Империя НКВД. Взгляд со стороны

В 1934 году  в немецкой прессе вышла интересная статья , которая показывает как в тот период заграницей оценивали Сталина и ОГПУ. Но прежде всего речь об  империи ОГПУ.

Статья вышла в газете Berliner Tageblatt («Берлинер тагеблатт», Берлинский ежедневник)  выходившая с 1872 по 1939 в Берлине. Одна из двух наиболее важных немецких либеральных газет этого времени. Berliner Tageblatt отражала настроения либеральной торговой буржуазии.

Такая газета была одной из ведущих в Германии, имела анти-социалистический уклон что важно

Полуофициальный орган Немецкой демократической партии. Редактором в 1906—1933, сменив ушедшего по болезни Артура Левисона, был влиятельный публицист Теодор Вольф.

После 1933 года нацистское правительство взяло газету под свой контроль (Gleichschaltung). Однако в сентябре 1933 года специальным разрешением министра пропаганды Геббельса газета была освобождена от обязанности перепечатывать нацистскую пропаганду, чтобы таким образом создать видимость свободы прессы в Германии.

Для того, чтобы обеспечить уважение и доверие к газете со стороны иностранной прессы, на должность редактора с апреля 1934 года был назначен Пауль Шеффер.

Статья интересна тем, что она излагает позицию так, что это полностью противоречит нынешнему положению вещей.

Я выделю жирным шрифтом самое важное в статье, потом это отдельно разберу

К истории ГПУ.

Со смертью Менжинского с арены, на которой подвизаются правители Советской России, исчезает одна из наиболее выдающихся личностей. Он был одним из самых тихих. Сначала врач, имеющий хорошую практику в Лондоне.

Уже в то время он был тесно связан с будущими вождями красной революции 1917 года. Жизнерадостный, любезный, всегда готовый прийти на помощь, очень тихий, но активный революционер, готовый, как многие из них, к ожесточенной борьбе с буржуазной Европой, и в то же самое время знаток и любитель западной культуры. Так было и с большинством его друзей, которые позднее разрушили в России буржуазную культуру.

Мы не знаем, почему Менжинский связался с "ангелами революции", как вначале называли Чека. Создание Чека - дело рук Дзержинского, поляка, каким является и Менжинский. Менжинский очень скоро стал членом коллегии Чека. Вскоре он совершенно изменился.

Из любезного и чуткого врача он превратился в тихого, живущего замкнутой жизнью, избегающего всяких излишних разговоров чиновника, который к каждому относился с недоверием. В 1925 году одним из высокопоставленных членов партии была брошена следующая странная фраза:

 "Скоро Менжинский сам станет доносить на себя".

В 1922 году Менжинский перенес тяжелую автомобильную катастрофу во Франции, и с этих пор, будучи наполовину парализованным, продолжал работать, большей частью лежа в постели. После смерти своей жены он стал совсем затворником.

Эти подробности имеют некоторое значение. Ибо ГПУ, как была переименована Чека, после того, как, принимая во внимание заграницу, сочли полезным стереть с лица земли прежнее название, которое является самым сильным обручем, охватывающим Советский Союз, ГПУ, с его открытыми и скрытыми методами насилия, служит для СССР сильнейшей опорой.

Заграница этого не понимает; понять это могут только те, которые почувствовали и осознали работу ГПУ и его присутствие за спиной каждого русского во всем колоссальном государстве.

Советское здание давно бы уже рухнуло, если бы не наличие этой упорной и жуткой силы; пустым дилетантством являются все дискуссии о причинах устойчивости Советской России, в которых не ставится во главу ЧЕКА-ГПУ.

Менжинский, после Уншлихта, был преемником Дзержинского почти на протяжении 10 лет. Дзержинский был крупным криминалистическим талантом, но в то же время представлял собой чудовищную смесь мазохизма и садизма - лучше не будем вдаваться в подробности по этому поводу.

