Эстетический сталинизм?

Многие люди говорят нижеследующее: «Я, разумеется, не сталинист, но мне очень нравится эстетика сталинской эпохи». Далее идёт перечисление всего того, что нравится - грандиозные высотки, шикарные дома с лепниной и громадными окнами, дворцово-презентабельное Метро, версальская роскошь пролетарских парков, жизнеутверждающие формы девушек с вёслами и солнечная радость картин. Далее следуют прочие мелочи, вроде высоких потолков и шика парадных подъездов. Не так давно в одной телепрограмме возник пугающий вопрос - допустим ли подобный «эстетический сталинизм» в отрыве от эпохи? Можем ли мы смотреть на искусство времён Сталина так же свободно и радостно, как на вещи времён Людовика XIV или должно пройти время? Можно ли осуждать Сталина и при этом - любоваться высотками? Должны ли мы, глядя на сценографию к балету «Золушка», помнить о ГУЛАГе? Или подобные вопросы - просто сотрясание воздуха, да и вообще - у нас была Великая эпоха? Искусство сталинской эпохи часто - со смесью иронии и восторга - именуют «Большим Стилем». 

  

Вообще же, Большой Стиль в истории искусств - это 'Grand Maniere' или же - 'Le style Louis Quatorze', то есть стиль, выпестованный в эпоху короля-солнце Людовика XIV. Словари утверждают, что «...В этом стиле соединились элементы классицизма и барокко. Своим образным строем Большой Стиль выражал идеи торжества сильной, абсолютной королевской власти, национального единства, богатства и процветания, отсюда его эпитет 'Le Grand'». Что интересно, всё это можно сказать об эпохе товарища Сталина - и абсолютизм был, и единство, и классицизм с барокко. Что же до богатства и процветания, то мне могут возразить господа-либералы. Мол, не было. Во дворцах с лепниной жили единицы, да и те - постоянно под страхом ГУЛАГа, крабов с икрой ело меньшинство, да и панбархат на шифоне был привилегией начальственных жён. Всё так. А что во времена достославного Louis Quatorze было иначе?! Парики-аллонж и красные каблуки носили крестьяне? Дочь ремесленника, создававшего мощь Франции, носила платья, как у Монтеспан?! 

Или кто-то, кроме короля и его придворных, имел право на жилплощадь в Версале? Что же до репрессий, то приближённые Короля-Солнце тоже постоянно жили под страхом lettres de cachet. Так назывались специальные бланки с пропуском для имени - туда по приказу короля мог быть вписан любой и - препровождён в Бастилию на неопределённый срок. Если Вы полагаете, что Бастилия принципиально лучше подвалов Лубянки, то вы сильно ошибаетесь! Великий Сталин, как и великий Людовик, был завистлив, мстителен и не терпел рядом с собой возражающих. Луи всю жизнь давил самый намёк на дворянскую Фронду. Сосо тоже лихо расправился со старой гвардией. Король должен быть один. Продолжаем читать словарь: «В 1663 году Кольбером была организована «Академия надписей», специально для сочинения надписей к памятникам и медалям, прославляющим короля. Искусство было объявлено государственным делом. Художникам давались прямые указания прославлять неограниченную королевскую власть, не считаясь со средствами».

  

Комментарии, полагаю, излишни. Поэтому смешно выглядели попытки создать некий искусственный стиль под названием «социалистический реализм» - во многом это было продолжением Grand Manier-а королевской Франции, разве что темы несколько разнились - пастораль из мифической Аркадии переносилась в колхоз имени Коминтерна, а многотонная богиня Церера опиралась на трактор или на плечо Гефеста со сталелитейного комбината.

Разумеется, никто в сталинском королевстве (пардон, в империи, конечно же) не говорил о Людовике, как о творце нашенского стайла. Просто Жолтовские и прочие Иофаны с Чечулиными называли свои проекты«...освоением классического наследия...», потому что все очень быстро поняли, что при помощи пролетарского рационал-конструктивизма, супрематизма и музыкальных экспериментов на терменвоксе невозможно славить абсолютного монарха. Не те средства. Нужны методы, проверенные временем и многажды опробованные на Louis Quatorz-e, потом - на Бонапарте и даже на незабвенном Николае Павловиче. Об этом - ни слова! Только соцреализм, пролетарская правда и светлое будущее. А на деле - коринфский (а лучше всего - композитный) ордер, барочные девушки на лодочной станции да грандиозные фонтаны ВДНХ, венчающие труд советских колхозников.

Другой неофициальный вдохновитель творцов соцреализма - синьор Пиранези, живший, как известно, в Галантном Веке и рисовавший свои фантасмагории в эпоху жеманного рококо. Он буквально протестовал против измельчания форм, и его вещи выглядят поразительно созвучно сталинской эпохе. Если его иллюстрации немного доработать символикой в виде серпов-молотов и буквиц ОСОАВИАХИМ-а, их можно смело выдавать за архитектурные буйства советских мастеров. Сталинско-бурбонский Grand Maniere, в отличие от пресловутой эстетики Третьего Рейха, не подавляет и не лишает зрителя энергии. Он уютен, он солнечен, он зовёт. Что характерно, Гитлер, который был неплохим художником и хорошо разбирался в архитектуре, так не смог создать своего Большого Стиля, ибо национал-социализм был слишком буржуазен, слишком замешан на пиво-колбасно-шмоточных ценностях, чтобы стать основой для аристократического мировоззрения и - аристократического искусства. Нацизм - это колбаса для своих и газовые камеры - для остальных. Социализм - это Космос и Вечность для всех... 

 

Но искусство времён Гитлера нравится немногим любителям. Конечно, среди гламуристой поросли, выползшей из шопингово-попсовой среды, модно ввернуть, что эстетика Рейха - это чмоки-поки и супер-пупер, но и только. Подлинных знатоков и любителей - единицы. Ибо любить там особо нечего. Люди старательно придумывают, что Шпеер с Тораком - это арийский вызов миру и прочее величье духа, или хотя бы - оригинально. А на деле - уныло, серо, непрофессионально и громоздко. Сравните хотя бы наш павильон с Парижской выставки-37 и немецкий. У нас - вызов и прорыв. У них - тупая агрессия. В общем, со сталинским Grand Manier-ом - сложнее, чем с гитлеровским недо_стилем. Он нравится большинству. Сугубые антисталинисты часто бывают в восторге от высоток и не гнушаются старыми киношками с Любовью Орловой. А потом задаются вопросом: «А вправе ли?» А как Вы считаете?

Итак, отрывок из фильма «Новая Москва» (1938) в сопровождении «Оды к радости» Л.Бетховена.