Люди эпохи раскола

Задача заметки — экстраполировать на сегодняшнюю нашу жизнь одну единственную черту, которую исследователи видят как в русском церковном расколе XVII века, так и в любом другом расколе, каковыми столь богата наша история.

Не церковный раскол только, но и шире — раскол общества — это, с точки зрения ученого-этнографа, способ разговаривать, особенный вид повествования.

Тут совершенно не важно, что люди думают и говорят. Важно, о чем они думают и говорят. А говорят они в эпоху раскола, по преимуществу, про две всего лишь вещи — про конец света и про святотатство. Патриарх ли Никон, Мельников ли Печерский два века спустя, хлыстовский ли Господь Саваоф Данила Филиппович или Христос Прокофий Лупкин твердят об одном и том же — поруганы святыни. Только Мельников-Печерский возмущается тем, что хлысты вместо хлеба и вина причащаются изюмом, а Прокофий Лупкин возмущается тем, что никониане пьют водку и едят мясо. Святыни, которые не подверглись поруганию, никого не интересуют. Святыни у двух сторон раскола могут быть несовпадающими или даже противоположными. Но объединяет расколотое общество безусловный интерес к поруганию святынь.

Подобную картину, я утверждаю, мы видим вокруг себя и теперь. Группа Pussy Riot выступает в храме Христа Спасителя, отчаянно защищая поруганные святыни равенства и демократии. А протоиерей Всеволод Чаплин видит в их выступлении поругание православных святынь. ЛГБТ-активисты видят в законе, запрещающем пропаганду гомосексуализма, поругание святынь равенства и частной жизни. А депутат Милонов видит в выступлениях ЛГБТ-активистов поругание святыни нравственности. Сергей Пархоменко раскапывает поддельные диссертации, видя в них поругание святыни академической науки. А депутаты-плагиаторы видят в изысканиях Сергея Пархоменко поругание святынь государственности. Даже дети — вроде бы, всеобщая святыня, — но оказывается, существует два взаимоисключающих способа подвергнуть эту святыню поруганию.

При этом, повторяю, равенство, демократия, православие, нравственность, академическая наука, государственность и дети сами по себе никого не интересуют. Никакие святыни не являются предметом разговора сами по себе. Только тогда и постольку, когда и поскольку подверглись поруганию.

Святотатство в эпоху раскола становится такой важной темой потому, что еще более важной темой является конец света. Люди, живущие в эпоху раскола, думают, будто живут при конце времен. То есть Антихрист уже явился в мир, не важно, в образе ли президента Путина или оппозиционера Навального, патриарха Кирилла или акционистки Толоконниковой. Явился и святотатствует, и скоро мир престанет от этого.

Попробуйте посчитать, сколько эсхатологических пророчеств вы слышите за день. И обнаружите, что почти весь наш информационный поток почти сплошь состоит из эсхатологического повествования. Вот Пионтковский, Шендерович и Быков, не сговариваясь и на разные лады, сообщают, что режим Путина со дня на день падет (и уж второй десяток лет тянется это «со дня на день»). А вот Максим Шевченко предрекает скорое обесценивание доллара и смену всего миропорядка (тоже уж лет десять). Пятнадцать лет уже вот-вот должна катастрофически подешеветь нефть. Должна закончиться на планете питьевая вода. Должен начаться мор, от птичьего ли гриппа, от коровьего ли бешенства. Я уж не говорю про календарь майя, окончание которого занимало средства массовой информации куда больше, чем виды на урожай.

То, что предрекаемые катастрофы не случаются вовсе или носят локальный характер, никого не волнует – мы предрекаем катастрофы все новые и новые. Мы — люди эпохи раскола, нас интересует только конец света и поругание святынь.

Последствия этого нашего мироощущения известны. Люди эпохи раскола либо примыкают к жестокому государству, требуя от него все больших жестокостей, либо создают себе альтернативную кризисную сеть — обширную, но бесполезную.

Однажды все это проходит. Выясняется, что конец света не наступил и наступать не собирается. Про святыни выясняется, что не так-то уж они и поруганы. А про жизни людей эпохи раскола выясняется вдруг, что потрачены эти жизни были на совершеннейшую ерунду.

Валерий Панюшкин http://www.snob.ru/selected/entry/58135

Источник: http://www.snob.ru/selected/entry/58135

1
181
2