Менжинский был не в меньшей степени фанатиком, готовым на всякие жертвы, но его честолюбие состояло в том, что он стремился до конца проявлять себя корректным администратором. Он прошел школу Дзержинского и также не считался с человеческой жизнью и человеческой судьбой и полагал — так же как и Дзержинский, - что это непременное условие для сохранения присущей советскому режиму власти, основанной на терроре и истреблении определенных слоев населения.

Он всецело придерживался теории, которая последовала за всеобщим террором первых лет: намерение должно караться так же, как и совершенное действие, или с небольшим смягчением, и даже подозреваемый подлежит наказанию за одно лишь подозрение. Подозрителен тот, кто обращает на себя внимание.

Таким образом можно уменьшить число казней. Этой теории с тысячами отклонений в сторону обострения или смягчения придерживаются в Советской России точно также как в 1922 году.

Она применяется более произвольно в провинции, и чем дальше отдалена от центра эта провинция, тем более произвольно она применяется.

Но в основном остается одной и той же, террор продолжался и при Менжинском, так же, как при Уншлихте и при Дзержинском, только более методичный, рациональный и, так сказать, более безличный, но решимость в деле применения террора до настоящего времени осталась совершенно такой же, как прежде. Следует вспомнить лишь о массовых расстрелах в начале года в Сибири "для уменьшения рядов буржуазии".

В статьях и некрологах, посвященных памяти Менжинского говорится, что, собственно говоря, именно он создал организацию ГПУ, он с мельчайшими подробностями разработал всю ее структуру. Творцом ее остается Дзержинский, но последний был противником Сталина, ставленником Ленина и Троцкого, и сейчас представляется хороший случай свергнуть его с пьедестала.

С этой целью устраиваются грандиозные траурные торжества в честь его преемника, и если гроб Дзержинского установили на Красной площади на катафалке высотой в 15 метров, то прах Менжинского будет созерцать небеса на высоте 20 метров. Участие масс на похоронах будет не меньшим, чем и на похоронах Дзержинского, но им будет труднее скрывать свои чувства, чем тогда, когда хлеба в России было достаточно.

Новая вера растет теперь в массах.

Никакие внешние проявления не выдадут того, что массы стоят сегодня на Красной площади, преисполненные более горьких мыслей, чем десять лет тому назад, и это будет последним триумфом Менжинского. Железная сеть, сдерживающая русский народ, созданная Дзержинским и все уже и уже стягиваемая Менжинским, так же крепка, как тогда, а может быть даже и еще прочнее.

Его преемником должен стать Ягода, как говорят. Но пока еще определенно ничего неизвестно. Ягода всегда был человеком инициативы, с сильной склонностью к резкому применению насилия, не стоит употреблять более резких слов.

Каждый русский хорошо знает взаимоотношения между этими двумя людьми, и во всех жестокостях обвиняют Ягоду. Между ним и Центральным Комитетом партии всегда происходили трения. Он с особенной любовью вел слежку за партией, именно он проник своими щупальцами в армию и встретил в Тухачевском своего злейшего врага, но он победил его.

В 1929 году была сделана попытка отстранить Ягоду, когда один человек, считавшийся очень мягким и не выросший в традициях ГПУ, был выдвинут в коллегию для ведения контроля над самодержавными методами Лубянки.

Об этом довольно ясно говорилось даже в общественности. Но человек, который должен был вести контроль, так же как и многие до него, вскоре принял ту же окраску, которую так основательно придал ГПУ Дзержинский.

На Лубянке его убедили, что ГПУ делает то, что нужно для сохранения советской власти.

Центральный Комитет время от времени накладывал узду, это верно, но ему всегда тотчас же давали понять, что партия зависит от того, как функционирует ГПУ.

История взаимоотношений между ГПУ и партией, насколько она известна в общих чертах, доказывает уже, какое решающее значение для существования красного режима имеет террор и искусство, с которым он проводится Лубянкой.

Менжинский и Ягода были всегда политиками, хотя в этом праве им часто отказывали боязливые члены партии.

