дохода вновь стало более предпочтительным бизнесом, чем долгосрочные инвестиции. А значит, и повышение технологического уровня, рост эффективности производства, конкурентоспособность российской экономики ушли для бизнесменов на второй план. Уровень производительности труда в российской экономике, как и сорок лет назад, составляет те же 30% от американского показателя.

За новую приватизацию

Снижение страновых инвестиционных рисков, борьба с коррупцией не являются просто социальной задачей или политическим лозунгом. Без них российская экономика так и останется без инвестиций — и отечественных, и иностранных. Помимо укрепления и оздоровления всей правовой системы и ее активной борьбы с нарушением законов необходимо, чтобы очень широкий круг людей увидел свой интерес в гарантировании прав на частную собственность.

Такой интерес, убежден, возникнет у россиян только при получении в свои руки такой собственности. Поэтому снова речь идет о приватизации. Новый этап приватизации можно превратить в переход к правовому государству. Мне лично наиболее перспективным подходом кажется передача пакетов акций госбанков и госкорпораций на именные счета граждан России в инвестиционных фондах при Пенсионном фонде. Практически все взрослое население страны должно стать новыми акционерами. Продать акции можно будет после выхода на пенсию, а дивиденды получать ежегодно.

Стремление людей обладать частной собственностью не порок и не жадность, а естественное чувство. Это право не только на денежный доход, но и на «собственную гордость», на уважение со стороны сограждан и властей, право на юридическую защиту.