Без ГПУ не была бы возможной ссылка Троцкого и его оппозиции. Оно не скоро на это решилось, подготавливало ее в течение долгого времени. Затем мы снова находим Ягоду во главе оппозиции против принудительной коллективизации, как личного врага Сталина.

ГПУ считает, что бремя ненависти, которое должно было бы охватить всю Советскую Россию в результате "раскулачивания" и отмены частной собственности оказалось бы непосильным, несмотря на все успехи грубого насилия, которым оно могло похвастаться до настоящего времени.

Пока еще не известно, прав ли был Ягода или нет. Сталин настоял на своем. Однако Ягода, который временно "попал в немилость", опять занимает свой пост.

Если он займет пост Менжинского, то это будет логично.

Тогда он станет самым сильным человеком в СССР. Он им уже был.

П.Шефф. К истории ГПУ.// Берлинер Тагеблат. 1934. 11 мая. № 220

Разбирая статью приведу вот этот отрывок:

«В статьях и некрологах, посвященных памяти Менжинского говорится, что, собственно говоря, именно он создал организацию ГПУ, он с мельчайшими подробностями разработал всю ее структуру. Творцом ее остается Дзержинский, но последний был противником Сталина, ставленником Ленина и Троцкого, и сейчас представляется хороший случай свергнуть его с пьедестала.»

Авторы статьи пишут чистую правду, Дзержинский основатель ВЧК был сторонником Льва Троцкого

Сталин прямо об этом говорил на февральско-мартовском пленуме ВКП (б)

«Дзержинский голосовал за Троцкого, не просто голосовал, а открыто Троцкого поддерживал при Ленине против Ленина.

Вы это знаете? Он не был человеком, который мог бы оставаться пассивным в чём-либо. Это был очень активный троцкист, и всё ГПУ он хотел поднять на защиту Троцкого. Это ему не удалось»

В.Менжинский напротив считал что надо боротся с Троцким

Сталин понимал всю опасность власти ВЧК-ОГПУ еще тогда. В 1926 году новый глава ОГПУ В.Р Менжинский решил что надо поддерживать Сталина и его курс

Этот перебежчик утверждал что ГПУ имело безграничную власть

Некто иной, как бывший секретарь Сталина Борис Бажанов, сам антисталинист писал так:

«Я пробую иногда говорить с членами Политбюро о том, что население отдано в полную и бесконтрольную власть ГПУ. Этот разговор никого не интересует. (...)

И работа ГПУ всё время растёт и как нечто для всей партии нормальное — в этом и есть суть коммунизма, чтобы беспрерывно хватать кого-нибудь за горло;

как же можно упрекать в чем-либо ГПУ, когда оно блестяще с этой задачей справляется?

Я окончательно понимаю, что дело не в том, что чекисты — мразь, — а в том, что система (человек человеку волк) требует и позволяет, чтобы мразь выполняла эти функции».

Бажанов прямо писал о всесилии «органов». А еще он писал что ГПУ ограничивало руководство СССР в объективной информации

Далее:

«Каждый русский хорошо знает взаимоотношения между этими двумя людьми, и во всех жестокостях обвиняют Ягоду. Между ним и Центральным Комитетом партии всегда происходили трения. Он с особенной любовью вел слежку за партией, именно он проник своими щупальцами в армию и встретил в Тухачевском своего злейшего врага, но он победил его.

В 1929 году была сделана попытка отстранить Ягоду, когда один человек, считавшийся очень мягким и не выросший в традициях ГПУ, был выдвинут в коллегию для ведения контроля над самодержавными методами Лубянки.»

В данном отрезке речь идет не только конфликтах ВКП(б) и ОГПУ в 1930-е годы, а вообще о их противостоянии, которое началось еще при Дзержинском.

 Еще в 1920-е годы появлялись трезвые мысли подчинить ОГПУ партии и государству, по настоящему

Появились предложения подчинить ВЧК Наркомюсту. Таким образом, чекисты на местах, где они отличались особой жестокостью, оказались бы под контролем губернских юристов.

А то даже в самой партии уже начали обращать внимание на эту проблему. Об этом прекрасно свидетельствует письмо, поступившее в ЦК из Особого отдела Туркестанского фронта:

«Если мы посмотрим на коммунистов, находящихся в пролетарских карательных органах, то мы увидим, что они (...) благодаря однообразной, черствой, механической работе, которая только заключается в искании преступников и в уничтожении, постепенно, против своей воли становятся индивидами, живущими обособленной жизнью.

В них развиваются дурные наклонности, как высокомерие, честолюбие, жестокость, черствый эгоизм, и т.п.;

и они постепенно, для себя незаметно, откалываются от нашей партийной семьи, образовывая свою особенную касту, которая страшно напоминает касту прежних жандармов. (...)

Являясь бронированным кулаком партии, этот же кулак бьет по голове партии».

Но еще Дзержинский выступал категорически против такой оценки, как и против идеи ограничить права ВЧК. 

Элита "органов" повсюду  еще с начала 1920-х годов начала откалываться от партии и Дзержинский выступал против подчинения ГПУ органам юстиции

Далее:

«Центральный Комитет время от времени накладывал узду, это верно, но ему всегда тотчас же давали понять, что партия зависит от того, как функционирует ГПУ.»

Авторы статьи очень точно обрисовали положение дел в СССР, ведь ОГПУ и было самой сильной структурой в стране.

ОГПУ фактически контролировало экономику страны и финансовые потоки, правительственную охрану и милицию, Особые отделы Красной Армии и гигантскую теневую империю ГУЛАГа

Они управляли и  судебной системой, производили исполнение приговоров, распоряжалось колоссальными средствами, переводило в свое ведение крупнейшие стройки и промышленные предприятия, осуществляло негласный надзор за высшим руководством страны.

Несмотря на утверждение что партномеклатура была всесильна, на практике весь силовой, информационный ресурс находился в руках ОГПУ

Все это делало руководство партии фактическими заложниками ОГПУ

Далее:

«Без ГПУ не была бы возможной ссылка Троцкого и его оппозиции. Оно не скоро на это решилось, подготавливало ее в течение долгого времени. Затем мы снова находим Ягоду во главе оппозиции против принудительной коллективизации, как личного врага Сталина.»

В этом отрезке приводится отражение борьбы Ягоды с Троцким, а впоследствии «правый» уклон чекистов и самого Ягоды. ОГПУ поддерживало Сталина в борьбе с Троцким, но выступало против сворачивания НЭПа и удаления от власти лидеров правых—Бухарина, Угланова и Рыкова.

Слева направо: Ягода, Каганович, Ворошилов, Орджоникидзе, Сталин, Куйбышев, Петровский,Жданов

Мотивы чекистов очень хорошо понятны—они очень любили красивую жизнь, роскошь. Развитие НЭПА могло вскоре привести к реставрации капитализма, в результате чего чекисты смогли бы стать легальными миллионерами и миллиардерами. Заняться приватизацией гос.собственности и стать олигархами.

Это логично—каждая элитная ката стремится к полной концентрации капитала и власти в своих руках, чекисты не были исключением.

Но коллективизация, индустриализация Сталина делало все эти планы невыполнимыми. Следовательно Сталин становился врагом этих людей.

Вот конец:

«Пока еще не известно, прав ли был Ягода или нет. Сталин настоял на своем. Однако Ягода, который временно "попал в немилость", опять занимает свой пост.

Если он займет пост Менжинского, то это будет логично.

Тогда он станет самым сильным человеком в СССР. Он им уже был.»

Вот и вся правда в конце статьи. Руководитель ОГПУ самый могущественный человек в СССР.

Генрих Ягода и руководство НКВД, 1934 год

Крайний слева Я.Агранов(сидит), крайний справа В. Балицкий.  Крайний справа Л.Заковский (стоит)

Реальная власть сосредотачивалась в руках Ягоды и его клики, так получалось что настоящий подлинный центр силы находится уже не в Кремле, а на Лубянке.